886 Примером в данном случае является Бил Гейтс — глава фирмы «Майкрософт», владеющий вторым по величине имуществом в мире — 46,6 млрд долл. — и заработавший его самостоятельно — своим интеллектуальным трудом.
Во–вторых, экономический прогресс XX в. в развитых странах способствовал удовлетворению базовых материальных потребностей человека, и последние десятилетия ознаменовались резким изменением мотивов его деятельности. Материалистические мотивы, связанные с повышением личного благосостояния, которыми человек руководствовался на протяжении многих веков, все более уступают место нематериалистическим, которые определяются стремлением к совершенствованию и максимальной самореализации личности.
В-третьих, изменяется сама организация труда, поскольку последний стал носить интеллектуальный характер. Традиционную компанию, организованную в соответствии со строгой иерархией, сменила сначала адаптивная, а затем креативная корпорация, предполагающая сотрудничество. Кроме того, в современных условиях наблюдается рост числа разнообразных венчурных средних, мелких и микро предприятий вплоть до феномена человек–предприятие. С развитием высокотехнологичных секторов экономики и сети Интернет появились возможности для автономной деятельности человека — открылась перспектива производства готового информационного продукта и его реализации на рынке, что не вписывается в классическую капиталистическую организацию производства.
Наконец, социальные тенденции последних десятилетий свидетельствуют, что общество, эффективно использующее результаты технологического прогресса, ставящее перед собой постматериалистические цели и культивирующее надутилитарные мотивы деятельности, ведет к нарастанию беспрецедентного имущественного неравенства. Его причины кроются в различиях уровня способностей людей, таланта, образованности и трудолюбия. Представители класса интеллектуалов присваивают все большую долю национального богатства, руководствуясь неутилитарными мотивами, в то время, как представители других классов или не могут обеспечить себе достойного существования, или лишь стремятся к повышению уровня жизни. Такое неравенство с позиций этики может быть признано справедливым, но возникающее при этом социальное противоречие может иметь серьезные и непредсказуемые последствия по сравнению с противоречиями классового общества индустриальной эпохи887.
Для перехода от индустриальной экономики к обществу знаний и обеспечения успешной конкуренции в постиндустриальном мире, в котором в эпоху сетевых технологий каждая страна должна располагать потенциалом для восприятия и адаптации глобальных технологий, необходимы развитая производительность и творческий потенциал рабочей силы, соответствующие материальные условия, а также определенная культура мышления. Это требует качественно нового уровня вложений на цели развития и расширенного воспроизводства гуманитарного капитала. Поэтому наиболее эффективной формой накопления становится развитие каждым человеком собственных способностей, а наиболее выгодными инвестициями — инвестиции в человека, его знания и способности.
Для создания среды, стимулирующей разработку новых технологий, необходимы политическая и экономическая стабильность, а также соответствующая экономическая среда, характеризующаяся гибкостью, наличием конкуренции и динамизмом. Для многих стран это делает необходимым проведение реформ, направленных на обеспечение открытости для новых идей и новых инвестиций.
Развитие науки и даже простое копирование иностранных технологий предполагают, что первостепенное внимание уделяется развитию национальной системы образования, поэтому во многих странах эти расходы являются приоритетными. Так, в большинстве развитых стран они составляют 5–6% ВВП, а в Израиле — 7,3%, Эстонии — 7,4%, Швеции — 7,6%, Дании — 8,3%, в Малайзии — 7,9%, на Кубе — 8,5%888.
Во многих странах государственные расходы на образование дополняются финансированием из частных источников. Например, в США только на повышение образовательного уровня своих сотрудников частные американские компании расходуют около 30 млрд долл, ежегодно, что равно суммарному ассигнованию на все направления научных исследований в России, Китае, Южной Корее и на Тайване889.
Особенно заметный рост расходов на образование отмечался в некоторых странах Азии. В отличие от стран Латинской Америки, где система образования развивалась вслед за индустриализацией, в странах Азии ее создание и расширение опережали развитие индустрии, а рост расходов на образование превышал темпы роста экономики. Например, в Сингапуре на протяжении 1960–1989 гг. совокупные расходы на образование (государственные и частные) увеличивались в среднем на 11,4% в год — быстрее, чем возрастал ВВП. Существенной чертой во всех этих странах была доступность образования. По степени охвата молодежи средним и высшим образованием эти страны значительно превосходили индустриальные страны Латинской Америки.
В последнее время примечательной тенденцией стало особое внимание к подготовке специалистов в области математики, естественных и прикладных наук. Так, в 1994–1997 гг. доля поступивших в вузы по этим специальностям составила 37% в Финляндии; 38% — в Литве, Хорватии и Македонии; 42% — в Казахстане; 43% — в Словакии и Чили; 44% — в Молдове; 48% — в России и Грузии; 50% — в Алжире; 53% — в Гонконге890.
Развитие новых технологий обусловливает рост расходов на научные исследования и разработки. На протяжении 90‑х гг. страны ОЭСР тратили на НИОКР в среднем около 400 млрд долл, (в ценах 1995 г.). Сегодня на долю одних только США приходится 44% общемировых затрат на эти цели, в то время как государства Латинской Америки и Африки, вместе взятые, обеспечивают менее 1%891.
В 1996–2002 гг. расходы на НИОКР как доля в ВНП составили в странах Восточной Азии и Тихоокеанского региона в среднем 1,6%, странах Центрально–Восточной Европы и СНГ — 1,0%, странах ОЭСР — 2,6%, при этом они превысили 3% в Японии, Исландии, Финляндии и достигли 4,6% в Швеции и 5,0% в Израиле892.
Но такие значительные расходы на образование, научные исследования и разработки, а также в целом на развитие гуманитарного капитала характерны только для высокоразвитых стран мира. Большинство же стран мира не имеют возможности развивать научные исследования по многим направлениям, в том числе приоритетным. К тому же в развитых странах в сфере науки и научных разработок сосредоточен значительный потенциал ученых и квалифицированных специалистов. Например, численность работающих в научно–технической сфере на 1 млн населения составляет в США 126,2 тыс., тогда как среднемировой показатель не превышает 23,4 тыс.893.
В результате получается, что к концу XX в. постиндустриальный Запад стал сосредоточением научного потенциала человечества. Занимая ведущие позиции почти по всем направлениям НТП, эти страны обладают большими преимуществами в области открытий, изобретений, разработки патентов и лицензий, имеют огромное технологическое превосходство. Развитые страны полностью доминируют в фундаментальных и прикладных исследованиях. В начале 90‑х гг. в 10 развитых странах мира было сосредоточено 84% мировых НИОКР, они обладали 80,4% мировой компьютерной техники, обеспечивали 90,5% высокотехнологичного производства894. Сейчас они владеют 97% зарегистрированных в мире патентов и на их долю приходится более 90% трансграничных доходов от патентов и лицензий.
В 90‑х гг. прошлого века в зависимости от критериев, которые использовались для определения интеллектуального уровня экономической деятельности (удельный вес высокотехнологических отраслей; доля расходов на исследования и разработки, на программное обеспечение и образование в ВНП; процент высококвалифицированной рабочей силы), лидировали Япония, Швеция, Германия и США895. По промышленному использованию роботов лидируют Япония и США (402 и 93 тыс. роботов соответственно).
Показательно в этом отношении распределение количества пользователей сети Интернет по странам мира. В конце 90‑х гг. 88% пользователей жили в развитых странах с населением 15% от мирового, в т. ч. в США и Канаде, где проживает 5% от мирового населения, было сосредоточено более 50% пользователей896.
Сегодня в региональном разрезе в перерасчете на 1 тыс. чел. населения количество пользователей сети Интернет приходится такое: в развивающихся странах (в среднем) — 40,9; в наименее развитых странах — 2,8; в странах Африки к югу от Сахары — 9,6; странах Центрально–Восточной Европы и СНГ — 71,8; странах Восточной Азии и Тихоокеанского региона — 60,9; странах ОЭСР — 383,1. В то же время в США их количество превысило 551, Швеции — 573 и достигло 648 в Исландии897.
Сейчас 72% пользователей Интернет живут в странах ОЭСР с высокими доходами, на которые приходится 14% мирового народонаселения, в т. ч. 164 млн пользователей живут в США898.
Несколько иная картина наблюдается по такому показателю инновационной деятельности, как экспорт высоких технологий. По этому показателю наиболее высокие позиции занимали: Корея и США — 32% экспорта промышленных товаров, Ирландия — 41%, Малайзия — 58%, Сингапур — 60%, Мальта — 62% и Филиппины — 65%899. Здесь среди лидеров присутствуют и развивающиеся страны, которые в последнее время инвестируют значительные средства из госбюджета на образование, сферу НИОКР, а также на социальные программы. Поэтому в этих странах экспорт высоких технологий в последние десять лет рос быстрее, чем в развитых странах. Так, в Индонезии он возрос в 13 раз, в Китае и Гонконге — в 20 раз, в Коста–Рике — в 36 раз, на Филиппинах — в 70 раз, в то время, как в развитых странах — только в 1,5–2 раза