Вряд ли можно согласиться с такой точкой зрения. Все же психология человека и толпы – производное от объективной реальности. Философ и психолог С. Л. Рубинштейн настаивал на детерминации психической жизни людей и личности, существующей как процесс непрерывного взаимодействия внешних и внутренних условий [165] . А разве не правомерна точка зрения российского психолога А. В. Брушлинского, который утверждает, что в одной и той же стране в один и тот же период часть толпы обожествляет своего лидера, а другая – люто ненавидит? За этим стоят социальные причины (как был в революционной России раскол общества на красных и белых). Здесь явная противоположная направленность психических сил внутри масс по отношению к одному и тому же образу – образу вождя [166] .
Психологию толпы в свое время впечатляюще раскрыл русский писатель М. Е. Салтыков-Щедрин. В очерке «Каплуны» он смеялся над российской интеллигенцией, обвинял ее в нежелании активно влиять на жизнь. В этом он в какой-то мере даже опередил Г. Тарда и Г. Лебона с их исследованиями о влиянии на толпу. Интересно, что И. В. Сталин отметил в щедринском тексте тот фрагмент, где говорится об особенностях поведения толпы [167] :
«Нельзя сказать себе: выйду к толпе и увлеку ее в ту или другую сторону. Толпа не вдруг и не всю открывает грудь свою: как ни распутна она с первого взгляда, но любит, чтоб за ней походили, чтоб к ней относились вежливо. Надобны сверхъестественные силы, чтоб увлечь толпу сразу, а много ли найдется деятелей, обладающих этими силами? Огромное большинство деятелей – простые труженики, для которых толпа представляет любезнейший и сподручнейший предмет разработки, но которые и сами еще недавно были в толпе. Толпа ревниво оберегает предания прошлого и туго решается на риск, потому что уже немало она порисковала на своем веку, но мало извлекла из того для себя пользы. Мудрено ли, что человек, имеющий дело с этой плотною массою, неслышно для самого себя проникается инстинктом толпы? Мудрено ли даже, что, вместо того чтоб увлечь толпу за собой, он сам встанет в ее ряды? Но не смейтесь ему, не порицайте его слишком поспешно, ибо он не пропал без вести. Положим, что он сам засосался на дно, положим, что он и не выплывет никогда, но мысль, им брошенная, все-таки принесет свой плод, но минутное противодействие, оказанное им толпе, все-таки сделает ее более податливою… хотя бы для последующих деятелей. В этом случае он не более как жертва, принесенная новому Ваалу, но жертва не бесследная, ибо кровь ее утучнила почву».
Сталин подчеркивает в тексте Салтыкова-Щедрина вопрос: «Надобны сверхъестественные силы, чтоб увлечь толпу сразу, а много ли найдется деятелей, обладающих этими силами?» и ответ находит у психиатра и психолога В. М. Бехтерева [168] :
«Уже многие крупные исторические личности, как Жанна д\'Арк, Магомет, Петр Великий, Наполеон I и пр., явившись яркими выразителями народных стремлений и народной воли, окружались в то же время, благодаря народной вере в силу их гения, таким ореолом, который нередко действовал на окружающих лиц подобно внушению, невольно увлекая за ними массы народов, чем, без сомнения, в значительной мере облегчалось и осуществление исторической миссии, принадлежавшей им по праву сильного ума и энергии… Одного ободряющего слова любимого полководца достаточно, чтобы тотчас же воспрянул духом солдат и, руководимые сознанием долга, люди пошли на верную смерть, нередко не отдавая в том даже ясного отчета… Несомненно и то, что в руках известных публицистов, в руках блестящих ораторов, в руках прославленных демагогов и любимцев народов, в руках знаменитых полководцев и великих правителей при собственном богатстве их умственных способностей имеется еще та могучая сила, которая может объединять народные массы для одной общей цели и которая способна увлечь их на подвиг и повести к событиям, последствия которых отражаются на целом ряде грядущих поколений».
В этом тексте Сталин находит подтверждение своей практике обращения с народом. Мысленно он видит и тех своих соратников, чья кровь «утучнила почву», подготовила толпу к его приходу.
Летом 1926 г. Сталин просит помощников классифицировать книги в его личной библиотеке и уточняет задачу: «1) Склассифицировать книги не по авторам, а по вопросам: а) философия; б) психология…» [169] . Психология у него идет следом за философией, за идеологией. И это показательно.
Толпы различаются по своим социально-идеологическим характеристикам, но все они сходны в своей психологии. Поэтому и методы управления толпой едины, не зависят от ее социальной направленности. Каковы же эти методы?
Толпе нужен вождь, так же как ему – толпа. Вождь влияет на толпу авторитетом, а не доводами рассудка. Настоящий руководитель, объясняет Лебон, «начинает посредством обольщения, и обольщаемый субъект, толпа или женщина, располагает теперь только одним мнением – мнением обольстителя, живет одной волей – его волей» [170] .
Толпа становится наиболее управляемой, когда в ней присутствуют так называемые агенты вождя. Они транслируют образ вождя в толпу. Они активно реагируют на его мнение, формулировки, лозунги, заражая окружающих.
Для общения с толпой нужен особый язык – образный, энергичный, в котором преобладают повелительные формулировки. Массы «никогда не впечатляются логикой речи, но их впечатляют чувственные образы, которые рождают определенные слова и ассоциации слов… Их сосредоточенно произносят перед толпами, и немедленно на лицах появляется уважение, головы склоняются. Многие рассматривают их как силы природы, мощь стихии» [171] .
Для масс, для толпы важно, чтобы политика была представлена идеей – революции, свободы, победы в войне или другой подобной. Эту идею внушают до тех пор, пока она не превратится в образы и коллективные действия. По мнению Московичи, грамматика убеждения основывается на двух главенствующих правилах – утверждении и повторении. Для толпы особенно важно ясное, не допускающее возражений, двусмысленных толкований утверждение однозначной позиции, господствующей идеи. Самое эффективное убеждение – это повторение. С помощью повторения мысль «отделяется» от персонажа, формулировки, лозунги проникают в подсознание, становятся элементом коллективного верования [172] .
А вот и доказательство, которое приводит Лебон: «Идеи никогда не утверждаются от того, что они точные, они утверждаются только тогда, когда с помощью двойного механизма повторения и заражения оккупировали области подсознания, где рождаются движущие силы нашего поведения. Убедить кого-либо не значит доказать ему справедливость своих доводов, но заставить действовать в соответствии с этими доводами».
Однако, прежде чем воздействовать на толпу, ее нужно создать, организовать. Вот уж где простор для «паблик рилейшнз», управляющих массовыми коммуникациями.
Как создаются толпы для митингов и демонстраций? Их организацией занимаются комитеты партий, движений, профсоюзов, которые имеют, как правило, свои территориальные или производственные ячейки. Они начинают с разъяснительной работы и объединительных действий, которые в конечном итоге требуют вождя. Только настоящий вождь может стать организатором толпы.
Но толпу может создать и некий центр в стране или за ее пределами, если он обладает достаточно разветвленной структурой, аналитической службой, силами безопасности, средствами связи и его действия хорошо финансируются. Такой центр способен создавать многочисленные длительно существующие толпы, управлять ими. Эта форма массовой коммуникации нацелена на разрушение системы социального контроля в обществе, что в конечном счете приводит к смене власти, а то и к изменению существующего строя.
В 60–70-е годы XX в. западные спецслужбы делали ставку на «верхушечные» перевороты в странах Восточной Европы (вроде пражских событий 1968 г.). Но все попытки заканчивались провалом: объявлялось чрезвычайное положение, в города вводились войска, верхушку власти меняли – и все затихало. С начала 2000-х годов действуют иначе – снизу, с помощью созданной и управляемой толпы. Использование толпы в политических процессах присуще периодам острейших социально-политических кризисов в обществе, экстремальных ситуаций.
Но власть также может пользоваться массовыми акциями для того, чтобы не доводить развитие ситуации до возникновения враждебной толпы. «Улица должна быть наша», – декларирует сопротивляющаяся власть. И, не прибегая к репрессиям, она создает движения, способные «рассредоточить» зарождающуюся толпу. Здесь массовые акции превращают массы не в толпу, а в публику.
Сегодня «жизнь» толпы тесно связана с развитием коммуникационной техники. Благодаря традиционным средствам массовой информации «классическая» толпа трансформировалась в публику. Технический прогресс породил технологию флэшмоба, организующую «мгновенную» толпу. Этот термин создал американский социолог Г. Рейнгольд, который в своей книге «Умная толпа: новая социальная революция» предсказал, что люди будут использовать для самоорганизации новые коммуникационные технологии – Интернет, мобильную связь.
«Мгновенная» толпа образуется благодаря помещенному в Интернете или разосланному через сотовую связь сообщению, в котором объявляется о проведении определенной акции. В указанное время в указанном месте толпа мгновенно собирается, проводит задуманное организаторами представление (перформанс) и так же мгновенно исчезает. Разные люди участвуют во флэшмобах по разным причинам – некоторые от скуки, другие – в силу необычности действа, которое «прикольно», третьи руководствуются своими политическими, коммерческими или художественными целями.
Сегодня технологию флэшмоба активно восприняли политические движения, особенно молодежные. Но даже молниеносно собирающаяся и проводящая необыкновенную акцию «мгновенная» толпа кое-что унаследовала от «классической» толпы: психологическую общность и наличие лидера-вождя, пусть даже анонимного.