Не менее характерной мессианская парадигма была и для планетарного сознания западного общества. Мечта об объединении всего человечества в единое теократическое государство была одной из главных идей политической теории Т. Кампанеллы, изложенной в работах «Монархия Мессии», «Об испанской монархии», «Вопрос о наилучшем государстве», «Политические афоризмы» и др. Считая, что «религиозная общность связывает наиболее прочно», он призывал объединить весь род человеческий под властью папы.
Вообще идея создания универсальной европейской континентальной империи занимает исключительное место в истории внешнеполитической мысли Европы как в средневековье, так и в эпоху Возрождения, в начале Нового времени. Выдающимся ее теоретиком и практиком был итальянский гуманист, юрист Меркурио Гаттинара — канцлер императора Священной Римской Империи Карла V. Отстаивая идею сакрального происхождения имперской власти, он рассматривал роль Карла V как политического лидера всего христианского мира, который может возглавить общую борьбу против врагов последнего. Эта концепция опиралась на идейные традиции испанской Реконкисты, которые старались приспособить к условиям ситуации острой борьбы с исламским миром в лице Османской империи. Она была реальной альтернативой политического развития Европы, но имела консервативный характер и была препятствием развитию буржуазных отношений и становлению национальных государств.
В условиях Нового времени мессианизм на Западе утрачивает свою сакральную природу и характер и растворяется в рамках выдвинувшейся на передний план космополитически–универсалистской парадигмы.
Космополитически–универсалистская парадигма планетарного сознания
Ядром космополитически–универсалистской парадигмы являются следующие общепринятые для нее базисные положения:
— утверждение изначального единства человеческой истории, судьбы, стирание национальной идентичности и растворение наций в планетарном сообществе индивидов;
— утверждение единства планетарной социально–политической организации людей, отрицание права наций на самостоятельное существование и государственную независимость;
— утверждение первичности единой глобальной культуры и отказ от национальных патриотических традиций и национальной культуры.
Смысл космополитического универсализма обнаруживается в идее линеарного времени, однако к ней он приходит не сразу. Исходной посылкой в развертывании универсалистской мысли является идея однородного пространства. Собственно, теософское измерение космополитического универсализма раскрывается в идее ойкуменизма — единства всего обитаемого мира, контролируемого одной цивилизацией. Такое восприятие мирового пространства может сочетаться как с идеей монополярного (Рим), так и биполярного (Афины–Спарта, Рим–Константинополь) или мультиполярного («европейский концерт») мира. Потенциально существует тенденция растворения центра ойкумены, и она находит свое воплощение в транскультурной парадигме, возникающей как модификация цивилизационного универсализма.
Однако однородное пространство есть не что иное, как виртуальность, ибо, чтобы быть действительно реализованным, пространство должно соотноситься с ансамблем определенных направлений, или лучей, эманирующих из центра. В однородном же пространстве универсалистов–космополитов такой центр отсутствует. Можно сказать следом за Р. Геноном, что «некое тело не может быть расположено без различия в любом месте, так же, как некое событие не может происходить в любую эпоху без различия». По его словам, «истина состоит в том, что время не есть нечто развертывающееся единообразно, и следовательно, его геометрическое представление в виде прямой линии, как его обычно рассматривают современные математики, дает полностью ложную его идею из–за крайнего упрощения»792. Собственно, универсализм и воплощает тенденцию чрезмерного упрощения социально–политического и культурного мира.
«Всемирно–исторический смысл нашей эпохи связан как раз с тем, что эта агрессия простого и одномерного против трудно настраиваемых высокосложных систем сегодня уже подвела нас к рубежу, за которым начинается необратимая деградация и природы, и культуры»793, — подчеркивает А. С. Панарин. Модерн, по его словам, есть торжество искусственности, а в искусственных системах порядок и разнообразие противостоят друг другу, в силу чего экспансия искусственных сред убивает естественное разнообразие, порождая энтропийные эффекты. Поэтому задача состоит в том, чтобы повернуть вспять энтропийный процесс, развязанный Модерном.
Космополитический Модерн не просто порождает роковые глобальные проблемы, но и формирует тип человека, в принципе не способного мобилизоваться перед их лицом. Невиданно сложным проблемам бытия противостоит невиданно упрощенный человеческий тип «экономического животного». Но, оскопив в духовном и эмоционально–волевом отношении западного человека, Модерн стремится сделать то же самое с представителями других цивилизаций, с тем, чтобы лишить их ощущения вызова.
Линеарное время противоположно «качественному» циклическому времени, каждая фаза которого имеет свое собственное качество, влияющее на определение событий. Сама длительность человеческой жизни рассматривается как уменьшающаяся от возраста к возрасту, то есть протекает со всевозрастающей быстротой от начала цикла к его концу. Эти качественные характеристики времени полностью игнорируются в космополитическом прогрессизме. Линеарное время есть непрерывная эволюция в одном направлении, когда общество неуклонно совершенствует одну модель развития, в данном случае — модель либеральной демократии. Линеарность политического времени позволила Западу очень быстро развить свой культурный потенциал, но также привела к тому, что этот потенциал быстро исчерпался. Линеарность становится возможной благодаря инструментальному отношению к миру, благодаря отделению мира ценностей от мира ценностно–нейтральных средств, от орудийной сферы. Это предоставило возможность Западу набрать высокие темпы развития во всех областях культуры, близких к материальному производству, но в ценностной сфере он опирается на примитивный идеал «потребительского общества».
Развитие в одном направлении неизбежно накапливает «усталость» в самых разных измерениях социума. Люди пресыщаются одними и теми же эталонами жизни и поведения, наступает эпоха всеобщего декаданса. Между тем линеарные процессы в природном мире аномальны из–за своей разрушительности: непрерывное развитие в одном направлении заканчивается катастрофой. Вера в прогресс оказывается иллюзией настоящего и утопией будущего. Но главная ловушка линеарного времени — в его способности провоцировать политиков возможностями «ускорения», приближающего заветные цели. В массовом потребительском обществе человек не умеет и не хочет ждать, он живет сегодняшним днем. Это — пострелигиозный человек, поверивший в земные возможности технической цивилизации. И политики, чтобы привлечь избирателей, используют миф ускоренного времени.
Антропософские представления универсализма изначально формировались с номиналистических позиций противопоставления индивидуального коллективному, разума — невежеству. Еще киники провозгласили автономию личности. Киническое благо глубоко индивидуалистично, добродетель заключена в автаркии, воле и действиях самого человека, освобожденного от ограничений религии, государства, семьи, собственности и т. д. Все поведение человека в обществе киники ориентируют на его независимость от общества. Но одновременно этот индивидуализм сочетается с гуманизмом, «филантропией», культом дружбы, а не вырождается в эгоизм. Киник воспринимал жизнь как поединок со множеством врагов, как борьбу, а себя — как борца–одиночку.
Кинический индивидуалист–космополит, воплощаемый в образе «Диогена в бочке», при всех его отличиях оказывается прообразом либеральноуниверсалистского Робинзона. Не связанный традициями, обычаями, ценностями своего народа, кинический космополит — «гражданин мира», от природы равный со всеми другими людьми на земле, открыт для объединения с ними вне зависимости от любых природных или социальных границ. Руководствующийся «общечеловеческими» законами разума, он стремится к поиску наиболее отвечающих природе человека форм жизнедеятельности, и этот поиск неизбежно приведет его к идеям космополитического униформистского «One World».
Современные сторонники космополитизма представляют его торжество как становление нового типа человека — Человека Интернационального, что они связывают с овладением людьми достижениями мировой цивилизации и с открытостью государств. Человек Интернациональный — это человек мира, осознающий свои личные, экономические, гуманитарные, коммуникационные потребности и рассматривающий средства их удовлетворения на общепланетарном уровне. Одновременно они признают, что «главным минусом Человека Интернационального могут быть названы его «непатриотизм» и эгоизм»794, что от него априори исходит угроза своей стране.
Космополитический универсализм представляет собой выражение тенденции сведения к единообразию как людей, так и вещей. Нельзя не отметить утопичность универсалистского проекта, поскольку достижение унифицированного состояния мира, единообразия условий и форм существования предполагает возникновение существ, лишенных всякого качества, а такое единообразие никогда не может быть достигнуто. Если бы они не отличались качественно, то были бы лишь частями entia rationis (мысленной сущности) схоластики — частями гомогенного пространства и времени, у которых нет никакого реального существования.
Представители философской школы киников стали одними из первых выразителей универсализма. Космополитизм был неотъемлемой частью природно–социального учения киников. Диоген Синопский первым в истории назвал себя космополитом. «Спрошенный, откуда он явился, ответил: “Я гражданин мира”»