• какая методология может служить ключом к исследованию позднего капитализма и глобальных социально-экономических трансформаций современности?
• какие границы существуют у развития (в пространстве и во времени) товарных отношений, денег и капитала («рынка») или же их не существует вообще?
• какова анатомия капитализма эпохи информационной революции, глобализации и зарождения протоимперии?
Ответы на эти и многие сопряженные с ними вопросы ищут и зарубежные, и отечественные марксисты, предлагая широкий спектр решений, среди которых и те, что читатель найдет в данной книге.
Возрождение методологии предисловие к I тому
В предисловии к настоящему изданию мы уже отметили, что открывает нашу работу пространный методологический текст. Для всякого марксиста его структура достаточно очевидна: она воспроизводит старые традиции выделения основных блоков марксистской теории. В первой части акцент на диалектическом - основном для этой работы - методе. Во второй - на социофилософских проблемах, позволяющих раскрыть место и роль собственно производственных отношений в логике развертывания противоречий «царства необходимости» на стадии его «заката». В третьей - исследование методологических проблем собственно политэкономии. Выход «по ту сторону» философско-экономического поля исследования, являющегося доминирующем в нашей книге, стал предметом пространного постскриптума к I тому, что также неслучайно: в первых двух книгах «Глобального капитала» мы стремились по возможности не уходить в социально-политическую проблематику, которая (наряду с экономической теорией социализма) станет предметом будущего III тома. В этом смысле постскриптум к I тому, посвященный проблемам социального освобождения, можно считать одновременно и прологом к будущему исследованию ростков «царства свободы».
Подчеркнем, что вынесенный в подзаголовок этого тома акцент на «перезагрузке» методологического наследия Маркса, для нас принципиально значим. В этом томе мы постарались показать, что именно, на наш взгляд, требует существенного развития и обновления в этой сфере марксистского наследия.
Во-первых, это реактуализация и развитие диалектического метода. Авторы, продолжая традиции критического советского марксизма, раскрывают ключевые положения метода восхождения от абстрактного к конкретному и историко-генетического подхода, обновляя и развивая наследие, которое в нашем пространстве все больше получает имя «ильен-ковского». Едва ли основным акцентом в этом разделе для нас стало включение в эту проблематику марксистской теории практики, понимаемой, в отличие от набора фактов, историко-конкретно и деятельностно. Такой подход к методологии социальных и, в частности, политико-экономических исследований позволил нам теоретически строго выстроить структуру второго тома, где мы, как уже было сказано в предисловии к данному изданию, применили историко-генетический метод, показывая, по мере восхождения от абстрактного к конкретному, как видоизменяется в условиях позднего капитализма природа товара, денег, капитала, отношений воспроизводства и т.д.
Эта реактуализация диалектического метода позволила нам дать конструктивную критику постмодернизма и позитивизма. Эта критика ориентирована на показ причин масштабного распространения этого «нарратива», отрицающего все и всяческие нарративы, а также на раскрытие тех последствий экспансии постмодернизма, которые становятся основанием для отказа от фундаментальных методолого-теоретических исследований, следствием чего, в свою очередь, становится тотальное распространение в общественных науках позитивизма, узкотемья и в конечном счете экономического империализма. На этой основе мы доказываем, что эти тренды оборачиваются не столько отрицанием «больших нарративов» вообще, сколько закреплением методологического индивидуализма и других атрибутов неолиберального тренда как якобы «естественной» основы социальных исследований.
Такая ситуация неслучайна: она стала следствием экспансии превратных форм, когда фетишизм товаров, денег и капитала «удваивается» вследствие развития мира симулякров (о причинах их экспансии, в свою очередь, во II томе). «Восстановление в правах» и развитие теории превратных форм мы считаем одним из важных наших методологических разработок.
Однако не только реактуализация методологического наследия марксизма прошлого и позапрошлого веков является задачей этого тома. Мы дополняем это наследие разработкой диалектики трансформаций, генезиса и «заката» общественных систем, а также диалектикой сетевых структур и со-творчества. В первом случае для нас самым важным и одновременно сложным был показ диалектики реверсивного социального движения, регресса, инволюции и раскрытие специфических противоречий, вызывающих нелинейность трансформаций. Эта методология в следующем томе будет непосредственно использована нами для исследования процесса «заката» капитализма и нелинейной диалектики э/инволюции товара, денег и капитала. Во втором - в раскрытии специфики диалектики сетевых структур - мы постарались показать специфику противоречий этих социальных образований, что также прямо «работает» в следующем томе, где мы раскрываем природу сетевого рынка, виртуальных денег, новых принципов социальной организации и структуризации позднего капитализма.
Во-вторых, предметом нашего исследования в этом томе стало критическое обновление социофилософского наследия марксизма или того, что в советские времена было принято называть «историческим материализмом». В последних двух словах скрыта двоякая инверсия: с одной стороны, сведение многообразного социофилософского наследия марксизма к лишь одному его аспекту - материалистическому пониманию истории, а этого последнего - к набору догматических положений сталинской версии «истмата»; с другой - совершенно справедливое выделение материализма как исходного пункта марксистской социальной философии, что, в свою очередь, вполне обоснованно позволило одному из ведущих марксистских течений дать это имя - Historical Materialism -своему журналу и всей сети.
В этой сфере мы считали принципиально важным, с одной стороны, акцентировать многие исчезающие из внимания современных исследователей (в том числе - марксистов) существенные пункты предыдущего марксистского наследия, а с другой - развить это наследие, показав, как оно может «работать» при исследовании ряда современных проблем, и дополнив прежние разработки новыми результатами, полученными авторами в очных и заочных диалогах со своими коллегами.
В том, что касается первого, мы прежде всего подчеркнули несво-димость марксистской периодизации истории к известной «пятичленке» и важность выделения системного качества мира [социального] отчуждения (в терминологии К. Маркса - предыстории, «царства [экономической] необходимости»), ибо «закат» капиталистического способа производства неслучайно исторически и логически совпадает с «закатом», прехождением «царства необходимости». Пересечение этих двух процессов будет постоянным контекстом исследования нами позднего капитализма. Этот контекст, к сожалению, крайне редко принимается во внимание марксистами, хотя, как увидит читатель из материалов II тома, этот контекст позволяет показать важнейшие параметры системы производственных отношений позднего капитализма.
Не менее значимым «напоминанием» о как правило «забываемом» наследии К.Маркса в области социальной философии является критическое развитие теории взаимодействия производительных сил и производственных отношений и, в частности, подчинения труда капиталу. С методологической точки зрения, как мы показываем в нашей книге, эта теория позволяет показать не только прямую, но и обратную связь в этом взаимодействии и, в частности, социально-экономический механизм формирования особого типа производительных сил, стимулов и пределов их развития. Эта методология позволила нам в дальнейшем раскрыть важные черты специфики производительных сил позднего капитализма и пределов этой системы.
Подчеркнем и еще один вопрос, рассматриваемый в этом томе. Это не часто акцентируемое даже «продвинутыми» марксистами противоречие общественного бытия, в котором человек выступает одновременно и как творец истории, и как функция объективных отчужденных общественных сил. Это противоречие, как мы доказываем в работе, лежит в основе исторического про/регресса и обусловливает основные черты марксистской теории человека. Системное представление социальноэкономических основ последней также стало важным предметом нашего исследования, ибо конечный смысл всего нашего сочинения - это показ системы отношений социального отчуждения и предпосылок социального освобождения Человека.
Что же касается новых положений авторов, включенных в этот раздел I тома, то мы претендуем на разработку (естественно, как и во всех других случаях, в диалоге с нашими коллегами) совокупности оригинальных положений, характеризующих социально-экономические трансформации. Они продолжают и развивают наши разработки в области диалектики реверсивного движения и позволяют по новому взглянуть как на проблемы теории добуржуазных общественных систем, так и на вопросы социопространственного измерения общественного бытия, не слишком активно разрабатывавшиеся в марксизме, но принципиально значимые для понимания контрапунктов глобализации.
Все эти классические и новые положения социальной философии марксизма позволили нам дать конструктивную критику «цивилизационного подхода» и показать, что ключевые проблемы современности, и в частности выделение специфики российского социума, находят свое адекватное объяснение и без использования этой методологии.
Третий, заключительный раздел этого тома посвящен проблемам методологии политической экономии.
Здесь авторы не только суммируют сказанное в первых двух разделах, но и предлагают ряд новых гипотез, которые мы в меру сил обосновываем в нашей книге.
В частности, мы претендуем на разработку универсальной модели структуризации и типологизации социально-экономических систем. Эта модель предлагает единую систему параметров, позволяющих показать структуру и основные свойства любой экономической системы (человека, предприятия, транснациональной корпорации, региона, национальной или международной макросистемы), а также ее «адрес» в многомерном социально-экономическом пространстве. Данная модель не постулируется, а выводится из анализа как объективных процессов радикальных трансформаций («сломов» экономического бытия, обнажающих структуру системы), так и из обобщения существующих экономических теорий (в основу последнего, как несложно догадаться, кладется марксистская теория структуры экономической системы, в частности разработки в области логики «Капитала» и результаты исследований «ца-головской» школы политэкономии). Эта модель проверена нами на «работоспособность» в рамках их исследований в области сравнительного анализа экономических систем и используется в данной книге при исследовании производственных отношений позднего капитализма.