563.
Формирование ноосферы является той критической точкой развития материи, начиная с которой дальнейшая эволюция живого уже невозможна без согласования факторов самоорганизации биосферы с человеческим разумом. Но если такое удастся, биосфера сможет актуализировать новые, разумные механизмы эволюции. Включение разума в систему природы, отмечает С. Б. Крымский, становится необходимым, так как он противостоит энтропии, высвобождает культурную биохимическую энергию (аграрное производство), раскрывает информационные основания эволюции, обеспечивает условия возрастания целостности биосферы и т. п. В этом отношении формирование ноосферы как системы включения ума в естество живой природы является своеобразным его ответом на «призыв» Вселенной. Из этого следует, продолжает философ, «что ноосфера является сферой разума не в обычном, отвлеченно–логическом смысле, а в специфическом отношении. При ноосферном рассмотрении разум — это не хозяин бытия, а его репрезентант, необходимая распорядительная по своей функции сила, которая действует не сама по себе, а в контексте общих космопланетарных закономерностей существующего»564.
Поэтому природа не может в дальнейшем рассматриваться как сугубо внешний источник ресурсов и предмет активной преобразующей деятельности человека. Общество и природа образовывают единую систему, а человек должен взять на себя ответственность за поддержание биосферы в состоянии, обеспечивающем развитие общества565. В таком случае информатизация и развитие электронных средств связи являются неотъемлемой составляющей, а также предпосылкой и аспектом формирования и функционирования ноосферы. Становление же ноосферы содержит в качестве своего закономерного момента глобализацию. Таким образом, возникновение ноосферы, глобализацию и становление постиндустриального, или информационного общества, следует рассматривать системно, как ракурсы, или аспекты единого процесса.
Итак, глобализация (экономической стороной которой являются предусмотренное К. Марксом обобществление производства производства и, по С. Н. Булгакову, утверждение человечества в качестве единого коллективного субъекта мирохозяйственной деятельности) и преобразование Земли в единую искусственную экосистему (духовную структурообразующую основу которой составляет ноосфера) выступают двумя сторонами одной медали. Однако сегодня человечество вносит в мир скорее деструктивный, чем конструктивный момент. На практике мы видим, что глобалистическая интеграция вовсе не ведет к общечеловеческой «соборности», как на то, развивая мысли В. С. Соловьева, надеялся С. Н. Булгаков. Скорее, она устанавливает жесточайшие формы подчинения и эксплуатации как в рамках самого человечества, между наиболее развитыми странами «золотого миллиарда» и прочими народами, так и между человечеством в целом и окружающей средой.
Поэтому булгаковская концепция софийности мирохозяйственной деятельности интегрированного человечества, как и ноосферные концепции В. И. Вернадского и П. Тейяра де Шардена, не должны отвлекать внимание от жестоких планетарных реалий настоящего. Глобализация экономики и создание всемирной информационно–коммуникационной системы Интернет сами по себе не являются ни благом, ни злом. Сегодня, при условиях обострения разногласий между бедным большинством и богатым меньшинством стран, они используются преимущественно на благо — для дальнейшего обогащения последних.
Но если человечество сможет конструктивно преодолеть указанное противоречие (как западные страны это осуществили у себя в течение XX в.), глобализация и всемирная информатизация повернутся к человечеству своей позитивной, плодотворной стороной, вследствие чего в полной мере раскроется «софийная» природа мирохозяйственной деятельности Человека, а жизнь, как космическое явление, посредством разумного человека перейдет на ноосферный уровень эволюции.
Концепция информационного общества и глобально–информациональной экономики
Впервые достаточно четко идея информационного общества сформулирована в 60‑х годах XX в. профессором Токийского технологического университета Ю. Хаяши, который предложил термин «информационное общество»566 Японское правительство уже тогда считало необходимым для страны, особенно для развития ее экономики, выяснить перспективы распространения компьютерных технологий. Тем не менее акцент на сугубо экономической стороне дела обусловил определенную ограниченность и прикладной характер работы японских ученых.
«Информационное общество» так бы и осталось локальной японской моделью перспективного экономического развития, если бы параллельно на соответствующий круг идей (но в более широком социокультурном контексте) не вышел ведущий американский социолог Д. Белл. Данный термин он впервые употребил уже в 1962 г., а в 1973 г. появилась его фундаментальная работа «Приход постиндустриального общества»567, благодаря которой это понятие получило научное признание. А очередную, изданную через 7 лет, работу исследователь назвал «Каркас информационного общества»568.
Окончательно идея постиндустриального общества утвердилась, когда стало понятно, что научно–технические знания и владеющий ими и увеличивающий их человек стали решающей силой развития материального производства. Понимание постиндустриального общества (приход которого Д. Белл связывал с трансформациями в системе западной цивилизации во второй половине XX в.) исследователь конкретизировал в пяти измерениях.
1. Экономический аспект: переход от товаропроизводящей к обслуживающей экономике, когда большинство рабочей силы занято уже не в сельском хозяйстве или промышленном производстве, а в области обслуживания, которая определяется им по «остаточному принципу» (как торговля, финансы, транспорт, здравоохранение, научно–исследовательская работа, образование, управление и отдых). Примером здесь оказались США, где в начале 70‑х гг. сектор обслуживания охватывал около 60% рабочей силы. Но развитие современной экономики стало возможным лишь благодаря использованию компьютеров, которые навели мост между теоретическим знанием и большими базами данных. На этом основании развились модели взаимозависимости разных областей производства, такие как матрицы «затраты — выпуск», разработанные В. Леонтьевым569, ставшие едва ли не основным средством планирования национальной экономики.
2. Разделение населения по роду занятий: перевес профессионально–технического класса, что стало прямым следствием перетока рабочей силы из сфер реального производства в сферу услуг. Так, в 1956 г. в США количество служащих впервые в истории индустриального общества превысило численность рабочих, а в 1970 г. их соотношение определялось как 5:4. Но более показательным является то, что в это время вдвое быстрее возрастает количество квалифицированных специалистов с соответствующим образованием.
3. Осевой принцип: ведущая общественная роль теоретического знания как источника нововведений и политических формулирований. Новое, постиндустриальное общество базируется на теоретическом знании, являющемся его определяющим принципом, источником информации и формирования политического курса. В экономике это приводит к тому, что по своему значению в жизни человечества производство товаров уступает первое место производству знаний и услуг. Соответственно на первый план выдвигается новый класс — интеллектуалов, который, используя новейшие информационные технологии, решающим образом влияет на все сферы жизни, прежде всего на экономическую, политическую и социальную.
4. Ориентация на будущее: контроль технологии и технологической оценки. Это реализуется через объединение науки, технологии и экономики, благодаря чему во второй половине XX в. развились основанные на науке области производства (электроника, производство полимеров, высокоточных оптических приборов, компьютеров и т. п.). Но дело не только в новейших наукоемких производственных технологиях. Новую фазу в истории мировой экономики делает возможным именно сознательный, планомерный, предвиденный технологический прогресс, ведущий к уменьшению неопределенности и рисков относительно экономического будущего.
5. Принятие решений: создание новой «интеллектуальной технологии», ориентированной на изобретательство и воплощение новаций. Экономика, как и общество в целом, по своей сущности становится инновационной. Это обусловливает увеличение сложности явлений и процессов. Поэтому на первый план выдвигается проблема управления крупномасштабными системами с большим числом взаимодействующих факторов, которые должны быть согласованы для достижения поставленных целей, в частности в сфере упорядочения массового общества.
Если индустриальное общество является системой согласования машин и людей для производства товаров, то постиндустриальное общество организуется вокруг знания с целью общественного контролирования и направления нововведений и изменений. При этом, подчеркивал исследователь, отличительной особенностью постиндустриального общества является центральное место именно теоретического знания, первенство теории над эмпирией и кодификация знания в абстрактную систему символов, которые могут использоваться для освещения многих и разнообразных аспектов опыта. Затем постиндустриальное общество становится обществом информационным, и этот новый этап человеческой цивилизации начинает преобладать в конце XX в.
Компьютеризация в этом отношении по всемирно–исторической значимости сопоставима с промышленной революцией конца XVIII — начала XIX вв. Существенное различие между ними в том, что следствием промышленной революции была передача машинам функции физического труда, а ныне на них перекладываются формализованные (и, в целом, принципиально поддающиеся формализации) функции умственной деятельности. Это открывает горизонт развитию новых, интеллектуальных видов производства.