761. Так возникли понятия «Азия», «Европа» или «Гесперия», «Фракия» или «Скифия» и «Ливия» или «Мавритания».
В соответствии с представлениями о пространстве развивались и представления о времени. Главная река мифологического мира греков — Океан — является круговой и замкнутой, она опоясывает Землю. Подобно ему, колесо времени двигалось из канонизированного прошлого, захватывало завоевания настоящего и через будущее уносило их в прошлое. В циклической модели время не всегда текло по одному замкнутому кругу, на определенном этапе развития темпоральных представлений возникают концентрические круги времени, содержащие идею развития (смены циклов), которая получает четкое выражение при «наведении мостов» между различными концентрическими кругами времени, но это уже спиральная модель762.
Циклическому восприятию времени соответствует знаменитый тезис Гераклита: «этот космос, один и тот же для всего существующего, не создан никем из богов и никем из людей, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, разгорающимся согласно мере и угасающим согласно мере». Всеобщая изменчивость сочетается у Гераклита с идеей круговращения. Возникновение циклических представлений стало следствием открытия того, что в звездных перемещениях существует согласованность, что гармоническая «музыка сфер», которую выполняет этот небесный хор, образует замкнутый круг, а ее аккорды замыкаются в грандиозный цикл.
Метафора колеса представляет иллюстрацию повторяемости, которая все же совместима с поступательным движением, поскольку вращение колеса является способом передвижения воза, частью которого является колесо, и именно воз является для колеса «смыслом существования». Воз может двигаться лишь при условии непрерывного вращения колеса вокруг своей оси, но это не означает, что сам воз должен катиться по замкнутому кругу. Масштабное, необратимое движение и более мелкое, повторяемое движение образуют гармонию, которая называется ритмом. Тем самым повторяемая «музыка сфер» оказывается лишь вспомогательным аккомпанементом в необозримом космическом универсуме. Такие представления ведут к тому, что цикл жизни отдельной цивилизации оказывается частью универсального ритма мировой и космической жизни.
Личность, живущая в мире цивилизационного плюрализма, не переживает историю, судьбу и время с полной сознательностью. Поэтому она не может думать о мировой истории, и поэтому она так и не создала ее. В такой ситуации отсутствует трагическая напряженность исторических кризисов. Те же греки и индусы были лишены чувства дали, для них существовал только передний план бытия, следовательно свое существование они могли понимать только как ряд случайностей.
Однако цивилизационно–плюралистическая парадигма присуща не только планетарному сознанию древних обществ. В Новое время она представлена во внешнеполитической мысли, в частности Иоганном–Готтлибом Фихте, который в работе «Замкнутое торговое государство» (1800), имевшей подзаголовок «Философский проект, служащий дополнением к науке о праве и попыткой построения будущей политики», изложил свое видение мирового устройства.
Фихте считал, что отдельные государства христианской Европы являются случайно возникшими отдельными частями первоначальной целостности. Если вся Европа с ее колониями и торговыми факториями в других частях мира все еще одно целое, то и торговля всех частей между собою может быть свободной. Если же она разделена на множество отдельных государств, то она должна быть разделена на множество безусловно замкнутых торговых государств. Правовое государство он рассматривает как замкнутую совокупность людей, подчиненных одним и тем же законам и одной и той же высшей принудительной власти, и его природа предопределяет, по мнению Фихте, что государство может прежде всего замкнуться от иностранной торговли и образовать такой же отдельный торговый организм, какой оно уже образовало в юридическом и политическом отношении.
Относительно тогдашнего состояния европейских отношений Фихте отмечает, что «государства, которые должны бы, собственно, представлять одно целое и совсем или частично лежат в пределах одних и тех же естественных границ, находятся между собою в состоянии естественной войны. Государства, но не народы»763 Главной причиной этих войн являются искусственные государственные границы. Расширение или сужение территории государства к его естественным границам есть поэтому главное условие создания замкнутого торгового государства, которое в свою очередь приведет к уничтожению войн, поскольку они всегда связаны с конкурирующими торговыми интересами. По мнению Фихте, замыкание территории и торговых отношений взаимно предусматривают и требуют друг друга. Государство, которое придерживается обычной торговой системы, сохраняет постоянную заинтересованность в увеличении территории даже за пределами естественных границ, чтобы расширить свою торговлю и увеличить богатство, которое снова используется для новых завоеваний.
В России одним из первых представителей цивилизационно–плюралистической парадигмы в науке был Н. Я. Данилевский. Он выдвинул натуралистическое обоснование исторического предназначения России. Данилевский установил культурно–исторические типы, подобно биологическим типам в животном царстве, и наиболее перспективным из них он считал славянский. Враждебность Европы по отношению к России для Данилевского является очевидной, она коренится в самых основных их интересах. Он допускал возможность того, что в будущем враждебность Европы к независимому самобытному славянству прекратится, но это состоится не раньше, чем она убедится в непреодолимости новой миродержавной силы на Востоке — Всеславянского Союза, создание которого он считал необходимой гарантией сохранения всемирного равновесия.
Раньше большинства других своих современников Данилевский понял, что ради сохранения в человечестве «культурородной силы» необходимо противостоять власти одного культурно–исторического типа, необходимо «сменить направление» культурного развития. «Всемирная ли монархия, всемирная ли республика, всемирное ли господство одной системы государств, одного культурно–исторического типа — одинаково враждебны и опасны для прогрессивного хода истории», — отмечал Н. Я. Данилевский в работе «Россия и Европа»764.
Нынешние сторонники цивилизационного плюрализма полагают, что наш мир еще достаточно молод и не исчерпал творческую энергию для создания новых цивилизационных общностей, более того, он реально вступает в эпоху дивергенции. Идеи цивилизационного плюрализма активно развивают европейские консерваторы, представляющие, в частности, течение «новых правых»765. А. С. Панарин, отмечая политическую жесткость и агрессивный характер неоконсервативного сознания, вместе с тем подчеркивал: «Но то, что неоконсерваторы осознали остроту современного кризиса, небывалый по масштабам вызов человеческой цивилизации, придает их мышлению проблемный, недремлющий, а следовательно, поисковый характер»766. Эта оценка вполне относится к большинству приверженцев цивилизационно–плюралистической парадигмы в современном мире, для которых в целом характерны большая готовность и способность к межцивилизационному диалогу, нежели для представителей других парадигм планетарного сознания.
Многообразие культур «новые правые» понимают как многообразие специфических способов существования человека в мире, складывающихся исторически, путем приспособления народов к особенностям среды обитания. Народ, почему–либо усомнившийся в состоятельности своего специфического способа существования, невольно создает предпосылки для инфильтрации в свою среду чужих культур и тем самым сужает ареал своей культуры в пользу других народов. Раньше народы, цивилизации жили замкнуто, а с приходом их в движение ослабление культуры одного типа немедленно влечет за собой активизацию других типов культур. Поэтому на современном этапе соприкосновение культур, цивилизаций ставит со всей остротой вопрос о возможностях их самозащиты.
Современный мир представлен несколькими основными, равными перед лицом истории, региональными цивилизационными организмами, каждый из которых имеет соответствующее ядро духовной культуры. В рамках данной парадигмы С. Хантингтон, а до него — К. А. Чхеидзе (в доктрине цивилизационно мотивированных «государств–материков») и К. Хаусхофер (в рамках «геополитики панидей») — предложили концепцию столкновения цивилизаций.
В статье «Столкновение цивилизаций», которая появилась как резюме большого геополитического проекта «Изменения в глобальной безопасности и американские национальные интересы», и следующих публикациях С. Хантингтон, директор Института стратегических исследований им. Джона Олина при Гарвардском университете, сформулировал соответствующую концепцию, которая развивает философско–исторические построения А. Дж. Тойнби и переносит их в сугубо геополитический контекст.
По его мнению, в XX ст. отношения между цивилизациями продвинулись от фазы, когда преобладало однонаправленное влияние одной — западной — цивилизации на все остальные, к фазе устойчивого взаимодействия всех цивилизаций. Международная система расширилась за пределы Запада и превратилась в мультицивилизационную. Одновременно угасли конфликты между западными государствами, которые столетиями оказывали преобладающее воздействие на ее развитие. В конце XX ст. Запад начал движение от фазы «воюющих государств» к другой фазе — «универсального государства». Если универсальными государствами предшествующих цивилизаций были империи, то, поскольку политической формой западной цивилизации является демократия, ее универсальное государство скорее всего будет соединением международных организаций, федерацией или конфедерацией. Будущее человечества будет в этих условиях определяться взаимодействиями 7–8 основных цивилизаций: западной, конфуцианской, японской, исламской, индуистской, славяно–православной, латиноамериканской и, возможно, африканской.