В те же годы взошла звезда Элизабет Ноэль (после замужества Ноэль-Нойман), талантливого социолога, к тому времени прошедшей курс в Геттингенском, Кенигсбергском и Берлинском университетах. Ее общественная активность, а она была членом национал-социалистического профсоюза студенток, позволила ей получить стипендию Германской службы академических обменов. Как стипендиатка этой службы, в 1937 году она уехала в США изучать новые методы исследования общественного мнения. Там она знакомится с Уолтером Липпманом и Паулем Лазарсфельдом, лидерами американской социологии того времени, впитывает их идеи и суждения, касающиеся общественного мнения и влияния его. Результатом американской командировки стала ее диссертация «Изучение общественного мнения и массовые опросы в США», которую она с блеском защитила в июне 1940 года в Берлине. Некоторые методы, разработанные ею, она пробует в «Еженедельной газете Германии» («Wochenzeitung Das Reich») издаваемой Геббельсом, и во «Франкфуртской газете», где она позже работала.
В своей диссертации, что было замечено научным миром, а потом и Геббельсом, она доказывала, основываясь на американских исследованиях, что «без участия и поддержки общественности правительство не имеет права на существование». И поэтому общественное мнение необходимо изучать в целях более эффективного воздействия на него через прессу. Она доказывает, ссылаясь на Ф. Тенниса [209] , что общественное мнение – это морально окрашенное мнение и способ поведения, которые следует демонстрировать прилюдно, если не хочешь оказаться в изоляции. Поэтому здесь интересны взаимоотношения одной части общества, агрессивно уверенной в своей правоте, и другой части, боящейся оказаться в изоляции.
Потом уже, спустя годы она оформит эти подходы в стройную концепцию, ставшую основой ее монографии 1989 года «Общественное мнение. Открытие спирали молчания». В этой работе она подчеркивает, что как показывают современные эмпирические средства измерения общественного мнения, давление исходит не столько от чисто арифметического большинства, сколько от агрессивной уверенности одной стороны (вот она, практика третьего рейха – Авт.) и страха перед изоляцией в сочетании с боязливым наблюдением за окружением другой стороны [210] . Судя по этой концепции, индивид выстраивает свое поведение под влиянием двух источников: 1) окружающей среды и ее сигналами об одобрении и неодобрении этого поведения, 2) средств массовой информации, в которых проявляются взаимно подтверждающиеся сигналы [211] . Но окружающая среда воздействует на индивида своим общественным мнением, которое в свою очередь в значительной мере формируется средствами массовой информации.
Для практика вывод становится очевиден, – желательно, чтобы средства массовой информации находились в организующем поле системы управления ими, то есть были бы монополизированы. В той своей диссертации 1940 года она весьма парадоксально доказывает этот тезис – объясняет причины отрицательного имиджа Германии за рубежом, прежде всего, из-за искаженного отображения внутригерманских реалий в средствах массовой информации США. А происходит это вот почему: «С 1933 г. евреи, которые монополизировали большую часть интеллектуальной жизни Америки, концентрируют свои демагогические способности на травле немцев». Геббельс оценил это объяснение.
Тогда в 1940 году главный вывод Э. Ноэль, звучал свежо: общественное мнение необходимо постоянно изучать в целях эффективного формирования его посредством воздействия на него через прессу и радио.
Вот прежде всего за что ухватился Геббельс, прочитав работу Э. Ноэль. Пропаганда дурна, а то и бесполезна, если она действует вслепую, без изучения реакции на пропагандистские усилия, без выяснения общественного мнения, без представления о настроениях людей. Да и не просто людей, а целых социальных групп и слоев. Он говорил: «Я должен точно знать, насколько хуже, или лучше, был принят фильм, который мы оценили как хороший. Все случившееся в обществе, среди людей, все политические, экономические, культурные события должны регистрироваться и изучаться с точки зрения психологии для ведения пропаганды». Поэтому нужна разведка политических мнений, неотрывное слежение за настроениями.
И кто же эту разведку должен вести? «Ну, конечно, политическая полиция», – к такому выводу приходит Геббельс. Здесь он вспомнил свою встречу в начале 1933 года с Вальтером Николаи, шефом германской разведки в первую мировую войну, и его совет: создать разведывательную службу по линии пропаганды [212] . Хотя тогда речь шла о пропаганде на зарубежные страны, но почему бы эту идею не распространить на внутреннюю пропаганду? Политическая полиция должна обеспечивать процесс пропагандистского влияния на человека, – размышлял Геббельс, – и обеспечивать не только разведкой настроений и мнений, но и подавлением оппозиции, альтернативных точек зрения и выступлений, в том числе и иностранного радио. Единство пропаганды и политической полиции увеличивает на порядок мощь воздействия на человека – вот к такому открытию пришел однажды доктор Геббельс.
И он нашел хорошего единомышленника в понимании этого. Им оказался некто Рейнхард Гейдрих, создатель известной службы СД – политической разведки нацистской партии. Он тоже интуитивно чувствовал необходимость спецслужбы для пропаганды. Наступил момент, когда открытие Геббельса и интуиция Гейдриха сомкнулись. И аппарат внутренней политической разведки (СД) и аппарат подавления (гестапо) всей своей мощью включились в обеспечение пропаганды.
Чтобы влиять, нужно знать и настроения, и реакцию людей, а узнать это можно усилиями политической полиции – вот такой артефакт родился от сотрудничества науки, пропаганды и спецслужб в тогдашней Германии.
А что же Э. Ноэль? Геббельс, после знакомства с её публикациями и исследованиями приглашал её на работу в аппарат своего ведомства, потом звал в качестве своего помощника. Последнее предложение было в 1942 году. Но не сложилось. Не рискнула она променять кафедру и редакцию газеты на аппарат министерства пропаганды.
СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ДЛЯ ПРОПАГАНДЫ
К началу Второй мировой войны Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих занимал пост начальника Главного управления имперской безопасности (Reichsicherheitshauptamt; РСХА) и заместителя рейхсфюрера СС – Г. Гиммлера. Пост весомый, если иметь в виду, что в это управление входили и внутренняя политическая разведка (СД), и внешняя разведка, и гестапо, и криминальная полиция, и полиция общего порядка.
Гейдрих пришел в гитлеровское движение в 1931 г., двадцати семи лет от роду, после того как был изгнан из флота. А изгнали лейтенанта решением суда офицерской чести. Гейдрих был помолвлен с дочерью директора военной судостроительной верфи, заставил ее стать своей любовницей, а потом бросил. В результате с его военной карьерой было покончено. Зато в гитлеровской Германии открылся путь к новой. Потому что, кроме морали, все остальное для карьеры у него было: семья, в которой царил культ классической культуры, и достойное образование. Его отец – оперный певец, композитор, поклонник Вагнера и мать – прекрасная пианистка преподавали в консерватории в городе Галле. Юный Гейдрих также учился музыке. В восемнадцать лет это был юноша утонченный, пылкий, пытливый, который великолепно играл на скрипке. Но Гейдрих делает шаг не в мир искусства, а в имперский военный флот: поступает в военно-морское училище в Киле. В 1926 г. он становится морским офицером.
Однако не морские походы, артиллерийские стрельбы и торпедные атаки прельщали Гейдриха. Он жаждал работать в разведслужбе флота. И не просто в разведслужбе, а в ее политическом секторе, потому что в его душе морская романтика соперничала с романтикой германского патриотизма, который для него начинался с музыки Бетховена и Вагнера. Еще в гимназические годы он попробовал себя в патриотических делах: организовал молодежный боевой отряд и предложил себя в качестве связного в дислоцировавшейся в Галле дивизии «Люциус», что была ядром добровольческих формирований, громивших социалистов и коммунистов. Офицеры из «Люциуса», экстремисты и патриоты, стали его первыми политическими учителями.
В политической разведке флота Гейдрих начал с постижения азов политического сыска. Однако карьера длилась недолго. Когда после скандала с помолвкой офицерское сообщество изгнало Гейдриха из своих рядов, бывший офицер довольно быстро прибился к кильскому отделению нацистской партии, а затем перешел в местное отделение СС – охранных отрядов партии. И здесь он нашел себя.
Не прошло и двух месяцев, как он возглавил кильскую группу СС и был замечен Гиммлером – тогдашним вождем всех эсэсовских отрядов. На Гейдриха, человека с образованием, специальной подготовкой, неистовой энергией и изобретательным умом, Гиммлер и взвалил всю работу по реорганизации СС, поставив его во главе главного штаба СС в Мюнхене. Шел уже 1932 г., и прежняя организация не отвечала задачам национал-социалистского движения. Гейдрих к тому времени изучил и «Майн кампф» Гитлера, и заметки аса разведки полковника Николаи. И у него уже было свое ви́дение политической безопасности для нацистской партии и СС.
Гиммлер согласился с его идеей создать внутри СС самостоятельную службу безопасности – СД, которая обеспечивала бы охрану вождей и безопасность самих охранных отрядов. Гейдриху и поручили ее возглавить. Теперь проверка настроений эсэсовцев, их политического и морального уровня отдавалась ему на откуп. Здесь начал впервые формироваться его организаторско-полицейский стиль – системный подход. Один из людей, близких к нацистской верхушке, сказал о Гейдрихе: «Это живая картотека, ум, держащий все нити и сплетающий их вместе». Он действительно составил разведывательную картотеку Такой первый шаг мог сделать только профессионал.
А потом наступил январь 1933 г., когда Германия стала гитлеровской. Спустя год, после его многочисленных докладных записок Гиммлеру, а потом и Гитлеру, канцлер Германии подписал указ о новых функциях СД: эта структура ста