В течение всего Средневековья эта эфиопско–монофизитская субцивилизационная система сжималась как шагреневая кожа, но на труднодоступном Абиссинском плато ей удалось сохраниться и дожить до наших дней в виде Эфиопии. Более того, в 70‑х — 80‑х гг. XX в. она, как и почти все восточнохристианские народы, кроме Греции (и то благодаря прямому участию Запада в разгроме греческих коммунистов после Второй мировой войны), переболела коммунизмом.
Не менее трагично складывалась и судьба Закавказского субцивилизационного анклава Восточнохристианского мира. С середины VII в., с утверждением власти арабов над большей частью территории Закавказья, византийское влияние здесь резко ослабевает, тогда как консолидация христианских народов перед лицом Мусульманского мира возрастает. В результате конфессиональные различия между армянами–монофизитами и приверженными православию картвелами, как и христианами на Северном Кавказе, не становятся препятствием на пути социокультурного взаимодействия. Следствием было возникновение на Кавказе определенного восточнохристианского единства при том, что в политическом отношении в раннем Средневековье здесь явно преобладали армяне, а позднее в качестве гегемона выступила Грузия.
Идейно–религиозным знаменем нараставшей в Закавказье освободительной борьбы против арабских завоевателей было национальное христианство. Сперва независимости добились картвельские княжества, а в конце IX в. армянам удается образовать собственное царство со столицей в Ани во главе с династией Багратидов. К X — перв. пол. XI в. относится расцвет средневековой армянской культуры, символами которой могут служить героический эпос «Давид Сасунский», величественная религиозная поэзия Григора Нарекаци, монументальный кафедральный собор в Ани зодчего Трдата и царственная роскошь миниатюр Эчмиадзинского Евангелия 989 г.
Однако ослабленная социальной борьбой (религиозное движение тондракийцев) Армения в течение первой половины XI в. попадает в зависимость к Византии, а в 1065 г. на нее обрушивается опустошительное нашествие турок–сельджуков, вызвавшее массовый отток населения из разоренной и завоеванной страны. С этого времени, особенно после сокрушительного поражения византийско–армянских войск при Манцикерте в 1071 г., начинает формироваться армянская диаспора. Населению Кахетии и других картвельских княжеств от нашествия турок–сельджуков удалось отбиться.
Вскоре после того, как через Закавказье прокатилась волна турецко–сельджукских полчищ, достигшая берегов Мраморного и Средиземного морей, большая часть Закавказья была объединена под властью грузинской ветви династии Багратионов. Ее наиболее яркими представителями в конце XI — начале XIII в. были Давид Строитель и царица Тамар, во времена которой творил Шота Руставели и были созданы лучшие произведения средневековой грузинской архитектуры, монументальной фресковой живописи и миниатюры.
При Тамар территория Грузинского царства и его вассалов охватывала почти весь Кавказский регион между Черным и Каспийским морями от верховий Кубани и Терека до оз. Ван, в том числе и мусульманские области современного Азербайджана (Гянджа и Ширван). Основные территории этого политического объединения соответствовали ареалу Кавказской восточнохристианской субцивилизации конца XII — начала XIII в., после того как на большей части Армянского нагорья ведущим в военно–политическом отношении стал мусульманско–тюркский (со временем собственно турецкий) фактор. Рядом с ним после захвата крестоносцами Константинополя в Юго–Восточном Причерноморье образовалась грекоязычная Трапезундская империя.
Особенно тяжелые времена для христианского Кавказа наступают с 20‑х гг. XIII в., когда соответствующие земли испытывают опустошительное нашествие орд монгольских ханов и попадают в зависимость от политической системы потомков Чингисхана, распад которой превращает области Грузии, Армении и Азербайджана в поле борьбы между иранскими Хулагуидами и ханами Золотой Орды, Джучидами, уже в 60‑е годы этого столетия. А в последней четверти XIV в. бедствия Закавказья преумножаются кровопролитными распрями Тохтамыша и побеждающего его Тимура.
В результате всех этих неблагоприятных обстоятельств местной христианской субцивилизации наносятся непоправимые удары. Армения практически полностью оказывается под властью различных мусульманских династий, а в XVI–XVIII в. ее территория превращается в арену непрерывной борьбы между Турцией и Ираном, до конца опустошающих страну. Практически то же происходило и на территории распавшейся на отдельные феодальные владения Грузии, с той лишь разницей, что здесь преимущественно власть оставалась в руках местных христианских правящих домов, а с начала XVIII в. несколько поднимается значение центральной царской власти в Картлийско–Кахетинском (Восточногрузинском) государстве. Его разгром войсками иранского шаха в 1795 г. ускорил вхождение Восточной Грузии в состав России, что было подготовлено установлением ее протектората над Картлийско–Кахетинским царством по Георгиевскому договору 1783 г. и произошло в 1801 г.
С этого времени руины Закавказской восточнохристианской субцивилизации, территории которой столетиями опустошались войсками боровшихся за господство над регионом суннитской Турции Османов и шиитского Ирана Сефевидов и Надир–шаха с его преемниками, начинают переходить под контроль Российской империи, что способствовало возрождению национально–культурной жизни в Грузии и Армении.
Не менее драматичной была и судьба средневековой Византийско–Греческой субцивилизации Восточнохристианского мира, чья территория с падением Константинополя в 1453 г. оказалась полностью поглощена мусульманской Османской империей. Однако Византия, в отличие от Эфиопской и Закавказской восточнохристианских субцивилизаций, в целом не сыгравших в мировой истории особенно существенной роли, смогла вовлечь в систему Восточнохристианской цивилизации обширный славянский массив Юго–Восточной, а затем и Восточной Европы, с последующим приобщением к ней восточнороманских групп Карпатско–Нижнедунайского региона (волохов, предков румын и молдаван). Благодаря этому, в первую очередь, приобщению к кругу византийской культуры Киевской Руси, Восточнохристианская цивилизация смогла сыграть самостоятельную социокультурную роль в последующие века.
Как уже отмечалось, с середины VI в. одним из важнейших факторов византийской внешней политики становится славянский. Через столетие, при катастрофическом положении на фронтах борьбы с арабами, в руках разрозненных славянских этнополитических группировок (так называемых «славий» или «славиний») находился почти весь Балканский полуостров до внутренних областей Пелопоннеса, кроме прибрежных городов (Диррахия, Никополя, Фессалоник, Аттики с Афинами) и Восточной Фракии с Адрианополем, непосредственно прикрывавшим Константинополь.
Пользуясь разобщенностью «славиний», имперским властям удавалось во второй половине VII в. периодически подчинять ту или другую из них, однако эти успехи не были прочными. Ситуация для Византии здесь приобрела и вовсе угрожающий вид с появлением на Нижнем Дунае тюрок–булгар хана Аспаруха в 679 г., быстро подчинивших местных славян. Посланная против них византийская армия была в 680 г. наголову разбита в дельте Дуная, после чего под властью Аспаруха оказались обширные, населенные преимущественно славянами, земли Нижнего Подунавья между Южными Карпатами и Балканским хребтом, что и было признано Византией мирным договором 681 г., официально засвидетельствовавшим рождение Первого Болгарского царства.
Преодоление Византией смут иконоборческого периода к середине IX в. прямо сказалось на активизации ее религиозно–культурной политики в Балкано–Дунайском ареале и в южной половине Восточной Европы. Вскоре здесь сложился особый Балканско–Придунайский славянский субцивилизационный регион Восточнохристианского мира.
Балканско–Придунайский славянский субцивилизационный регион Восточнохристианского мира. При деятельном участии патриарха Фотия разворачивается работа «просветителей славянства» Кирилла (Константина) и Мефодия. Ареал их миссионерской деятельности охватил огромные пространства Болгарии, Хазарии и славянского Великоморавского государства (пришедшего в Центральной Европе на смену Аварскому каганату). Многое было сделано для приобщения среднедунайских славян к восточнохристианской традиции.
После смерти Кирилла (869 г.), при отсутствии должного внимания к центральноевропейским делам у византийского правительства, Великоморавское государство оказывается в орбите политики Германии, что определяет его религиозную переориентацию на Рим. Однако в пределах Болгарского царства, в сфере влияния которого находились и населенные сербами земли, православие утвердилось прочно. Впрочем это не помешало Болгарии в правление Симеона, в конце IX — начале X в., значительно расширить свои владения за счет Византии.
Под властью Симеона оказались не только территории современной Болгарии, но также земли Сербии и Македонии, придунайской Румынии (Валахия и Добруджа), а также частично Боснии и Албании. На многих из них, особенно на непосредственно захваченных у Византии, христианство имело уже глубокие многовековые корни, что способствовало укреплению его позиций в государстве в целом. Вместе с болгарами во второй половине IX в. христианство греческого обряда, но со славянским языком богослужения и церковной письменности, принимают и сербы.
С тех пор предки нынешних болгар, сербов и македонцев прочно входят в систему Восточнохристианской цивилизации, образовывая ее особый Балкано–Дунайский субцивилизационный регион. В 925 г. Симеон провозгласил себя «царем и самодержцем всех болгар и греков», а болгарский архиепископ был возведен в сан патриарха, так что его Охридская кафедра стала автокефальной. Однако после Симеона Болгарское царство распадается на Восточно–Болгарское (разгромленное киевским князем Святославом и подчиненное воспользовавшимися его победами византийцами) и Западно–Болгарское (завоеванное византийским императором Василием II в 1018 г., после чего под верховной властью ромейской державы оказались также сербы и боснийцы) государства.