действующим историческим субъектом, который познает закономерности исторического развития (в частности, необходимость и возможность разрушения отношений отчуждения), знает, что он будет созидать и достаточно культурен, чтобы, реализуя свои цели, осознанно корректировать их и свою деятельность по мере развития общественной практики.
Возвышаясь до реализации этих условий пролетариат и объективно, и субъективно становится универсальным классом тогда, когда (уточним сказанное выше):
• развитие антагонизмов мира отчуждения (в современных условиях - глобальной гегемонии капитала) обостряется до такой степени, что рождает энергию социального протеста (она как правило мала в «сытых», застойных, социумах и велика в условиях обнажения социальных противоречий - таких, например, как в начале XX века; похоже, что сходные условия может создать и усиление противоречий глобализации в нынешнюю эпоху);
• одновременно присутствуют возможности социальной самоорганизации трудящихся; их, как мы уже отметили, создает только опыт их самодеятельности, развивающейся как благодаря (в условиях социал-демократической системы, например), так и вопреки (в условиях, когда самовыживание класса ставится в зависимость от его активности) внешним условиям; материальными предпосылками для этого становится, в частности, обретение трудящимися определенного объема свободного времени и хотя бы некоторой социально-экономической, политической и духовной независимости от сил отчуждения (государства и капитала), особенно мощных в нынешнюю эпоху «манипулятивного» (Лукач) капитализма (а эту независимость может формировать лишь деятельность социалистически ориентированных социально-политических сил, создающих «блоки» на пути манипулирующего воздействия капитала и пробуждающих самостоятельные действия класса325);
• объективные условия ставят решение классовых задач наемных работников в прямую зависимость от решения ими глобальных проблем освобождения (в современных условиях эта связь уже налицо -снятие гегемонии капитала ныне невозможно вне борьбы за преодоление глобальных угроз Человеку, обществу и природе)326 и тем самым, развиваются объективные и субъективные предпосылки, препятствующие отрыву узкоклассовой борьбы наемных работников от их деятельности по развитию социального освобождения (отрыва, ставшего одним из ключевых факторов мутации социализма в СССР); к числу таких предпосылок относится отмеченная выше объективная и субъективная включенность нынешнего класса наемных работников в решение широчайшего круга глобальных проблем, обусловленная как негативными причинами - тотальным (проникающим во все сферы жизни, подчиняющим человека, а не только эксплуатирующим рабочую силу) характером власти нынешнего капитала, так и их позитивной (вырастающей из новых - по сравнению с «классическим» индустриальным капитализмом - предпосылок, создаваемых генезисом «общества знаний»327) предрасположенностью к творческой деятельности, личностному развитию и самоорганизации (о противодействующих этому тенденциях омещанинивания трудящихся манипулирования их жизнедеятельностью -чуть ниже);
• силы креатосферы (вырывающаяся из своего подчинения отчуждению часть творцов) и классового освобождения объективно заинтересованы в диалоге и совместном решении своих проблем, более того, осознали эту связь субъективно и практически ее реализуют; к этому нынешний этап развития «общества знаний» объективно подводит вплотную, но происходит это в таких отчужденных формах, которые наименее благоприятны для этого союза («всасывание» творческой части общества в превратный сектор и «закукливание» в нем творцов при развитии узкого профессионализма и манипулятивного сознания у большинства работников); отсюда особая сложность для левых движений - создать социально-политические и культурно-творческие практические и идейные альтернативы для развития названного союза.
По мере реализации этих объективных и субъективных условий (а мы их будем уточнять на протяжении всего текста, в том числе характеризуя отношения трудящихся и интеллигенции, формы и пути самоорганизации трудящихся - их свободных ассоциаций, предпосылки и противоречия социальных революций) класс наемныхработников становится универсальным, классом, обретает качество субъекта ассоциированного социального творчества.
^ и приняли, хотя успехи здесь далеко не так велики, как хотелось бы - но это уже иная материя.
1 В своих предшествующих работах («Глобальный капитал» и др.) мы постарались показать, что за этой формой скрыт ключевой - с точки зрения предпосылок рождения «царства свободы» - процесс превращения креатосферы в такой важнейший элемент и условие развития материального производства, который затрагивает практическую жизнедеятельность (труд, общение, обучение) большинства граждан развитых стран, а в потенции - всех членов общества.
В свою очередь этому субъекту, с одной стороны, будет активно противостоять класс эксплуататоров (в конце ХХ - начале ХХТ вв. - субъект глобальной гегемонии капитала). С другой стороны, пассивно отторгать социальное творчество будет та часть трудящихся, которая (i) поглощена отношениями отчуждения, одета в броню превратных форм (стандартов общества потребления, установок бюрократической иерархии, подчинения etc.), настолько подчинена им, «оносорожена» (вспомним знаменитую пьесу Ионеско), что неспособна пропитаться энергией социального протеста, как бы ее ни угнетали; (2) воспринимает отчужденный мир превратных форм (например, господство таких ценностей как деньги, власть) как единственно возможный и «естественный»;
(3) социально абсолютно несамостоятельна (эти индивиды либо атоми-зированы и стандартизованы рынком, либо поглощены общиной, родом, кланом, корпорацией) и (4) принципиально отказывается от познания исторических закономерностей, противоречий и перспектив исторического прогресса, будучи и духовно порабощена системой отчуждения, не хочет и не может критически воспринимать продукты отчужденного духовного производства, будь то массовая культура, идеология господствующего класса или религия^
Именно для такой части общества в условиях смены веков оказывается адекватна система установок постмодернизма, который не только отражает, но и интенсифицирует воспроизводство конформизма (в частности, консьюмеризма и других форм подчинения человека как служащего-потребителя-клиента корпоративному капиталу) и среди «низов», и в среде «элиты»328.
В самом деле, к числу основных постулатов этого направления относится отрицание правомерности поиска и уж тем более реализация «метатеории»; равноправность любых систем ценностей, парадигм и т.п.; вытеснение человека - деятельностного, активного субъекта неким «актором» (неслучайно это слово происходит от английского слова «актер»), безразлично-отстраненно воспринимающим мир как [постмодернистский] коллаж; первостепенное внимание к структурам (языка и слов), а не сущностям (деятельности и отношений).
Постмодернизм тем самым оказывается тем «отпрыском» мезальянса неолиберализма и позитивизма, который во многом пошел дальше своих родителей, отрицая фундаментальные установки, характерные для их предков. Ценности негативной свободы и фактическое (но не теоретическое) признание необходимости и возможности правящих элит активно перестраивать мир по своему образу и подобию постмодернизм снижает до роли одного из осколков хаотического коллажа социальной жизни. и тем самым если и не подписывает себе смертный приговор, то уж обрекает себя на заточение в узком мире идеологии «элитной» интеллигенции, выполняющей функции «подпитки» массовой культуры.
Будучи продуктом супербезразличия и суперконформизма всех тех, кто подчинен современной тотальной гегемонии корпоративного капитала, постмодернизм выполняет тем самым функцию корпоративной самозащиты творческой интеллигенции. Последняя в конце ХХ века загнала сама себя в ловушку собственного конформизма. Не желая отказаться от своего привилегированного социального положения (речь идет не только о материальных благах, но и о социальном статусе) и будучи в принципе не способна к активной социально-преобразовательной деятельности, она (в силу творческого содержания своего труда) не смогла и опуститься до уровня массовой культуры. Единственное, что ей осталось - возвести свое безразличие в ранг творческого кредо, а массовую культуру - в ранг творчества. Так возникает постмодернизм.
Но как таковой он оказывается не востребован никем, кроме его творцов (и его же потребителей). В самом деле, власть имущие реально пользуются гораздо менее плюралистичной и гораздо более жесткой идеологией циничного гегемонизма, а «низы» поглощены гораздо более однозначной массовой культурой, воспроизводящей импульс искусственно обновляемого стандарта массового потребления.
И все же постмодернизм неслучаен и востребован.
Он необходим для современного мира отчуждения, ибо, во-первых, играет роль духовной подпитки конформизма масс (и искусственных новшеств массовой культуры).
Во-вторых, постмодернизм являет собой абсолютно необходимую и наиболее адекватную превратную форму для теоретических и методологических основ идеологии глобальной гегемонии капитала Идеология формального неограниченного плюрализма максимально выгодна для субъекта гегемонии, содержательно контролирующего социальные процессы, ибо идеально камуфлирует его власть и в то же время полностью развязывает ему руки (подобно тому как плюралистическая возможность использования любых методов борьбы максимально выгодна для того, кто монопольно владеет самым мощным оружием).
Наконец, в-третьих, он создает объективную видимость (как мы уже отмечали, «кажется то, что есть на самом деле») самодостаточности, творческой независимости и не полной импотенции «элитарной интеллигенции», которой кажется (и это, повторим, такая же объективная видимость, как и, скажем, фетишизация вещей в условиях рынка), что она именно в рамках постмодернистского «дискурса» обретает не только плюралистичность, но и подлинную свободу творчества.