Перейдем к одному из важнейших вопросов об эксплуатации. Здесь идет долгий, более века не прекращающийся спор между марксистами и представителями теории факторов производства (позднее - предельной производительности). Последние, как известно, доказывают, что прибыль создает сам по себе капитал, а не прибавочный труд наемного работника, безвозмездно присваиваемый собственником средств производства. Этот спор носит сугубо теоретический характер, и аргументы сторон весьма серьезны; этот текст посвящен другим проблемам и потому здесь мы откажемся от их воспроизведения. Но вот что характерно: на практике капиталисты, а не только наемные работники, взаимодействуя друг с другом, прекрасно отдают себе отчет в том, что их интересы фундаментально противоположны. Начинается все с того, что капитал всемерно стремится удлинить рабочий день, а рабочие его сократить, капитал стремится сократить заработную плату и увеличить прибыль, наемные рабочие - наоборот; дальше - больше: создав профсоюзы и политические организации (социал-демократические, впоследствии социалистические и коммунистические партии), класс наемных работников стал добиваться существенного перераспределения прибыли в свою пользу. Простейший пример этого - прогрессивный подоходный налог.
Так вот, там и в той мере, где экономическая и политическая борьба наемных работников и представляющих их общественно-политических структур активна и успешна, там и в этой мере происходит сокращение рабочего дня, увеличение зарплаты, ограничение доходов богатейшей части населения,рост социальных трансфертов и т.п. Как только и в той мере, в какой эта борьба ослабляется (а это было типично, например, для нашей страны первых после распада СССР двадцати лет), начинается обратный процесс. Последний, в частности, характеризовался тем, что в конце ХХ века многие страны столкнулись с процессом относительного (а в ряде случаев - например, в США 1990-хх гг. - и абсолютного) сокращения реальной заработной платы, социальных трансфертов и т.п.
В этом контексте будет уместно вспомнить про обнищание пролетариата. Эта идея принадлежит не Марксу. Маркс ее развил, показав закономерность относительного обнищания (когда прибавочная стоимость растет быстрее, чем заработная плата) и указав на закономерность: в условиях индустриального капитализма, при абстрагировании от социально-классовой борьбы пролетариата и других противодействующих факторов, не рассматриваемых в «Капитале», для капиталистической системы в целом характерна тенденция к и относительному, и абсолютному обнищанию пролетариата. То, как и почему эта тенденция в большинстве развитых стран себя исчерпала, марксисты показали более столетия назад, указав на возникшую более века назад и усилившуюся в дальнейшем систему противодействующих факторов, подробно описанных в любом толковом учебнике23. О последнем обстоятельстве критики марксизма в большинстве либо не знают, либо «забывают» упомянуть. Но вот что важно: открытая Марксом закономерность увеличения богатства капитала за счет заработной платы наемных работников в условиях классической индустриальной капиталистической экономики действует. Ей могут противостоять и противостоят показанные теми же марксистами на основе работ того же Маркса другие закономерности. Переход к высоким технологиям и творческой деятельности, превращающим частичного работника, выполнявшего роль придатка станка или конвейера, в высокообразованного человека-кре-атора, - раз. Мощные волны антикапиталистической оппозиции (от профсоюзов и левых партий, народных фронтов и примеров «Мировой социалистической системы» до социальноориентированной активности тысяч неправительственных организаций, социальных движений и других институтов гражданского общества, защищающих гражданские и социальные права человека) - два. Перечень можно продолжить.
Важен вывод: благосостояние части мирового рабочего класса (в развитых и ряде развивающихся стран) за полтора столетия, прошедших со времени написания «Капитала», действительно в среднем росло, хотя и медленнее, чем совокупное богатство капитала. Но росли доходы класса наемных работников не благодаря доброй воле и благородству буржуазии, а вследствие усиления роли антикапиталистических акторов, классовой и социальной борьбы, теория которой была развита (хотя и не открыта - об этом писал сам Маркс24) марксистами.
И еще одна важная «деталь»: в условиях господства типичных для неолиберального этапа позднего капитализма тенденций десоциализации и относительного ослабевания давления на капитал со стороны наемных рабочих и их организаций сократилась роль противодействующих закону капиталистического накопления факторов, и он вновь начал действовать: реальная почасовая заработная плата наемных работников в развитых странах на протяжении последних 30-ти лет практически не росла, тогда как рост богатства в руках капитала продолжался и даже ускорился25.
Кстати, о теории классовой борьбы. Маркс и его последователи отнюдь не считали ее универсальным объясняющим фактором человеческого развития. Такую роль ей отвели догматики сталинских времен и поверившие их трактовке марксизма (и влюбившиеся именно в эту их трактовку) либеральные советологи и марксологи. Маркс же и творческие марксисты многократно показывали, что это - не более (но и не менее) чем особая закономерность взаимодействия основных форм социальной общности, характерная для тех обществ, где производственные отношения приводят к формированию четко выделенных крупных общественных сил, занимающих различное (в том числе - противоположное) место в общественно-экономической жизни. Такое социальное структурирование характерно не для всех обществ, а для так называемой «экономической общественной формации». Тот же Маркс немало писал об иной специфике азиатских обществ и даже нашей родной России26. Так что, пожалуйста, не надо оглуплять Маркса и марксистов.
Перейдем к вопросу о частной собственности.
Первый том «Капитала» действительно заканчивается знаменитыми словами: «Бьет час капиталистической частной собственности. экспроприаторов экспроприируют». И действительно, марксисты подчеркивали, что суть их учения можно выразить тремя словами: «снятие частной собственности». Подчеркнем: снятие. Не уничтожение. Русский перевод прошлого века неслучайно исказил смысл марксовой идеи. Для Маркса - и в этом суть его диалектической методологии - любое общественное явление должно развить в полной мере свой прогрессивный потенциал и только тогда, исчерпав его, сняться в новом отношении. При этом «снятие» для диалектика - это всегда отрицание с удержанием положительного. Сие азбука марксизма, который показал, где, почему, в каких отношениях и до какого предела частная собственность была, есть и будет прогрессивным общественным отношением; где и почему она должна быть снята, подвергнута позитивной критике.
Как же Маркс видел это снятие?
Анализ классического индустриального капитализма показал, что для него характерно обобществление производства. Не просто концентрация и специализация, но обобществление - сложный процесс роста взаимозависимости отдельных технологических комплексов, разворачивающийся по мере прогресса общественного разделения труда. Этот прогресс приводит к тому, что, выражаясь современным языком, нерегулируемый, стихийный рынок, основанный на индивидуальной частной собственности, становится малоэффективен. И это в полной мере подтвердилось сначала в процессе развития ассоциированной собственности акционерных предприятий, затем в виде государственного ограничения и регулирования рынка.
Стало практикой капитализма и ассоциирование собственности в виде передачи части акций работникам предприятий, развития коопера-тивов1, государственного сектора и т.п. О последнем заметим: он в развитых капиталистических странах много больше, чем принято думать.
^ (Маркс. К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19) и фрагмент «Формы, предшествующие капиталистическому производству» из «Экономических рукописей 1857-1859 годов» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 46, ч. I).
1 Анализ места и роли предприятий, находящихся в собственности работников, и кооперативов можно найти, в частности, в работах: Боуман Э., Стоун Р. Рабочая собственность (Мондрагонская модель): ловушка или путь в будущее? М.: Экономическая демократия, 1994; Колганов А. Коллективная собственность и коллективное предпринимательство. Опыт развитых капиталистических государств. (Серия «Третий путь»). М.: Экономическая демократия, 1993; Рудык Э. Предприятия, управляемые трудом, в России: от формы к содержанию // Альтернативы. 2006. № 2; Он же. Трудящийся в управлении производством - творец или робот? (в лабиринтах современной советологии). М.: Наука, 1987. Подробнее см. далее (раздел 3.3).
Традиционная статистика учитывает только государственные фирмы, чья доля в ВВП развитых стран действительно невелика. Но в общественной собственности находятся в большинстве случаев и иные - наиболее ценные - ресурсы современного мира: значительная часть недр, природные заповедники, значительная часть земельного фонда (особенно крайне дорогого городского), культурные ценности и информационные богатства, значительная часть учреждений культуры, образования и науки.
Последнее особенно важно: в общественной собственности сегодня находится едва ли не большая часть наиболее близкой к будущему постиндустриальной экономики, где занят преимущественно креативный класс. Если мы посмотрим на наиболее близкую к марксову идеалу (из существующих в развитых странах) скандинавскую модель, то выяснится немало интересного. Например, в Финляндии практически все школы и большая часть университетов, большая часть учреждений здравоохранения и спорта, культуры и фундаментальной науки - все это общественный сектор, работающий на некоммерческих, т.е. нерыночных принципах. Более того, в этих странах через прогрессивный подоходный налог и другие каналы до половины прибыли капитала перераспределяется в пользу наемных работников