Во II веке н. э. рабы рассматривались не как личная собственность господина, а как подданные государства, на которых распространяется не только власть их господ, но и римского правительства… Император Антонин Пий приравнял убийство господином своего раба к убийству чужестранца и предоставил рабам, в случае жестокого обращения, право искать убежища перед статуями императоров… В римском праве распространяется взгляд, согласно которому свобода человека объявляется «естественным» состоянием, свойственным человеку как таковому, а следовательно, и рабу»101.
Приведенные факты ярко иллюстрируют черты опережающего развития периода античности. В подтверждение к сказанному приведем также мнение великого немецкого историка Э. Мейера, который писал прямо: «Ложно мнение, будто историческое развитие народов, живущих вокруг Средиземного моря, шло непрерывно по восходящей линии… В противоположность этому взгляду необходимо самым энергичным образом указать на то, что история развития народов, живущих у Средиземного моря, представляет два параллельных периода, что с падением древнего мира развитие начинается сызнова, и что оно снова возвращается к тем первым ступеням, которые давно уже были пройдены…»102.
Присоединяясь в целом к этой точке зрения, следует отметить, что через бездну в двадцать столетий тип социума Афин V в. до н. э. по существу будет воспроизведен во Флоренции и Генуе XV в. н. э., а также в Нидерландах XVI] в. и Англии XVIII в. При всем прогрессе технологии общий тип экономики за эти все века сколько–нибудь серьезно не изменился. Ф. Бродель справедливо замечает: «Материальная жизнь в промежутке между XV и XVIII вв. — это продолжение древнего общества, древней экономики, трансформирующихся очень медленно, незаметно»103.
Парадокс касается всех перечисленных выше «раннебуржуазных» обществ: явные и очевидные черты индустриального общества наблюдаются на еще «доиндустриальной» стадии экономического развития, т. е. до промышленного переворота. Налицо видимое нарушение постулировавшегося выше принципа поступательного развития социума — «стадиальная флуктуация».
То же касается и Римской империи эпохи ее наибольшего расцвета. Следует помнить, что и тогда основную часть населения империи продолжали составлять крестьяне, которые по–прежнему жили достаточно замкнутыми сельскими общинами. Машин, даже водяных мельниц, тогда было еще очень мало, в целом технология производства носила сугубо ремесленный характер. Но в передовых районах Римской империи действительно имела место стадиальная флуктуация, общество приобретало во многом современные черты.
Однако здесь хотелось бы подчеркнуть, что стадиальные флуктуации — вовсе не единственный тип исторических флуктуаций. Помимо них в истории выделяются, например, экономические циклы разной продолжительности. Наиболее общепризнанными среди них являются полувековые циклы Кондратьева, которые, в свою очередь, делятся на периоды благоприятной и неблагоприятной экономической конъюнктуры продолжительностью по 25 лет (примерно в 2000 году должен был начаться очередной благоприятный период). Кроме того, многие историки, в частности, Ф. Бродель104, выделяют, по крайней мере, в отношении Европы, еще и четыре последовательных экономических цикла: 1100–1510 гг., 1510–1743 гг., 1743–1896 гг., 1896 — наше время, причем на середину цикла, в частности, на 1350‑й, 1650‑й и 1815‑й года приходится кульминация экономического упадка. При этом экономический упадок сопровождался и демографическим, т. е. сокращением численности населения, особенно колоссальной в XIV веке, когда во всем Старом Свете свирепствовала эпидемия «Черной Смерти» — чумы.
Но историки выделяют и еще более грандиозные исторические циклы, по крайней мере, по отношению к Старому Свету (хотя в доколумбовой Америке, вероятно, тоже было нечто подобное). Один из них — цикл бронзового века — завершился примерно в XII веке до н. э. «великим переселением народов» (тогда погибла Троя, евреи пришли в Палестину, а арии — в Индию), сопровождавшимся многократным уменьшением численности населения и колоссальной культурной (в том числе и технологической) деградацией («темные века»)105. Следующий цикл — античный — завершился как раз падением Римской империи в результате нового «великого переселения народов» (то же самое примерно тогда же происходило и в Китае, и в Индии, и в Центральной Азии). Тогда тоже вымерло большинство населения и были утрачены многие культурные достижения. В обоих случаях речь шла о флуктуациях всей системы обществ Старого Света.
В отличие от глобальных циклических флуктуаций, стадиальные флуктуации всегда имели локальный характер и совсем иную природу. При стадиальных исторических флуктуациях социальный прогресс либо деградация как раз не сопровождались соответствующим технологическим прогрессом либо деградацией, в чем и состоит, по нашему мнению, их основное отличие от глобальных и сущность стадиальных флуктуаций как явления.
Обстоятельства, провоцирующие появление стадиальной флуктуации, определяются далеко не только относительно объективными историческими, в т. ч. и экономическими условиями, но и самыми различными историческими случайностями, которые могут повлиять на сознание индивида в такой степени, что это неизбежно повлечет за собой изменение его образа жизни (поскольку, как уже говорилось выше, эти два явления находятся в неразрывной диалектической связи). В случае, если такое изменение образа жизни и образа мыслей окажется присущим целому социальному организму, образуется стадиальная флуктуация. Сущность же таких серьезных изменений всегда одна: более высокий, развитой, богатый или более низкий уровень жизни, чем тот, который в принципе присущ данной ступени развития экономики и технологии.
Но если привходящие исторические условия, вызвавшие данные изменения, исчерпаются, тогда, естественно, ликвидируется, «рассосется» и стадиальная флуктуация. Разумеется, «рассосется» не сразу, ибо ум человеческий обладает огромной инерцией, но скорее всего рассосется. Это примерно то же, как под влиянием каких–то внешних причин электрон в атоме может перейти на более высокую орбиту. Но там он не удержится долго, если атом не возбуждать специально дополнительным силовым полем.
В случаях же «раннебуржуазных» обществ историческим условием, которому принадлежала главная роль, был экономический фактор: все эти общества были господствующими торгово–промышленными центрами своих ми ров–экономик и вольными торговыми городами, расположенными на пересечении торговых путей.
Именно расположение в центре всех торговых путей создавало аномально высокую для технологии той эпохи концентрацию материальных и духовных ресурсов, обуславливало утверждение в таких центрах более современного образа жизни. Утрата же, скажем, городами Италии после великих географических открытий их торгового преобладания привела страну не столько к экономическому упадку (он был не всеобщим), сколько именно к рефеодализации страны, что особенно характерно для Италии XVII в.
Итак, у стадиальных флуктуаций две характернейшие черты: во–первых, они приводятся в действие дополнительными инспирирующими факторами, в корне меняющими тот образ жизни, который должен быть закономерно обусловлен существующим уровнем технологии, и, во–вторых, они менее устойчивы, чем обычные общества, и в случае прекращения действия инспирирующего фактора все «возвращается на круги своя», т. е. эти общества принципиально неустойчивы по сравнению с «нормальными», хотя в отдельных случаях могут спровоцировать новый эволюционный скачок, закрепляющий и развивающий «наработки» стадиальной флуктуации. Именно это произошло в Англии, где стадиальная флуктуация породила технологическую революцию, т. е. общество обрело новую внутреннюю устойчивость за счет подъема своего базового технологического уровня, за счет принципиального расширения своих «границ возможного и невозможного».
Кроме того, ни одна стадиальная флуктуация все–таки не тождественна тому обществу, черты которого она предвосхищает, представляя собой скорее некую смесь черт из настоящего и будущего (или прошлого). Да и жесткой грани между флуктуацией и полным отсутствием таковой тоже нет По сути, в любом самоуправляющемся торгово–ремесленном городе было «нечто антифеодальное». Не случайно современное индустриальное общество развилось именно на основе культуры Европы, где городское самоуправление было развито повсеместно (слабее всего — в России и на Балканах). Из всех же стран Азии оно имелось только в Японии… Но говорить о флуктуации можно лишь тогда, когда количество признаков общества «нездешней» эпохи ощутимо переходит в качество.
Отражение позитивных стадиальных флуктуаций в духовной сфере
Прежде всего следует указать на принципиальное отличие типа ментальности феодального общества (Старого порядка) от современного, которому принципиально не был присущ столь естественный для нас индивидуализм. Применительно к цивилизациям Востока это очень хорошо выразил Е. С. Штейнер в статье под характерным названием «О личности, преимущественно в Японии и Китае, хотя, строго говоря, в Японии и Китае личности не было»: «Человек в традиционной Японии или Китае был не сам по себе, как самоценная и независимая личность, но прежде всего рассматривался по своей принадлежности к группе. Недаром в традиционном написании имени фамилия указывается первой, а потом уже данное собственное имя.
Впрочем, и собственное имя не было раз и навсегда данным. На протяжении жизни оно могло меняться несколько раз — от детского до посмертного. У художников и мастеров разных искусств творчес