траны, и она называется цивилизационным проектом. Образ США составлен из ценностей американской демократии. Это свобода и равенство возможностей, позволяющих реализовать американскую мечту о преуспевании в определенных жизненных стандартах, это сменяемость власти при свободных выборах, это свобода деятельности СМИ и судей. Американская идея пользуется спросом в мире: многие страны, не имея своей идеи жизни, обращаются к американскому опыту.
Все же российские интеллектуалы из неомарксистов попытались сформулировать и предъявить миру свою идею. Сопротивляясь политической экспансии американизированного Запада, Россия провозгласила идею суверенной демократии. Впервые объяснение этого понятия появилось в работах А. С. Панарина [381] , а начиная с середины 2004 г. стало встречаться в выступлениях и публикациях политиков и политологов, превратившись в определенную политическую концепцию.
В их интерпретации суверенная демократия – это такой образ политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией на основе национальных интересов. По их мнению, существует угроза превращения России либо в придаток транснациональных корпораций, либо в закрытое общество. Этой угрозе и противопоставлена концепция суверенной демократии: «Суверен-демократический проект относится к числу допускающих будущее, и не какое-нибудь, но отчетливо национальное. Мы обязаны выстроить базис инновационной культуры, системы создания уникальных знаний, поскольку знание – это власть и капитал для сбережения народа. Мы обязаны конвертировать сырьевую экономику в интеллектуальную, чтобы проложить России путь в будущее, в сообщество креативных наций, направляющих историю» [382] .
Но развитие страны в условиях глобализации не может определяться только идеологией сопротивления. Вместе с ней энергетику развития должна задавать идеология экспансии, которая также служит разрешению основного противоречия эпохи – между глобализацией и суверенитетом. Какая политико-философская концепция выражает идеологию экспансии современной России? В разработках российского внешнеполитического ведомства она выглядит так: во внешней политике «не будет друзей и врагов, а будут только интересы» [383] . Исходя из этого принципа, важно установить взаимодействие между национальными интересами и суверенной демократией. Национальные интересы не могут быть предметом купли-продажи. Если они станут продаваться, падение суверенной демократии неизбежно.
Каким же образом можно сохранить и развивать национальные интересы и суверенную демократию в современном мире? Дипломаты предлагают такое решение этой задачи: в интересах России важно «укрепление отношений взаимозависимости с ведущими мировыми державами на основе взаимопроникновения экономик и культур» [384] . Взаимопроникновение экономик и культур – вот что позволит удержаться в поле сопротивления политическому и культурному поглощению. Принцип «только интересы» предлагает и определенную практику – партнерство с иностранными инвесторами, готовыми «вкладывать деньги в России и развивать вместе с российским бизнесом совместные проекты по всему миру» [385] . При таком варианте развития событий экспансия рассматривается и как сопротивление глобальному поглощению.
В глобальном сообществе процесс сопротивления политической и культурной экспансии предстает в разных формах. Китай в своем противостоянии принципам экономического и политического развития по «вашингтонскому консенсусу» (глобальная приватизация, жесткая монетарная политика, либерализация торговли, отказ от бюджетного дефицита) выдвинул свои принципы модернизации – «пекинский консенсус»: экономический рост в интересах простых людей при сохранении независимости, стремление к инновациям и экспериментам (специальные экономические зоны), защита государственных границ и интересов, накопление инструментов асимметричной силы (создание валютных резервов). Следуя этим принципам, Китай добился эффективного экономического роста и достойно справляется с последствиями мирового экономического кризиса.
Россия определяет свой путь экономического роста медленно, оглядываясь то на идею суверенной демократии, то на идею глобализации интересов и выгоды. Правда, образов «опредмеченной перспективы» пока не хватает. Да и выведут ли страну на новую орбиту идея суверенной демократии и принцип «только интересы»? Нужны новые смыслы и интеллектуальная работа, способная их сотворить.
Россия всегда была сильна высокой культурой, влияющей на развитие философских и политических наук. Школа литературоведения, в которой сохранился теоретический язык, подсказывает области исследования, где могут появиться новые смыслы, чтобы затем преобразоваться в новые образы. Здесь есть резон обратиться к проблеме влияния творчества А. С. Пушкина на русский Ренессанс, а отсюда к проблеме человека. Ибо Ренессанс предполагает раскрепощение и развитие личности, утверждение достоинства человека, ориентацию его на усвоение культурного наследия, на социальные и творческие свершения.
ПУШКИН И РУССКИЙ РЕНЕССАНС
Творец русского Ренессанса
Само понятие «русский Ренессанс» всегда неоднозначно воспринималось отечественными учеными. Тем не менее сегодня, в условиях глобализации, политической и культурной экспансии американизированного Запада вполне правомерно рассматривать вопросы возникновения и развития идей европейского Возрождения в русской культуре для поиска смыслов развития России.
Для Италии Возрождение – самостоятельная и целостная культурная эпоха. Применительно к другим странам Западной и Восточной Европы, включая Россию, можно говорить лишь об особенностях развития их культур на отдельных стадиях своего развития. В контексте общих типологических черт это – рост национального самосознания, антропоцентризм, универсализм, гуманизм, становление национального типа личности, формирование национальных языков и художественных стилей. Культура Италии эпохи Возрождения стала для всей Европы культурой-донором, породив множество культур-реципиентов сопредельных государств, в числе которых и Россия. Культуры европейских стран испытали мощное влияние итальянского Возрождения и породили своих национальных титанов: Германия – И. Гёте, Англия – У. Шекспира, Франция – Ф. Рабле, Испания – М. Сервантеса, Россия – А. Пушкина.
Общепринятым является мнение, что в культуре России не было периода гуманизма с его представлением о человеке, основывающемся на новом мировоззрении, на антропоцентристской картине мира. Страна якобы шагнула из Средневековья прямо в век Просвещения. Здесь надо помнить, что в России значительно дольше, чем в Западной Европе, шло угасание «средневекового мира». Но в этом процессе именно культура влияла на развитие цивилизации. Эту особенность подметил еще В. О. Ключевский. Говоря о культурном значении наследия преподобного Сергия Радонежского, он отмечал, что нравственное влияние таких, как Сергий, «украдкой западая в массы, вызывало брожение, незаметно изменяло направление умов, перестраивало весь нравственный строй душй». Экономическому и политическому возрождению народа всегда должно предшествовать духовное, нравственное – таков вывод знаменитого историка [386] .
Кроме того, надо учитывать и то, что после христианизации Руси ее культура формировалась под воздействием не только византийских, но и тюркских влияний, в том числе в рамках сложных процессов взаимоотношений Золотой Орды и русских княжеств. Несомненно, велика была роль и западноевропейских влияний на культурные процессы средневековой Руси. Между тем именно столь сложный характер культурных скрещений обусловил самобытность, уникальность и мощь русской культуры. В мировой науке все увереннее говорят о русской (или славяноправославной) цивилизации как одной из восьми самых значительных мировых цивилизаций (наряду с западной, или евроамериканской, и исламской).
Казалось бы, о каком Ренессансе в России можно говорить, если духовная жизнь народа развивалась в контексте норм и образцов допетровского традиционного общества. Большинству русских были чужды западные ценности. Однако Н. А. Бердяев подчеркивал особенность русских, проявляющуюся в том, что они в своем творческом порыве ищут совершенной жизни. Даже русский романтизм стремился не к отрешенности от жизни, а к лучшей действительности. Русские искали в западной мысли прежде всего силы для преображения собственного неприглядного настоящего. Они находили эти силы в немецкой философии и французской социальной мысли.
Возникла ситуация трагического для всего последующего развития России разрыва культур – народной культуры и культуры образованного класса. «Народ, принадлежавший к иному типу культуры, увидел в университетской интеллигенции что-то ложное, нечто себе чуждое и даже враждебное» – так характеризует Д. С. Лихачёв противостояние культур на рубеже XIX–XX вв. [387] . В этих условиях встал вопрос о культуре простого народа, культуре «безмолвствующего большинства», оттесненного от книги и письменной фиксации своих идей, «побуждений и чувств» [388] .
Поднять культуру «безмолвствующего большинства» до высот европейского Возрождения можно было, только подняв национальное самосознание, благодаря чему мог появиться интерес к человеческой личности. И тут наступает эпоха русского универсализма – по Бердяеву, ренессансная эпоха.
Ученые отказывают России в эпохе Ренессанса. По их мнению, русская культура якобы совершила скачок от Средневековья сразу к Новому времени, которое ориентировано на западноевропейскую традиционную схему развития: классицизм – просветительский реализм – сентиментализм – романтизм – критический реализм.
Европейский гуманизм с его новым видением человека стал утверждаться в России только с середины XVIII в. – параллельно с развитием просветительских идей в Европе. Это определило своеобразие «русского гуманизма». По мнению Бердяева, если в России и была хоть какая-то «вспышка Ренессанса», то это было творчество Пушкина: «Нам не дано было пережить радость гуманизма, у нас, русских, никогда не было настоящего пафоса гуманизма, мы не познали радости свободной игры творческих избыточных сил. Вся великая русская литература, величайшее наше создание, которым мы можем гордиться перед Западом, не ренессансная по своему духу» [389] .