900.
Оценивая достижения развитых стран мира в области науки и технологий, следует иметь в виду, что для этого они используют не только свой внутренний потенциал. Сейчас они разрабатывают специальные программы по привлечению зарубежных специалистов из наиболее перспективных отраслей. Например, Германия разработала программу привлечения зарубежных специалистов по компьютерным технологиям. В 2000 г. в США был принят закон, позволяющий выдавать квалифицированным специалистам ежегодно дополнительно 195 тыс. виз с правом на работу. Поскольку в развитых странах есть все необходимые условия для исследований и гарантирован высокий жизненный уровень, желающих эмигрировать в богатые страны много. Только в США в 90‑е гг. более 50% докторских степеней присваивалось иностранным гражданам, а 47% иностранных обладателей этой степени остались в Америке901 Наряду с другими факторами это способствовало росту объемов экспорта интеллектуальной собственности из США в 1986–1995 гг. в 3,5 раза, а положительное сальдо торгового баланса в этой области превысило 20 млрд долл. К 1995 г. на долю США приходилось 3/4 мирового рынка информационных услуг и услуг по обработке данных, емкость которого составляет сейчас 95 млрд долл.902
Но если от миграции ученых выигрывают богатые страны, то страны эмиграции несут значительные убытки. Однако оценить глобальные результаты международной миграции интеллектуального капитала можно только приблизительно. По методике ООН, согласно которой из ВВП вычитаются прямые и косвенные расходы на подготовку выезжающих специалистов и упущенная выгода, потери России от одного интеллектуального эмигранта оцениваются в 300 тыс. долл. Американские социологи дают более высокую оценку убытка, исходя из условий своей страны. Они полагают, что высококвалифицированный труд создает за все годы функционирования в расчете на одного работника прибавочную стоимость 400–450 тыс. долл., а труд научных и инженерных кадров — 800 тыс. долл. По американским критериям, потери России от утечки умов в 1992 г. оценивались в 25–28 млрд долл., в 1993 г. — 25–33 млрд долл., в 1994 г. — в 25–28 млрд долл., что составляет примерно половину выручки от товарного экспорта России903.
Таким образом, уже сейчас прослеживается значительная дифференциация стран по уровню научно–технического потенциала, которая в будущем будет иметь определяющее значение в глобальной экономике. Известный американский специалист по проблемам экономического развития Дж. Сакс делит современный мир по технологическому уровню на три категории — около 15% («золотой миллиард») практически полностью обеспечивают развитие науки, техники, новых форм производства; примерно половина населения земли не создает новых технологий, но в состоянии использовать достижения лидеров, а оставшаяся треть не может ни изобретать, ни использовать чужие изобретения. Технологически она отрезана от остального мира, и разрыв между теми, кто владеет информационными технологиями, и теми, кто их не имеет, увеличивается904. В то же время действующая система создания и практического использования интеллектуального капитала закрепляет существующее неравенство особенно прочно.
Проблемы усиления неравномерности развития стран и регионов в глобализирующемся мире(С. В. Сиденко)
Исследование проблем глобализации позволяет сделать вывод, что этот процесс оказывает неоднозначное влияние на мировое развитие, имея как положительные, так и негативные последствия. Оценивая результаты этого процесса, Д. Стиглиц отмечает, что открытие рынков для международной торговли помогло многим странам осуществить гораздо более быстрый экономический рост, чем это могло бы быть в ином случае. Международная торговля способствует экономическому развитию, тогда как экспорт страны влияет на ее экономический рост. Стимулируемый экспортом рост был центральным пунктом промышленной политики, обогатившей значительную часть Азии и существенно улучшившей жизнь миллионов. Благодаря глобализации увеличилась продолжительность жизни у многих народов мира, повысился их жизненный уровень. Глобализация уменьшила чувство изоляции, которое остро ощущалось в развивающихся странах, и открыла многим из них доступ к знаниям в таком масштабе, который стоит на порядок выше возможностей даже самых богатых жителей любой из стран сто лет назад905. Исследователи также отмечают, что за последние 10 лет созданы миллионы рабочих мест, существенно расширен ассортимент доступных потребительских товаров, созданы условия для свободного распространения информации в ранее закрытых обществах и др.
Отмечая положительные стороны процесса глобализации, необходимо учитывать новые проблемы и противоречия, порождаемые этим процессом. Среди комплекса проблем глобализации на первом месте — состояние окружающей среды. Ведь распространение по мере глобализации социально–экономической модели, в центре которой находится культ потребления, обусловливает наращивание промышленного потенциала в различных регионах мира, что ведет к истощению запасов природных ресурсов и растущему загрязнению окружающей среды. Это способно не только губительно отразиться на состоянии среды обитания человечества, но и на здоровье человека.
Во–вторых, не менее важной проблемой становится возрастание вместе с ростом взаимозависимости также и взаимной уязвимости различных стран мира. Это по–новому ставит проблемы национальной экономической, социальной и военной безопасности. В нынешних условиях характерным становится более быстрое и обширное распространение кризисных явлений в мировой экономике, что отчетливо продемонстрировал мировой финансовый кризис 1997–1999 гг., а также глобальный экономический спад 2001–2002 гг. Возрастает угроза международного терроризма, отмечается быстрое распространение новых опасных болезней (например, эпидемия нетипичной пневмонии в 2003 г.). Появление все более изощренных компьютерных вирусов угрожает сбоями в работе глобальных компьютерных систем. И этот список новых глобальных угроз можно продолжить.
В-третьих, существенное противоречие современной глобализации состоит в том, что она, объективно направленная на объединение мира путем его гомогенизации и универсализации на основе эталонных институтов, технологий и образцов поведения, наталкивается на принципиально несовместимые политические системы и культурные нормы, уровни социально–экономического и политического развития стран, образ жизни, уклад и системы ценностей, которые трудно унифицировать. Поэтому попытки форсировать универсализацию в политической, экономической, культурной сферах часто носят полунасильственный, навязанный характер.
В связи с этим актуально звучат выводы А. Тойнби, который отмечал, что успешная экспансия западной цивилизации за собственные цивилизационные пределы подталкивала страны, служащие объектом такой экспансии, к модернизации, сопряженной с усвоением некоторых особых элементов западной цивилизации. Модернизационные преобразования заключались, с одной стороны, в приспособлении форм массового производства к местной цивилизационной специфике и, следовательно, в продвижении техники и технологий запада в новые социокультурные регионы, а с другой — в освоении политических форм современной демократии. В то же время процессы вестернизации и вторжение элементов западной культуры в инородные цивилизационные пространства часто вызывали реакцию отторжения906.
В-четвертых, глобализация открывает неравные перспективы развития для стран и регионов мира. Для стран Запада, обладающих мощным научным и интеллектуальным капиталом, она открывает уникальные возможности развития, а для большинства развивающихся стран — потенциальную угрозу упадка и деградации, опасность усиления зависимости от развитых стран в результате создания неоколониальных империй на базе новейших технологий. Это обстоятельство может обернуться против самой глобализации, ведь, как отмечают специалисты, одной из основных причин дезинтеграции мира в период между двумя мировыми войнами было растущее глобальное неравенство. И история может повториться.
Наконец, существующее различие в потенциале участников и неравенство стартовых возможностей в глобализирующемся мире ведут к усилению неравномерности социально–экономического развития различных регионов мира, стран и народов. Конечно, это противоречие имело место и раньше, но глобализация значительно ускоряет и обостряет этот процесс. И эта проблема по важности может уступать только глобальной экологической уязвимости.
Как отмечает М. Кастельс, глобальная экономика характеризуется фундаментальной асимметрией между странами по уровню их интеграции, конкурентному потенциалу и доле выгод от экономического роста907. Эта неравномерность развития в современном мире прослеживается по всем направлениям. Во–первых, современная эпоха характеризуется наличием глубокой асимметрии в мировой экономике и ее социальной структуре. С одной стороны, выделяется небольшая группа стран с высоким и средним уровнем цивилизационного развития (страны ОЭСР), а с другой — большое число развивающихся стран, находящихся на начальных стадиях индустриальной и научно–технической цивилизации. Технологические новшества, составляющие основу национального богатства и экономического развития постиндустриальных держав, не могут быть эффективно ни произведены, ни скопированы, а в некоторых случаях даже использованы в рамках индустриальных или аграрных обществ, но только на основе таких новшеств возможно поступательное развитие. В этом кроется важнейшая из причин наметившегося в последние годы расширения пропасти между развитыми странами Запада и всеми другими государствами мира. По мнению многих исследователей, помимо деления стран на развитые и развивающиеся, возник более глубокий раскол — на страны, уже базирующиеся на информационно–инновационной экономике, и страны, даже и не помышляющие об этом