Для первых - интеллектуалов развитых стран с типичными для них отношениями рыночного фундаментализма и гегемонии корпоративного капитала - характерно стремление насаждать повсюду «ценности цивилизованных государств» (социально-экономический и политикоидеологический стандарт этой самой глобальной гегемонии)164. Для вторых, особенно ученых тех социумов, в которых в настоящий момент осуществляются реверсивные инволюционные трансформации (в частности, реставрация многих элементов докапиталистических отношений), типичны акценты на религиозных стандартах их «цивилизации», за которыми во многих случаях скрывается апология процессов возрождения личной зависимости, а также синкретично-религиозных форм общественного сознания и социально-семейных отношений (т. н. «религиозный фундаментализм»), т.е. элементов базиса и надстройки азиатской модели позднего феодализма.
В любом случае цивилизационный подход оказывается в стороне от проблематики поиска путей социального освобождения, анализа объективно обусловленных путей снятия социального отчуждения165.
Прежде чем перейти к исследованию этого - едва ли не самого главного в социальной философии марксизма - проблемного поля, напомним в очередной раз очевидное, но невероятно часто «забываемое» положение: марксистская социальная философия далеко не сводится к формационному подходу. В ней есть масса других принципиально значимых разработок.
В особенности важно, повторим, то, что в марксизме независимо от (и во многом до) работ сторонников «цивилизационного подхода» было обосновано (именно обосновано, а не постулировано, как в работах названного направления) выделение некоторых инвариантов всемирной истории.
^ and the Resistance against Neoliberalism in Latin America» (1997), «The politics of self reliance - Latin American proposals for a new democracy» (2005)). Кроме «западной» версии левого крыла сторонников цивилизационного подхода есть сходные тенденции и в левом исламизме (см.: Джемаль Г. Освобождение ислама. Умма, 2004; Он же. Революция пророков. М.: Ультра. Культура, 2003; Исламская интеллектуальная инициатива в XX веке / Под общей редакцией Г. Джемаля. Умма, 2005), и среди социалистически-ориентиро-ванных сторонников цивилизационного подхода в России (Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Т. i. М., 2002).
Наиболее полное развитие эти положения получили в ХХ веке в работах Д. Лукача, М. Лифшица, Ж.-П. Сартра, Э. Ильенкова и мн. др., которые раскрыли богатейший потенциал марксистской теории Отчуждения, Человека и Культуры
Реактуализируя наследие «шестидесятников»:
социальное отчуждение
В Прелюдии к нашей книге мы показали, что ключ к пониманию постсоветской школы критического марксизма лежит в исследовании проблемы снятия не только капиталистического способа производства, но и всей системы отношений предыстории или, в иных словах - «царства экономической необходимости». Этот контекст принципиально значим и для понимания специфики социально-экономических отношений позднего капитализма, которые мы по преимуществу будем исследовать в следующем томе. Поэтому обратим самое пристальное внимание на категорию «отчуждение», опираясь на широко известные положения гегелевско-марксистской традиции и исследований марксистов второй половины ХХ века, которые немало внимания уделили именно проблеме отчуждения. Пришедшая на смену эпохе «шестидесятников» пора постмодернизма и ренессанса позитивизма (в том числе - экономического империализма, о котором в следующем тексте), по видимости, отодвинула эту проблему на обочину социальных исследований, но практика -великий мотиватор научных исследований - заставляет нас вновь и вновь возвращаться к анализу этого фундаментального понятия марксистской философии истории и социально-экономической теории.
Такой практикой стала прежде всего многоаспектная, направленная именно против отчуждения во всем многообразии его проявлений, борьба тысяч социальных движений и общественных организаций, левых политических структур, активизировавшаяся в последние десятилетия. Подчеркнем: она была направлена не только на преодоление экономической эксплуатации наемных работников, но и на снятие всех форм технологического, экономического, социального, политического, культурного и т.п. отчуждения.
Наряду с онтологическими есть и гносеологические причины реактуализации проблемы отчуждения: исследование глобальной гегемонии капитала - важнейшей проблемы современной социально-экономической (и не только) теории - предполагает, как мы покажем во II томе, постоянное обращение к этому понятию.
По всем этим причинам авторы считают важным подробнее остановиться на его рассмотрении, опираясь на широко известные положения гегелевско-марксистской традиции исследования феномена «отчуждение».
Поскольку категория «отчуждение» имеет особо важное значение для нашей работы, позволим себе кратко напомнить основные вехи ее исследования в ХХ веке166.
Следует подчеркнуть: марксисты долго шли к «открытию» этой категории. В начале 1920-х годов Д. Лукач в «Истории и классовом сознании» (1923), ссылаясь на некоторые отрывки «Капитала» К. Маркса, особенно на раздел о фетишизме, вводит термин «овеществление» (Vera-dinglichung, Versachlichung), чтобы описать феномен того, каким образом трудовая деятельность противостоит людям. Позже, в связи с возросшим интересом к этой категории среди левых Запада в 1960-е годы, Лукач во французском издании работы указывает на неправомерность такого отождествления.
Новый интерес к феномену отчуждения возник в связи с появлением у зарубежных ученых в начале 1930-х гг. возможности широко ознакомиться с Экономико-философскими рукописями К. Маркса 1844 года167.
Однако пиком марксистских исследований проблемы отчуждения за рубежом стали 1960-1970-е годы, когда в США и Европе вышли книги Б. Оллмана, И. Мессароша и др. Широко представлен анализ этой категории и в зарубежных работах, посвященных проблеме человека и общим вопросам социальной философии К. Маркса168. Для русскоязычного читателя важными явлениями стали переводы книг Л. Сэва169 и Ф. Текеи170. В последующем интерес к этой категории в зарубежном марксизме угасает, но не исчезает, о чем свидетельствуют, в частности, упомянутые выше работы М. Мусто и Ш. Сейерса, в которых дается анализ широкого круга таких исследований.
В СССР в !960-70-е гг. также пробуждается интерес к исследованию проблем отчуждения, публикуется русский перевод ранних произведений К. Маркса, выходят работы Г.С. Батищева, Ю.Н. Давыдова, Э.В. Ильенкова и др/
В середине ХХ века интерес к категории «отчуждение» был характерен и для немарксистских течений или течений, лежащих на границах марксизма. Об этом размышляют М. Хайдеггер2, Ж.-П. Сартр3, Г. Маркузе4 и другие идеологи «Парижского мая» и «Пражской весны», различные представители Франкфуртской школы5. Эти течения и авторы, однако, либо рассматривают категорию «отчуждение» на исключительно философском уровне (Хайдеггер), либо, как представители франкфуртской школы и особенно Г. Маркузе и Ко, как феномен, лежащий преимущественно вне сферы социально-экономических противоречий6.
Впрочем, рост экономики симулякров вновь возвратил интерес к проблемному полю отношений экономического отчуждения. Наиболее известным здесь стал образ спектакля (Г. Дебор), чья функция есть «конкретное производство отчуждения» в обществе, где «быть» вырождается уже не столько в «иметь», сколько в «казаться», что приводит к превращению отчуждения в волнующее переживание, новый «опиум народа»,
: Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества. СПб., i997; Давыдов Ю.Н. Труд и свобода. М., i962; Он же. Бегство от свободы. М., i978; Ильенков Э.В. Философия и культура. М., i99i. Из русскоязычных изданий, дающих неплохой обзор работ по этой теме, назовем монографию И.С. Нарского «Отчуждение и труд. По страницам произведений К. Маркса» (М., i983) и коллективную работу: Кузьминов Я.И., Набиуллина Э.С., Радаев В.В., Субботина Т.П. Отчуждение труда. История и современность. М., i989, содержащую неплохую библиографию и исторический очерк по проблеме. Парадоксом при этом является то, что ряд авторов этой - весьма содержательной и важной для своего времени - работы в последующем стали активными акторами «негативной конвергенции», добавив к неразрушенным формам отчуждения «реального социализма» жестоко брутальные отношения отчуждения, характерные для периферийного типа позднего капитализма.
2 HeideggerM. Being and Time, San Francisco: Harper, i962 (русский перевод: Хайдеггер М. Бытие и время. М., i997).
3 Sartr J.P. Critique de la raison dialectique. Paris, i968.
4 Marcuse H. On the Philosophical Foundation of the Concept of Labor in Economics. Telos i6 (Summer, i973); Marcuse H. Eros and Civilization, Boston: Beacon Press, i966 (русский перевод: Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, i995); Маркузе Г. Одномерный человек. М., i994.
5 См., в частности: HorkheimerM., Adorno Th. Dialectic of Enlightenment. New York: Seabury Press, i972.
6 Так, Маркузе доказывает, что труд всегда был и будет отчужденным, а человеческая эмансипация может быть достигнута лишь через отмену труда и утверждение либидо и игры в общественных отношениях.
уводя их все дальше от их собственных желаний и реального существо-вания