ет вывести (а не просто постулировать) характеристики того, какой особый тип личности (поведения, мотивации, ценностей) формирует эта система, раскрыть анатомию товарного (денежного) фетишизма, развивающегося ныне в «рыночный фундаментализм».
Значимо и то, что методология «Капитала» позволяет показать, где, как и почему, при каких условиях будут формироваться альтернативные рынку механизмы координации (от бартера до сознательного регулирования), раскрыть природу денег как товара особого рода со всеми вытекающими отсюда следствиями и т.п.
Конечно же, наиболее важной в данном случае остается проблема актуальности трудовой теории стоимости. Повсеместное господство теории предельной полезности стало видимым основанием для отказа трудовой теории стоимости в теоретической и практической актуальности. Но так ли все здесь просто?
В последующих разделах книги авторы предложат развернутый ответ на этот вопрос, сейчас же лишь аннотируем методологический ключ к его решению. Начнем с того, что трудовая теория стоимости (и это специально подчеркивал сам Маркс) является предельной, глубинной абстракцией, а в соответствии с методом Маркса путь от нее до поверхности непосредственных экономических действий далек. Чтобы пройти этот путь, мы должны лишь начать с двойственного характера труда (трудовую теорию стоимости Маркса часто путают со сведением стоимости к объему трудозатрат, да еще и измеренных в рабочем времени - сие грубейшая ошибка). Далее мы двинемся к исследованию в 3 главе I тома «Капитала» феномена цены, спроса и предложения (да-да, это категории «Капитала»!), отклонений цен от стоимости; далее к исследованию превратных форм заработной платы и прибыли, средней прибыли и цены производства, рыночной стоимости и рыночной цены. И только так мы вплотную подойдем к тому, что далее и сделал маржинализм: к исследованию того, как именно движутся цены и как должны себя вести в этих условиях продавцы и покупатели с тем, чтобы максимизировать свой доход.
В рамках последней функциональной зависимости и создается объективная видимость того, что цены определяются предельной полезностью продуктов. И эта видимость неслучайна - это типичная превратная форма, когда «кажется то, что есть на самом деле». На самом деле цены изменяются под влиянием спроса и предложения. И это не только эмпирический факт. Это вывел на основе трудовой теории стоимости К. Маркс, сформулировав закон стоимости. На самом деле субъекту рынка необходимо руководствоваться в своих решениях о купле и продаже товаров соображениями, развиваемыми неоклассической теорией, ибо они правильно отображают механизмы функционирования рынка. И потому на самом деле создается видимость того, что в основе цены лежит предельная полезность блага.
Но вот основы-то рыночной системы другие. Неоклассику они по большому счету не интересуют: она не ищет (да и не может искать в силу своей внеисторичной методологии!) ответы на вопросы о границах рынка33. Вот почему для того, чтобы понять закономерности генезиса, развития и «заката» системы отношений товарного производства и обмена, надо анализировать нечто иное, а именно - двойственный характер труда, лежащего в основе товара. Только этот анализ покажет, как, где и почему коллективный труд в рамках натурального хозяйства сменяется частным трудом обособленного производителя, действующего в условиях общественного разделения труда, а этот труд может смениться всеобщей творческой деятельностью хомо креатора (homo creator).
Такова аннотация авторского видения проблемы соотношения трудовой теории стоимости и теории предельной полезности: первая показывает глубинные основы отношений товарного производства, исторические и теоретические границы этой системы, ее природу, тогда как вторая выводится из первой через сложную цепочку опосредований и указывает на фиктивное (как бы «наведенное») содержание действительно существующих превратных форм - определенных функциональных зависимостей в соотношении спроса, предложения и т.п.
Соответственно, марксова теория нужна «лишь» для того, чтобы исследовать природу и границы товарной экономики; для анализа функциональных зависимостей спроса и предложения она действительно не нужна. Изюминка, однако, заключается в том, что нынешний рынок уже подошел к своим границам, и для того, чтобы понять, кто, как и почему действительно определяет не столько цены, сколько закономерности эволюции современного рынка, нужно анализировать прежде всего его сущность. И вот здесь-то вновь оказывается востребован марксистский анализ проблем обособленности производителей (которая ограничивается, «подрывается» не только государством, но и «рыночной властью» ТНК), типа и природы новой сетевой модели разделения труда и мн. др.
Дополним эту тезу также и тем, что в рамках западного марксизма проблемы трудовой теории стоимости за эти полтора столетия стали предметом серьезных работ многих десятков известных ученых. Центральной в данном случае стала известная тема «противоречия» между
I и III томами «Капитала». Напомним, что в первом томе Маркс пишет
о цене как денежном выражении стоимости товара (овещненного в нем абстрактного общественного труда), тогда как в третьем - о цене производства (определяемой величиной издержек производства и средней прибыли), причем с точки зрения экономистов-математиков получается, что если средства производства учитывать не по стоимости, а по цене производства, то при расчете средней нормы прибыли либо сумма прибылей не равна сумме прибавочных стоимостей, либо сумма цен производства не равна сумме стоимостей. На эту тему написаны многие сотни работ и обзор этой полемики, равно как и многочисленных работ, указывающих на возможные коррекции трудовой теории стоимости или даже необходимость отказа от нее, не входит в круг наших задач, хотя, несомненно, был бы интересен для российского читателя, мало с ним знакомого. В данном случае лишь подчеркнем: на базе трудовой теории стоимости выросла немалая плеяда различных направлений экономической теории. Среди них есть и те, кто развивает идеи Маркса, продолжая использовать прежде всего диалектический метод, и те, кто опирается прежде всего на метаматематическое моделирование. Полемика этих многочисленных направлений продолжается и дает весьма интересные результаты.
Не менее актуален и содержащийся в основном труде К. Маркса анализ капитала как системы отношений отчуждения [работника от труда, его факторов и результата] и присвоения [труда, его факторов и результата]. Это исследование позволяет раскрыть экономические основы ряда принципиально значимых социально-экономических феноменов. Среди них - закономерности эволюции подчинения труда капиталу и эволюции этого подчинения от формального к реальному и - далее - современным формам подчинения личностных качеств человека корпоративной «матрице».
На этой основе становится возможным раскрыть причины и условия обострения или, наоборот, смягчения противоречий между субъектами наемного труда и капиталистического присвоения (причем присвоения не только прибыли, но и условий производства, как физического капитала, так и институциональных предпосылок и даже «невещественных активов фирмы»). А это противоречие может вызывать самые различные интенции: от свершения социальных антикапитали-стических революций, которых с 1917 года было более 20, до требований социального ограничения «рынка», (точнее - капитала) и нахождения компромиссов («социальное партнерство» и др.), позволяющих снять напряжение этих противоречий. Именно марксистская теория позволяет показать, как, где и почему наемные работники пойдут как класс на компромисс, а где и почему они перейдут к революционным действиям. Не правда ли, полезное (в том числе для представителей имущих страт) знание?
Позволяет марксова теория капитала показать и причины, равно как условия, роста/снижения социальной поляризации («относительного обнищания» пролетариата), в частности, обосновать вывод, что при прочих равных условиях капитал стремится к относительному сокращению доли заработной платы во вновь созданной стоимости, что вне условий социального противодействия со стороны наемных работников ведет к росту социальной дифференциации, неравенства.
Для наемных работников это вывод, указывающий на необходимость солидарных социально-экономических действий. Для собственников капитала - руководство к противоположному действию: если работники и их профсоюзы слабы, можно повышать продолжительность рабочей недели и интенсивность труда, снижать социальные гарантии и т.п. (что и происходит в последние годы в большинстве как развитых, так и развивающихся стран).
Этот вывод также достаточно подробно развит в многочисленных работах марксистов прошлого и нынешнего веков. На многочисленных фактах он обосновывается в широко известных работах Розы Люксембург34, Э. Мандела35 и мн. др. Последние данные на эту тему представлены в работах многих марксистскиориентированных ученых, работающих в диалоге с профсоюзами и многими международными НПО36.
Одним из наиболее интересных аспектов развития темы капитала как особого феномена стала серия работ по проблемам природы капитала и экономического роста (знаменитая дискуссия «Кембридж - Кембридж»37), для которой была характерна полемика представителей одного из интересных западных направлений, развивающих одновременно идеи Рикардо, Маркса и Кейнса, с одной стороны, неоклассиков с другой. В рамках работ представителей «английского Кембриджа» (восходящих к работам Дж. Робинсон, П. Сраффы, Дж. Харкорта и др.38), в частности, была показана плодотворность использования трудовой теории стоимости и теории прибавочной стоимости для моделирования экономической динамики. На этой основе отечественными учеными была отмечена заведомая неплодотворность «шоковой терапии» и неизбежность глубокого экономического кризиса в результате ее при-менения