(здесь и далее курсив В. Вернадского). Со ссылкой на исследование Дж. Сартона, В. И. Вернадский констатирует, что, начиная с VII в. до н. э., если брать пятидесятилетний масштаб и иметь в виду все человечество, а не только западноевропейскую цивилизацию, возрастание научного знания является непрерывным554. Отработав в социальной среде в течение тысячелетий научную мысль, человек создает в биосфере новую геологическую силу, которой на планете раньше не было. «Биосфера перешла или, точнее, переходит в новое эволюционное состояние — в ноосферу, перерабатывается научной мыслью социального человечества»555.
В деле формирования ноосферы решающую роль мыслитель отводил именно XX в. В то время, по его убеждению, человечество вступило в новую фазу своей и планетарной истории. Впервые человек охватил своими жизнедеятельностью и культурой в целом всю биосферу, всю связанную с жизнью оболочку планеты. Жизнь человечества, при всем его разнообразии, стала нераздельным, единым целым. События, происходящие в любом уголке планеты, так или иначе имеют отклик в других местах, а благодаря этому — и на всей поверхности Земли.
«Этот процесс — полного заселения биосферы человеком — обусловлен ходом истории научной мысли, неразрывно связан со скоростью сношений, с успехами техники передвижения, с возможностью мгновенной передачи мысли, ее одновременного обсуждения всюду на планете». Более того, возникновение ноосферы «есть природное явление, более глубоким и мощным в своей основе, чем человеческая история»556. Оно требует появления человечества как единого целого; это его необходимая предпосылка, но космическое значение данного процесса, как считает В. И. Вернадский, выходит далеко за пределы человеческой истории.
По мнению В. И. Вернадского, то, что происходило в мировой науке в первой половине XX в., сопоставимо по своему всемирно–историческому значению лишь с теми интеллектуальными сдвигами, с которыми было связано формирование древнегреческой философии и науки в VI–V вв. до н. э. В XX в. впервые в истории человечества мы находимся в условиях единого исторического процесса, который охватил всю биосферу планеты, вследствие чего, наконец, человечество превратилось в единое, неразрывно связанное целое557.
Подобным образом, но в контексте своеобразного эволюционистски–мистического мировоззрения, на проблему формирования ноосферы смотрел и выдающийся французский натуралист П. Тейяр де Шарден. Эволюция Вселенной происходит, согласно его концепции, благодаря проявлению глубинных внутренних потенций бытия, которые имеют сакральную основу. Раскрытие этих сил проходит стадиально — через такие огромные периоды, как преджизнь, жизнь, мысль и будущая сверхжизнь, в рамках которых выделяются (соответственно данным космологии, геологии, палеонтологии, археологии, истории и т. п.) свои этапы. Таким образом, П. Тейяр де Шарден выступает как эволюционист, который, в отличие от позитивистов или марксистов, вводит в свою систему с целью объяснения механизма развития трансцендентные силы, которые определяют и направляют к определенной цели космическое движение. Но методология шарденовского моделирования всемирной эволюции принципиально отличная от традиционных эволюционистских схем. Чье бы развитие он не рассматривал, французский философ и натуралист повсюду видит поливариантность, полилинейность эволюции. Полилинейность развития, наличие пучков возможных направлений дальнейшего движения на любой из стадий развития живой и социально–разумной сфер — биосферы и ноосферы — выступает важнейшим, наряду со стадиально–эволюционным, принципом осмысления космической, планетарной и общечеловеческой истории558. Исторический путь человечества для него выступает поэтапной интеграцией в первобытности мало связанных друг с другом обшин. В условиях увеличения плотности население усиливаются контакты, обмен изделиями, сырьем и идеями, развивается коллективная память. Какой бы поначалу тонкой и зернистой ни была бы эта первая пленка ноосферы, она начала смыкаться и сомкнулась, покрыв Землю.
Земля не только покрывается мириадами капелек мысли, но и окутывается единой оболочкой, которая мыслит, образовывая целостную капельку мысли в космическом пространстве. Великое множество индивидуальных мышлений группируются и усиливаются в синергетическом акте совместного, взаимообогащающегося мышления. Народы и цивилизации достигают такого уровня интеграции, при котором в дальнейшем могут развиваться лишь вместе. Это готовит почву для будущего глобального, вселенского синтеза в «точке Омега». Для французского мыслителя человечество выступает своеобразным «свободным авангардом» саморазвития Вселенной. Как он констатирует, мы «начинаем открывать, что нечто развивается в мире через посредство нас, может быть, за наш счет. И что еще важнее, мы замечаем, что в этой великой игре мы одновременно игроки, карты и ставка. Никто не продолжит ее, если мы уйдем от стола. И ничто не может заставить нас оставаться за столом»559.
Подобно В. И. Вернадскому, П. Тейяр де Шарден решающую роль в деле общечеловеческого синтеза («мегасинтеза», как пишет он) отводит прогрессу науки, а затем интенсификации, возрастанию скорости обращения информации. Сегодня, когда мы наблюдаем утверждение информационного типа общества в ведущих в научно–техническом и экономическом отношениях регионах мира, вполне понятно, что конкретной формой воплощения этих явлений выступает разрастающаяся «всемирная паутина» обращения информации.
Таким образом, за много десятилетий до формирования современных концепций информатики и информационного общества, С. Н. Булгаков, тем более В. И. Вернадский и П. Тейяр де Шарден связывали развитие человечества с накоплением, увеличением объема, скорости распространения и обращения информации. Они подошли к осознанию роли информационных процессов в социокультурном развитии человечества и космоса в целом, определили, что в Новое время, особенно в XX в., человечество впервые реально объединяется, его ветви сближаются, происходит формирование его коллективного разума на основе, как сказали бы мы сегодня, становления и функционирования общечеловеческого поля информации.
Информатизация и развитие коммуникаций выступают неотъемлемой составляющей и, вместе с тем, предпосылкой и аспектом формирования ноосферы. Одновременно становление ноосферы содержит в качестве своего закономерного момента глобализацию, прежде всего в ее экономическом, научном и информационном измерениях. Таким образом, становление ноосферы, экономическую глобализацию и формирование постиндустриального, или информационного (информатизационного) общества в том понимании, в котором это понятие используют такие его ведущие теоретики, как Д. Бэлл и М. Кастельс, следует рассматривать системно, как ракурсы или аспекты единого процесса.
При этом анализировать проблему взаимосвязи экономической глобализации и формирования информационного общества следует с учетом осознания хозяйственной и научной деятельности человечества как такового (что находим у С. Н. Булгакова) и в контексте процесса становления ноосферы как космического явления (осмысленного В. И. Вернадским, П. Тейяром де Шарденом и Н. Н. Моисеевым). Ноосферно–глобализационный контекст становления и развития постиндустриального (по своему стадиальному определению) и информационного (по сущности) общества дает возможность постигнуть последнее с разных точек зрения как новую ступень человеческой и, шире, планетарно–космической эволюции. Его утверждение, согласно метафоре Э. и X. Тоффлеров, является «Третьей волной» (первые две — аграрная и индустриальная) кардинальных, системных сдвигов, пережитых человечеством в течение своей истории. По мере дальнейшей информатизации во всех сферах жизнедеятельности, от технологии и экономики до религии и семейных отношений, должны произойти качественные изменения, которые в своем системном единстве приведут к появлению принципиально нового типа цивилизации. Базовые показатели информационного общества будут диктовать новую реальность во всех сферах жизни560.
Однако (как стало понятно в конце XX в.) с обострением проблемы сохранения окружающей среды, разрушаемой деятельностью человека, ноосферная концепция приобрела выразительный экологический акцент. При этом Н. Н. Моисеев принципиально связал становление ноосферы, которое он (подобно В. И. Вернадскому и П. Тейяру де Шардену) понимал в качестве закономерного этапа развития Вселенной, с информатизацией. По его словам, взаимодействие Человека и биосферы требует осмысления биосферы как единого целого561, что невозможно без обработки огромных массивов информации электронными средствами.
Н. Н. Моисеев пишет о том, что на основе информационной техники сформируется «коллективный интеллект», который будет представлять собой информационную систему, включающую совокупность индивидуальных разумов, способных обмениваться информацией, формировать общее миропонимание, коллективную память, принимать общие решения. Он считает, что в XXI в. реальностью станет «интеллект планетарного сообщества», который будет опираться на искусственный интеллект как на свой технический инструментарий562. Такое гипотетическое развитие исследователь оценивает в плоскости реализации предусмотренного В. И. Вернадским процесса превращения биосферы в ноосферу — сферу разума, который в дальнейшем должен будет определять направление и движение планетарно–космического развития.
Этот вывод подтверждается также мыслью Н. Н. Моисеева о том, что человечество в своем деструктивном воздействии на окружающую среду зашло так далеко, что преодолеть неминуемый экологический кризис будет можно лишь путем создания планетарно–интегрированного интеллекта с целью, кроме прочего, достижения системной трансформации разрушенной окружающей среды. Со времен неолитической революции человечество стремилось подчинять природу, но теперь пришло время осознать необходимость установления с нею «партнерских взаимоотношений» и играть с ней «на равных». А для этого надо выработать новую цивилизационную парадигму, которая определяла бы рамки допустимой активности человека по отношению к природе и соответствующие моральные нормы. Решение этой проблемы ученый рассматривает как узловую проблему современного гуманизма