• организацией, ориентированной на процесс, а не на задачу;
• горизонтальной иерархией;
• командным менеджментом;
• измерением результатов мерой удовлетворенности покупателей;
• вознаграждением, основанным на результатах работы команды;
• максимизацией контактов с покупателями и поставщиками;
• информированием, обучением и переподготовкой сотрудников на всех уровнях615.
При этом соответственно исходным условиям, социокультурной специфике цивилизационных регионов и творческой изобретательности руководства в разных центрах опережающего развития человечества (Северная Америка, Западная Европа, Япония) возникли разные формы перестройки деятельности больших, в основном транснациональных, корпораций. Это еще на рубеже 80–90‑х гг. позволило японскому исследователю Кеничи Имаи утверждать, что процесс интернационализации и глобализации деловой активности продвигается тремя разными стратегическими направлениями616:
1) ведение операций на определенном количестве национальных рынков, что характерно большей частью для компаний, которые инвестируют капиталы за границей из собственного национального плацдарма;
2) деятельность, направленная на мировой рынок, который на основе тщательно разработанной глобальной стратегии организует скоординированные усилия компаний в разных странах;
3) стратегия, основанная на пересекающих национальные границы сетях.
Последняя, широчайшим образом использовавшаяся в конце XX в.
именно японскими фирмами, наиболее отвечает требованиям глобального рынка и наиболее полно использует возможности наиновейших информационных технологий. При реализации этой стратегии многочисленные компании (а их количество теоретически может быть бесконечным), с одной стороны, органически связаны с разнообразием внутренних национальных рынков, а с другой — эти рынки мгновенно обмениваются между собой информацией, а затем и услугами, товарами и т. п., игнорируя государственные границы. Их успеху в глобальной конкуренции сильно помогает «информация с мест» — информация, которая своевременно поступает из конкретной точки планеты. При этом информационная технология позволяет децентрализовать привлечение такой информации и интегрировать ее при выработке общей для задействованных фирм гибкой стратегии.
Подобная структура, игнорирующая государственные и любые другие границы, дает возможность средним и мелким фирмам связываться и эффективно взаимодействовать с гигантскими корпорациями и формировать, с опорой на их возможности, региональные и местные сети, способные к постоянной реструктуризации и самообновлению на почве беспрерывного потока инноваций. Последнее обеспечивается беспрерывной циркуляцией информации, которая мгновенно обновляется, по электронным глобальным каналам. Информация циркулирует в сетях между компаниями и фирмами, в сетях в их собственных рамках, между персональными пользователями в мировом масштабе и т. п. При таких условиях необходимая и своевременная информация имеет решающее значение для результатов работы каждой из включенных в такую систему компаний и фирм.
Поэтому понятно, что до начала 90‑х гг. минувшего века создание глобально–информационной экономики было невозможным. Ведь она может функционировать лишь при наличии информационных технологий определенного уровня. Именно в указанное время последние и смогли утвердиться в мировом масштабе благодаря, как показали Ф. Бар и М. Боррус617, сближению трех тенденций:
1) введению цифровой технологии в телекоммуникационных сетях;
2) развитию широкополосной передачи сигналов;
3) резкому повышению результативности работы компьютеров, связанных сетью (последнее, в свою очередь, было обусловлено прорывами в микроэлектронике и программном обеспечении). Кроме того, компьютерные интерактивные системы, к тому времени преимущественно ограниченные локальными сетями, начали функционировать на глобальном уровне, а компьютерная парадигма сдвинулась от простой связи электронно–вычислительных машин к их общей, одновременной работе безотносительно к местонахождению интерактивных партнеров.
Эти и прочие достижения в информационной технологии позволили в последнем десятилетии XX в. сложиться и утвердиться в мировом масштабе полностью интерактивным, основанным на компьютерах, гибким и динамическим процессам управления, производства и распределения, что предусматривало одновременное (в режиме реального времени) сотрудничество разных фирм и подразделений таких фирм, в каком бы уголке планеты они ни находились. Резонанс между организационными требованиями и возможностями новых информационно–коммуникационных технологий обусловил тот кумулятивный эффект, который определил на рубеже XX и XXI в. контуры глобально–информатизационно–сетевой экономики.
Компьютерные технологии, позволяющие мгновенно создавать, превращать и транслировать информацию, способствуют интеграции финансовых рынков, благодаря чему представители наиболее развитых в экономическом и технологическом отношении богатейших стран мира научились приумножать богатства независимо от материального производства. Появился капитал, способный сам по себе, вне обслуживания движения товаров, услуг и информации, «делать» деньги. Как следствие — международная финансовая система превратилась в главный фактор мировых экономических кризисов.
Начало работы транснациональных корпораций по сетевому принципу определило, как показал американский исследователь Д. Эрнст, новые формы конкурентного преимущества флагманов мирового производства. Качественно повысив возможности тех, кто включился в сеть, последняя сделала практически невозможным самостоятельный выход на мировой рынок новых игроков и принципиально ограничила возможности даже больших, раньше вполне конкурентоспособных корпораций поспевать за новыми технологическими изменениями. Уже в первой половине 1990‑х гг. эти тенденции выразительно заявили о себе в областях автомобилестроения и электроники. Большая часть активности в ведущих областях мировой экономики (первыми тут были отмеченные две) оказалась организованной вокруг 5 разных типов сетей: 1) сети поставщиков; 2) сети производителей; 3) потребительской сети; 4) коалиции по стандартам; 5) сети технологической кооперации618.
Сегодня сетевой охват сфер производства и рынков в глобальном масштабе становится практически необъятным. При этом сети через огромное количество связей, прежде всего информационного плана, создают глобальную сеть сетей, бесчисленным количеством цепочек опутывающую человечество. В результате международная система сетей корпораций и фирм становится базовой организационной формой информационально–глобальной экономики. Она все большее напоминает определенную глобальную, построенную по сетевому принципу, над–корпорацию, в пределах которой на пространстве всего Земного шара происходит беспрерывное движение информации, капиталов, услуг, сырья и товаров, которые берутся из разнообразнейших источников по всему миру.
Поэтому можно согласиться с выводом М. Кастельса, согласно которому новыми и базовыми элементами информационально–глобальной экономики являются прежде всего деловые сети в их разнообразнейших формах и разных контекстах, производные от разных, хотя и перекрещивающихся, социокультурных основ619. Семейные сети в китайском обществе и на севере Италии; предпринимательские сети, которые вырастают в технологических питомниках в инновационной среде, как в Селиконовой долине в США; иерархические коммунальные сети типа японских «кейрецу»; организационные сети децентрализованных корпорационных единиц, производные от ранее вертикально интегрированных корпораций, вынужденных адаптироваться к новым условиям; сети, которые возникают вследствие стратегических альянсов между корпорациями.
Но эти деловые сети могут функционировать лишь при наличии соответствующего информационно–технологического инструментария, созданного, в целом, к началу 1990‑х гг. В него входят: новые телекоммуникационные сети; новые мощные настольные компьютеры; новое саморазвивающееся программное обеспечение; новые мобильные коммуникационные устройства, которые мгновенно осуществляют связь с любым местом на планете; в конце концов, — новое поколение работников, объединенных вокруг общих задач и способных общаться единым, цифровым языком.
Новая производственная система базируется на стратегических альянсах и сотрудничестве по долгосрочным проектам между ТНК и их автономными звеньями, средними и малыми предприятиями, функционально объединенными по сетевому принципу. Компоненты и узлы системы транснационального производства территориально присутствуют во всем мире и, благодаря системе Интернет, работают в режиме реального времени. Но геометрия системы постоянно изменяется на глобальном, региональном и местном уровнях.
Благодаря такой гибкости, при возможности мгновенного обзора процессов, происходящих во всем мире, с целью поиска наиболее удобных партнеров и заключения наивыгоднейших соглашений, глобальная экономическая структура самовоссоздается и расширяется на базе глобальной конкуренции. Последняя, разумеется, уравновешивается совершенствованием внерыночных форм регуляции экономической и любой другой жизнедеятельности (в том числе военно–политическими методами откровенного давления и прямого насилия).
Итак, современная глобально–сетевая экономика своей обратной стороной имеет новейшие электронно–информационные технологии. Без них она бы не смогла сложиться так же, как и они без нее не приобрели бы современного развития и размаха. Этот вывод служит основой понимания двуединой экономико–информационной природы глобализованного человечества на современном этапе. Благодаря стремительному развитию информационно–коммуникационных технологий впервые в истории базовой единицей экономической организации выступает не субъект, будь он индивидуальным (как предприниматель или предпринимательская семья) или корпоративным (как корпорация или государство), а именно сеть