Только благодаря военной контрразведке наконец-то начало кое-что проясняться. Выявилась по-настоящему предательская деятельность крупного российского бизнеса в отношении России. По крайней мере, создается такое впечатление, когда читаешь воспоминания В. Г. Орлова, тогда помощника военного прокурора Петроградского военного окружного суда [371] :
«Вскоре Генштаб обнаружил, что наиболее прочно немцы обосновались в банках. Оттуда они руководили деятельностью всей сети вражеских шпионов в России. Крупнейшая банковская группа – Внешнеторговый банк, Сибирский банк, Петроградский международный банк и Дисконтный банк – полностью контролировалась немцами, равно как и другие коммерческие и торговые банки, являвшиеся филиалами германских банков. <…>
Мы получили от нашего военного ведомства информацию, которую подтвердил один из директоров Юнке-банка, о том, что в мае 1915 г. председатель совета директоров Внешнеторгового банка Давыдов ездил в Стокгольм на переговоры с герром фон М. – одним из крупнейших германских банкиров. Вскоре после этого член правления Петроградского международного банка Шайкевич также отправился в Стокгольм, где у него состоялась беседа с Варбургом. В результате этих переговоров германским управляющим были даны определенные указания (соответствующие документы позже были обнаружены при проверке Международного банка), суть которых, как говорят, была в том, чтобы начать спекулятивные сделки с продовольствием и другими товарами первой необходимости. При этом преследовалась цель взвинтить цены и вызвать недовольство населения в расчете на пробуждение революционных настроений.
И действительно, вскоре после этого, к концу июля 1915 г., в крупных российских городах стали пропадать сахар, мука, уголь и т. д. Одновременно стали расти цены, а с ними росло и недовольство населения. Удар был нанесен внушительный, особенно провинции. Местные власти ряда губерний были бессильны сделать что-либо для улучшения ситуации. Они были беспомощны перед такими влиятельными силами, как банки.
Преступная деятельность многих российских банков, которые выполняли волю иностранной державы, направленную на уничтожение экономического и военного потенциала страны, была разоблачена, лишь когда суть дела стала известна военному командованию».
О ситуации тех дней писал известный историк и публицист того времени В. Л. Бурцев (разоблачитель провокатора Азефа): «Мародерство, предательство, немецкое шпионство – вот что безраздельно процветало в России… Была только одна комиссия, которая изобличала – хотя и не в тех размерах, как это было желательно, – царивших мародеров и предателей. Это была так называемая комиссия генерала Батюшина» [372] . По сути, следственная комиссия генерала Н. С. Батюшина выполняла функции военной, экономической и политической контрразведки. Она занималась делом банкира Д. Л. Рубинштейна. И дело этого финансиста, для которого интересы бизнеса были превыше интересов страны и который регулярно переводил крупные суммы денег в воюющую с Россией Германию, закончилось тюрьмой для виновного. Потом комиссия расследовала «дело сахарозаводчиков». Эти предприниматели нелегально переправляли сахар за границу, создавая искусственный дефицит его в российском тылу и на фронте. Отсутствие сахара и хлеба провоцировало забастовки рабочих, которые левые партии использовали для создания предреволюционной ситуации.
Крупные дельцы объявили войну комиссии Батюшина. Для дискредитации и травли ее они использовали людей, близких к императору, мобилизовали прессу (сегодня мы называем это «черными» технологиями «паблик рилейшнз»). И крупный капитал добился своего – деятельность комиссии в конечном счете была сведена на нет. Политическая полиция никак не реагировала на эти события. После того как Николай II отрекся от престола и власть перешла к Временному правительству, комиссию Батюшина распустили, а через месяц арестовали ее руководителя. Тогда же выпустили из тюрьмы и Рубинштейна, который стал представлять себя пострадавшим от режима.
А вскоре принятым 4 марта 1917 г. постановлением о ликвидации охранных отделений и корпуса жандармов Временное правительство подписало себе приговор. Оставшиеся военные контрразведывательные органы, лишенные помощи офицеров из корпуса жандармов, были бессильны противостоять рвущимся к власти большевикам и эсерам.
Ленин выдвигает лозунг: превратим войну империалистическую в войну гражданскую. Разъяснению этого лозунга он посвятил статью под красноречивым названием «О поражении своего правительства в империалистической войне». Революционный класс в реакционной войне, писал Ленин, не может не желать поражения своему правительству, т. е. должен использовать затруднения своего правительства и своей буржуазии для их низвержения. Но ведь лишь несколько месяцев тому назад крупные российские банкиры, заводчики и фабриканты требовали того же самого по отношению к императору Николаю II и царскому правительству. И они добились своего – получили министерские посты. Правда, вскоре большевики их вышибли оттуда. По сути, большевики пришли к власти на плечах крупной буржуазии (в определенный период в союзе с ней), сыгравшей предательскую роль по отношению к своей стране.
И кто тогда был настоящим агентом Германии – Ленин или российские буржуа? Комиссия генерала Батюшина, по крайней мере, ответ знала, за что и была ликвидирована.
КАК СТАЛИН И МЕНЖИНСКИЙ ИСПОЛЬЗОВАЛИ ОПЫТ РАЧКОВСКОГО И ГЕРАСИМОВА
После 1905 г. в российской политической полиции, отвечавшей за предотвращение революций и государственных переворотов, были сторонники двух методов – оперативно-политического (последователи П. И. Рачковского) и оперативно-розыскного (последователи А. В. Герасимова). Оперативно-политический метод – бескровный, но связан с большим риском. Малейший просчет в балансе политических сил – и катастрофы не избежать. Как не избежал ее С. В. Зубатов, заигравшись с подставными рабочими организациями, как стал жертвой «интеллигентского обмана» С. Ю. Витте. В то же время сколько простора для составления различных комбинаций, для игр, интриг, «сведения» и «разведения» политических фигур и политических сил!
Оперативно-розыскной метод просчитан так, чтобы держать всех участников политических боев под наблюдением. Против каждой политической единицы, будь то деятель или партийная организация, выдвигается полицейская оперативная группа. И она ждет сигнала, чтобы принять решительные меры, пока не начался хаос или государственный переворот.
Чтобы остановить социалистическую революцию в октябре 1917 г., глава Временного правительства А. Ф. Керенский выбрал оперативно-розыскной метод, но только действовать было некому Политическую полицию разогнали усилиями «февральских» демократов, вновь созданная контрразведка, которая нацелилась на борьбу с «германскими шпионами-большевиками», оказалась командой необученных дилетантов. А у большевиков был Л. Д. Троцкий, получивший в 1905 г. хотя и неудачный, но все же опыт взятия власти. И тогда самый важный урок ему преподал полковник Герасимов.
Теперь, в октябре 1917 г., Троцкий не горел желанием вести массы на штурм дворцов. Как председатель исполкома Петроградского совета и председатель Военно-революционного комитета он занимался изоляцией правительства и штаба Петроградского военного округа. Для этого он назначил во все воинские части Петрограда своих комиссаров, которые обеспечивали постепенный захват важных объектов: электростанций, вокзалов, мостов, трамвайных депо и автомобильных гаражей [373] . Так городские коммуникации оказались в руках большевиков.
В Петрограде далеко не все понимали, что происходит. На первом этапе это был переворот, проведенный не массами под водительством революционеров, а группами профессиональных организаторов. И лишь потом присоединились матросы с крейсера «Аврора», линкора «Заря свободы», минного заградителя «Амур», поднялись отряды рабочих-красногвардейцев и армейские полки. Они готовились сделать главное: изгнать из Зимнего дворца Временное правительство и взять власть. Сделать то, о чем В. И. Ленин писал в те дни: «…ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью. <…> Промедление в выступлении смерти подобно» [374] .
И большевикам удалось взять власть до подхода с фронта частей, верных правительству. Идейным вдохновителем этого переворота был Ленин, а его организатором – Троцкий.
В 1905 г. Герасимов арестовал членов петербургского Совета рабочих депутатов и Троцкого за два дня до намеченного восстания. В октябре 1917 г. не нашлось второго Герасимова с его полицейским аппаратом и детальным планом нейтрализации революционных штабов. Пока юнкера готовились защищать Зимний дворец и штаб военного округа, встретить огнем революционные массы, люди Троцкого уже находились в частях Петроградского гарнизона и захватывали ключевые пункты столицы. Это было восстание нового типа, которое могло сорваться, лишь столкнувшись с оперативно-розыскной тактикой Герасимова.
Спустя восемь лет после Октябрьской революции 1917 г. Троцкий, член политбюро ВКП(б), председатель Реввоенсовета Республики, вступил в оппозиционную борьбу с лидером партии и государства И. В. Сталиным. Суть противостояния – в разном понимании целей и путей развития Советского Союза и мирового коммунистического движения. Троцкий – за мировую революцию во имя сохранения безопасности страны. Сталин – за индустриализацию и коллективизацию СССР, за строительство социализма в одной стране, и тоже ради сохранения безопасности страны.
Сталин опасается, и не без оснований, что жестокое оппозиционное противостояние может подвигнуть Троцкого и его сторонников на совершение государственного переворота. А сторонников у него, имеющего опыт организации переворотов, в партии, армии и среди молодежи – немало.
Соратники упорно втолковывают Троцкому, что, пока у него есть рычаги влияния в армии, он должен арестовать Сталина и его окружение как предателей революции. Но Троцкий заявил, что он не Бонапарт и будет бороться партийными методами.