Есть другое - есть реальное материальное основание этой превратной формы общественного сознания. И это основание состоит в названных выше особенностях ряда значимых для российской истории форм социально-политической организации (напомним - централизация социальной и политической власти, размытость социально-классовой структуры и т.п.), которые оставили значимый след в общественном сознании и воспроизводятся ныне.
В чем разница между тезисом о соборности как (1) атрибуте России или (2) превратной форме общественного сознания?
Отнюдь не в том, что в первом случае она признается как реальность, а во втором нет. И в первом, и во втором случае она признается как реальность.
Различия в ином.
Первые определяют ее как один из «естественных», вечных, самой русскостью данных атрибутов России и россиян. Вторые (и авторы в том числе) считают этот феномен реальным, но только как превратная форма сознания, господствующая в некоторых сферах духовного производства в определенные периоды времени, и типичная не для России вообще и навсегда, а лишь для определенного типа общественного сознания некоторых россиян.
Первые вполне логично из этого выводят необходимость развития этого начала как одного из главных и извечных средств «сосредоточения» (Ю.М. Осипов) России. Вторые требуют конкретно-исторического анализа тех оснований, которые скрыты за формой «соборности» и доказывают, что скрыто за ней фундаментальное противоречие реакционноконсервативных форм авторитаризма, личной зависимости и т.п., с одной стороны, и прогрессивных форм свободной ассоциации - с другой.
Первые постулируют соборность как атрибут российской цивилизации, предлагая науке ограничиться набором позитивных аксиом, позаимствованных из работ авторитетов (едва ли не в первую очередь -религиозных). Вторые выводят действительные основания этой превратной формы на основе социоисторического исследования противоречий социопространственного и социовременного бытия нашего Отечества.
Перечень различий можно продолжить.
Точно так же можно показать различия в трактовке других «атрибутов» того, что принято называть «российской цивилизацией» - держав-ности, духовности и т.п.
Так есть ли особенности у российского социума?
Есть. Но если искать их как сугубо позитивные инварианты, реально, в практике присущие большинству всех основных социальных групп россиян на всех этапах развития нашей страны, то они окажутся довольно слабо выражены. Формально общих (построенных на основе поиска одинаковых черт) особенностей, присущих всем россиянам, мало и они не слишком значительны.
В противоположность этому, выявляемая на основе марксистского социофилософского анализа действительная диалектическая, конкретная, противороечивая всеобщность российского социума, отличающая его от других, есть, и она значима. Это специфика его социовременного и социопространственного бытия. Выразить эту специфику можно не через некий набор внешне наблюдаемых черт, а исключительно при помощи построения целостной системы противоречий, отражающих историческую и пространственную эволюцию нашего социума во всей их конкретности.
Эта задача пока еще никем даже близко не решена (выше были показаны лишь семь признаков, которые можно использовать как отправные точки дальнейшего марксистского - по своей методолого-категориальной основе - исследования).
Сторонники цивилизационного подхода не хотят и не могут применять названную методологию.
Марксисты - и это наша вина, а не только беда - оставили эту проблематику в стороне.
В результате общественное сознание и общественная наука России вертятся в замкнутом круге спора «русофилов», постулирующих цивилизационные инварианты России, и «западников», отрицающих их наличие. Одни возвеличивают формы, не желая замечать их превратность, а другие, «нутром чуя» превратность этих форм, пытаются объявить их несуществующими, а заодно и на практике изничтожить все особенности нашей Родины, причем не только мнимые, но и реальные, не только патриархально-реакционные, но и прогрессивные, приведя нас всех к торжеству «глобального человейника» (А. Зиновьев).
Внешне парадоксально, но по сути глубоко закономерно, что в противостоянии этому аннигилированию (хотя и только в этом!) авторы солидарны с русофилами. Но предлагают совершенно иную, по сути -прямо противоположную русофильской - альтернативу поглощению нашей страны неолиберальной глобализацией.
«Проект Россия»: особенности российского социума
как фактор выработки стратегии будущего
(вместо заключения к постскриптуму)
В качестве постскриптума несколько слов об исторической перспективе.
Начнем с того, что вновь подчеркнем свое согласие со славянофильскими критиками процесса «оглобления» нашей Родины и нивелирования ее специфики. Тем более мы согласны с имеющейся у них критикой ужасов капитализма 1990-х и 2000-х годов в нашей стране, с тезисом о разрушении национальной культуры и российских народных традиций и т.д.
Но и здесь есть нюансы. Эти ужасы не есть нечто, характерное исключительно для России. То же самое можно сказать практически о любой стране, по которой сегодня катится молох капиталистической глобализации. Он в любой стране (особенно - в слабо- и среднеразвитой) ударяет по национальной культуре, по традиционным ценностям, по духовному развитию, по возможностям перехода к высоким технологиям, по социальной справедливости. Посему вся та критика, которая адресована сегодня к «оглоблению» России, один к одному воспроизводится многими латиноамериканскими коллегами, в частности нашими друзьями из Венесуэлы. А ведь там нет и не может быть «российской специфики».
(В скобках заметим: Чавес вырос совершенно независимо от русского социума и не очень хорошо знаком с нашей культурой. Тем не менее его аргументация на 90 % сходна с аргументацией русофилов. Только он апеллирует к строительству социализма, адекватного специфическому духу Латинской Америки и национальным особенностям Венесуэлы, а славянофилы - России.)
Апеллировать к некоему муссируему славянофилами инвариантному «русскому духу» проще. Это очень хорошо ловится общественным сознанием. Но это не означает, что эта апелляция истинна. Поэтому, соглашаясь в описании критических проблем нашего Отечества, мы не согласимся с методологией поиска и трактовкой содержания причин и путей решения наших проблем. Поиск стратегий будущего в рамках той парадигмы, из которой исходят наши оппоненты - парадигмы сохранения-восстанов-ления-развития особенностей российской цивилизации, - оказывается так или иначе ориентирован на ностальгию по тем скрепам, которые (частично - в представлениях державников, отчасти - в реальности) были характерны для Российской империи и советского общества.
В той мере, в которой Российская империя была некапиталистической, и в ней были элементы действительного развития подлинной культуры, эти ориентиры, конечно же, интересны и важны. В той мере, в которой в Советском Союзе были высокие образовательные, научные, технологические, социальные и иные достижения, безусловно, мы можем и должны на это опираться. Но не очень понятно, при чем здесь российская цивилизация? Если же мы эти «скрепы» будем искать в державной централизации и подавлении социального творчества, то наш проект окажется уже не просто консервативным, но реакционным.
Альтернативный взгляд на проблему поиска стратегии будущего выдвинет на первый план иные задачи: снятия не только рыночно-капиталистического, но и державно-бюрократического отчуждения, опоры на подлинную культуру всего мира - Шекспира, Толстого, Гомера, Маркеса и т.д., в отличие от Жан-Клода Ван Дамма, «Дома-2», русского тюремного «шансона» и другого ширпотреба. Чем наш «Дом-2» отличается от их «Дома-2» мы не знаем. А вот Толстой отличается от Шекспира, Маркеса и т.п. принципиально, но они составляют в этом многообразии совершенно другое поле - диалектически единое поле подлинной культуры, на приоритетное развитие которой должна опираться стратегия будущего России (хотя не только России). Поэтому нам надо развивать не русскую культуру, а Культуру (в том числе - российскую, советскую и т.п.). Не советскую модель технологического развития, а постиндустриальные эко-социо-гуманитарно-ориентированные технологии двадцать первого века, используя (в том числе) достижения СССР. Не соборного человека, а свободно и гармонично развивающуюся личность, которая наследует достижения не только русской и советской, но и европейской, и арабской и т.п. Культуры, в центре которых лежит диалог равноправных, но при этом принципиально различных Индивидуальностей.
Кстати, если мы посмотрим на советскую модель человека, то она будет опираться скорее на ренессансные идеи, чем на идеи кого-либо из русофилов218.
Вот почему стратегия развития России состоит не в том, чтобы отделиться от других и навязать или просто сохранить свою специфику. Это тупиковые пути. Они предполагают, что нас ждет или замкнутость и отсталость, или угроза превратиться в часть упомянутого выше «глобального человейника».
Альтернатива в другом.
СССР многие считают закрытой системой, которая если чем и была известна, так это своим ВПК. Позволим себе с этим не согласиться. Да, у нас были одни из самых мощных в мире термоядерные ракеты и подводные лодки, танки и самолеты. Но главное, в чем СССР быт открыт миру, - это в своей культурной «экспансии». В результате в эпоху максимального развития науки и культуры в Советском Союзе (конец 1950-х -начало 1960-х годов) СССР бъл мировым культурным лидером, потому что поймал ту новую мировую идею, которую ни одна другая страна так развернуть не могла - идею приоритета Человека, науки, искусства.
(Напомним, тогда основным лозунгом компартии был: «Все во имя человека, все для блага человека»; практика его воплощения была во многом уродливой, но для мира он был связан не с закрытыми распределителями и кукурузоманией, а с советскими наукой, образованием, искусством, прорывами в космос.)