В таком контексте первостепенное значение приобретает ответ на те острые вопросы, которые приносит мондиализация: означает ли мондиализация усиление однородности или разнородности мироцелостности, является ли она альтернативной или безальтернативной, имеет она исторические прецеденты или является беспрецедентной, наконец, каков смысл нынешней, кризисной фазы мондиализации? Парадигмальный кризис выразился в неспособности геополитики ответить на следующие принципиальные вызовы:
• победа Запада в холодной войне открыла эру глобальной экспансии западной модели демократии (т. н. «третья волна демократизации»), обернувшейся неототалитарным реваншем. Геополитика не смогла предложить адекватных рецептов от этой планетарной болезни;
• неототалитарное наступление шло «вслед» всплеску этнических национализмов и сопровождалось разрушением «больших пространств» — крупных полиэтнических государств имперского типа, которые всегда выступали главными субъектами геополитики, формировали геополитическую структуру современного мира. Геополитика так и не смогла по сути объяснить «парад суверенитетов», передачу США части морской акватории в Беринговом проливе, невнятную политическую позицию в отношении японских притязаний на Курилы и в отношении расширения НАТО на Восток;
• неототалитарный вызов актуализировал проблему сочетания универсальной (глобальной), региональной (цивилизационной) и государственной (национальной) безопасности. Если «национально–государственный уровень достаточно ясно связан с реальными национальными интересами государства как геополитического субъекта»731, то подход к глобальной безопасности с позиций национальных интересов оказался далеко не адекватен, что показала практика реализации концепций «устойчивого развития» и «глобального американского лидерства». К осмыслению проблем глобальной безопасности с позиций интересов человечества как ее субъекта геополитика оказалась не подготовленной. Она не смогла и определить место цивилизационной безопасности по отношению к глобальной и национальной.
Доминирующим в процессе становления методологии современного целостного мироведения стал цивилизационный подход, представляющий возможность моделировать мир как живую динамическую систему взаимодействия самодостаточных и саморазвивающихся социокультурных систем — цивилизаций. Цивилизация есть система детерминации общественной жизнедеятельности через духовное производство, то есть культуру в ее социально значимых функциях. Статус цивилизации определяется степенью универсализации утвердившихся в обществе духовных принципов бытия. Единство мировой истории предстает как сосуществование цивилизаций в пространстве и во времени, в их взаимосвязи и взаимодействии. С позиций цивилизационного подхода, как указывает Ю. В. Павленко, «на первый план выдвигается проблема осмысления движения человечества к дискретному (прежде всего в цивилизационном, но также и других — этническом, государственно–политическом и пр. отношениях) единству, к формированию глобальной, всемирной макроцивилизационной системы»732.
В условиях кризиса прежних теоретико–методологических моделей приверженцы цивилизационного подхода в большей степени ориентировались на компаративные исследования, предполагающие сопоставление конкретного материала в разных социокультурных системах. Хотя ориентация на получение сравнительной дисциплинарной картины и дала возможность в той или иной степени преодолеть западоцентристский редукционизм, все же ограниченность такого подхода заключается в том, что он представляет возможность дать лишь описание специфики отдельных компонентов социокультурных образований и не дает возможности выявить их системную целостность. Компаративистика во многом лишается своего значения, если она не опирается на общую теорию мировой цивилизационной системы и процесса ее развития.
В рамках цивилизационного подхода цивилизация предстает как народ или группа народов, в своей истории переживающих или уже переживших фазу империи, которая воспринимает себя на правах воплощения всеблагого Мирового Града и в силу этого готова диктовать свои стандарты всей ойкумене. Цивилизация не охватывает в равной степени различные слои общества или территории, существует деление на более или менее цивилизованные слои, на центр и периферию, а некоторые образования имеют тенденцию к выпадению из цивилизационных рамок. Кроме того, если раньше принадлежность к определенной цивилизации была лишь вопросом отличия, родового пятна, то ныне это уже вопрос сути, центральное звено мировоззрения. Вместе с тем в современных условиях происходит не только взаимодействие цивилизаций, но и ослабление и размывание сложившихся цивилизационных структур без адекватной замены их новыми.
В этой ситуации задачи новой науки оказываются гораздо шире тех возможностей, которыми обладает цивилизационный подход. Они связаны не просто с осмыслением логики мирового развития как цивилизационного процесса, но и с отысканием политических закономерностей и тенденций развития мироцелостности. Это вызвано, с одной стороны, нарастанием управляемости и контролируемости цивилизационного процесса, а с другой — превращением цивилизационных факторов, проявляющихся лишь через ряд опосредующих звеньев, в политические детерминанты мирового развития, которые проявляются непосредственно.
Политика всегда имеет в качестве определяющих характеристик конфликт и консенсус, поэтому в условиях «столкновения цивилизаций» и интенсивного поиска альтернатив такому развитию мирового цивилизационного процесса потребность в модификации цивилизационного подхода определяется необходимостью отыскания функционального оптимума в структуре и процессе развития мироцелостности, формируемой взаимодействием цивилизаций.
Назревшее совершенствование теоретико–методологического инструментария представляется возможным посредством выработки нового, политико–цивилизационного подхода, дающего возможность учитывать всю совокупность факторов, определяющих мировое развитие, раскрывать его сущностные черты на том или ином конкретном этапе и одновременно быть инструментом выработки практических политических решений. Этот подход предполагает рассмотрение тенденций и перспектив мирового развития не просто сквозь призму его цивилизационного измерения, но и в контексте открывающихся политических альтернатив. Его выдвижение связано с растущей политизацией как доминантой современного мирового развития, и соответственно — с поиском ответов на вопросы о политическом смысле происходящих изменений и о политических технологиях управления цивилизационными процессами.
В его основе должно лежать общефилософское представление о специфике общественной формы движения, которая является единством объективного содержания и субъективной деятельности людей. «Самое важное — выработать свой взгляд на мир, сформулировать свои собственные мегатенденции, которые помогут вам в вашей деятельности, в претворении в жизнь ваших идеалов, вашим взаимоотношениям с людьми и вкладу в общее дело»733.
Политико–цивилизационный подход основывается на признании многовариантности и плюралистичности мирового развития, вплоть до диаметрально противоположной направленности. Он исходит из противопоказанности современному научному сознанию линеарного видения общественного развития. Этот подход связан с возведением проблемы выбора на принципиально новую ступень. Важность данного подхода определяется повышением вероятности стратегических неожиданностей в условиях многовариантности мирового развития.
Суть политико–цивилизационного подхода заключается в том, что каждый элемент мироустройства, каждое конкретное состояние мирового развития необходимо рассматривать как фрагмент мироцелостности, в которой процессы взаимозависимости определяют воздействие изменений каждого ее сегмента на характер цивилизационного процесса как в мире в целом, так и в рамках отдельных сообществ, что делает необходимым выявление политического смысла цивилизационных изменений в мире. Он акцентирует внимание на поиске угроз цивилизационной безопасности человеческих сообществ в глобальном мире, на необходимости выявления цивилизационных интересов и создании стратегии и политических механизмов их реализации.
Потребность в таком подходе все более остро ощущается. Все большее внимание уделяется осмыслению противоречий, патологических явлений и побочных эффектов мирового развития. Т. Лоуи, например, считает, что «тщательное исследование патологических, антидемократических стратегии и тактики растущего капитализма может внести значительный вклад в политическую науку». Американский ученый имеет в виду необходимость «изучать то, как корпорации реализуют свое право на участие в институтах демократии, в т. ч. использование этого права для подрыва демократических институтов — главным образом за счет применения стратегии и тактики дискредитации политики»734. Обращают на себя внимание и процессы распада в условиях кризиса цивилизации Модерна вековых политических и цивилизационных структур и образование новых. Конфликты между ними становятся неизбежными.
С позиций политико–цивилизационного подхода процесс мирового развития является саморазвертыванием потенциала формирующейся мировой цивилизации, содержащей в себе альтернативные, вплоть до взаимоисключающих, векторы развития человечества. Конкретные состояния этого процесса определяются не только закономерностями исторической динамики мирового цивилизационного процесса, не только изменениями в конфигурации соотношения сил между субъектами цивилизационного развития, но и соотношением их этических парадигм, задающих параметры политического выбора.
Основными методологическими принципами политико–цивилизационного подхода являются:
1) принцип целостности — целое больше суммы его частей, а их поведение и содержание создаются и формируются структурами, встроенными в саму систему; каждое целое является частью еще большего целого и равным образом содержит в себе меньшие целые, на деятельность которых оно оказывает структурные, ритмические влияния. Каждое целое имеет своим основанием самость как экзистенциальное выражение принципа целостности (на планетарном уровне эта самость воплощается в планетарном общественном сознани