Большинство специалистов, акцентирующих эту недостаточность, обращаются в поисках путей ее преодоления к генерируемому современными постиндустриальными тенденциями новому образовательно-профессиональному делению (возникновение слоя «профессионалов», мерито-кратии и т.п.).
Выше нами уже было показано, что такое деление реально и отражает превратные (порожденные гегемонией корпоративного капитала) формы роста роли и масштабов творческой деятельности. В то же время мы
^ Психологического центра (http://www.psyq.ru/internet-zavisimost/internet-
zavisimost.html).
1 Формирование такого массового социального слоя как феномена глобального капитализма было проанализировано А. Горцом, а также в работах
Д. Белла, Дж. Гэлбрейта, Ю. Хабермаса и др.
уже отметили и то, что это деление лишь дополняет один из классообразующих принципов (место в системе общественного производства) и приводит к социальным различиям лишь вследствие особых отношений, когда капитал воспроизводит «профессионалов» как полузамкнутую страту («жрецов гегемонии»), обслуживающую и воссоздающую власть корпоративного капитала; в то же время эта же гегемония запирает малообразованные слои в «гетто отсталости», крайне затрудняя для них доступ к образованию (в этой связи мы не можем не подчеркнуть еще раз: всеобщий равный доступ к качественному образованию является одним из важнейших объектов и средств борьбы против глобальной гегемонии капитала в условиях генезиса постиндустриального общества).
Критическое отношение к названным выше интенциям дополнения «классического» социального структурирования указывает на то, что поиск новых, дополняющих классовое, социальных делений ныне должен идти по другому пути.
Однако прежде чем мы пойдем дальше, авторы должны хотя бы кратко остановиться на проблеме, которая станет непосредственным предметом нашего исследования в следующем, III томе нашей книги, работа над которым, мы уверены, будет завершена в ближайшие годы, - проблеме классовой борьбы.
В данной книге мы ограничимся только несколькими ремарками, которые станут своего рода пролегоменами к последующим выводам.
Во-первых, авторы хотели бы подчеркнуть очень важный тезис, в принципе принадлежащий к классике марксизма, но в явном виде, выпукло едва ли не в первые сформулированный нашим другом и коллегой профессором М.И. Воейковым: для капитализма типична классовая борьба не только пролетариата с буржуазией, но и буржуазии с проле-тариатом294. Поэтому в случае (как, например, в современной России), где и когда заработная плата наемных работников абсолютно или относительно сокращается по сравнению с прибылью капитала, усиливается формальное и реальное подчинение труда, сокращаются социальные трансферты и т.д. и т.п., там и тогда мы видим победу класса буржуазии в экономической борьбе с классом наемных работников. Более того, где и когда сокращаются возможности создания профсоюзов, проведения забастовок (в том числе - с политическими требованиями), деятельности левых партий и общественных организаций, нарастают другие формы социального отчуждения и гегемонии капитала, там и тогда мы можем говорить о политическом, стратегическом наступлении капитала в его классовой борьбе с трудом. Высшей и наиболее жестокой формой этой классовой борьбы капитала с трудом является, как мы хорошо знаем из истории, фашистская диктатура.
Во-вторых, в условиях позднего капитализма диффузия социальной структуры, рост внутри-, а не только меж-классовых различий и противоречий существенно усложняет общую картину классовой борьбы. Она не сводится исключительно к противостоянию двух «чистых» классов - индустриальных наемных рабочих и частных собственников капитала. Это противоречие остается действенной абстракцией, которая может и должна лежать в исходном пункте анализа классовых конфликтов, но не может подменять всего исследования, восходящего от абстрактного (противостояния двух названных классов) к конкретному -кратко охарактеризованной выше системе меж- и внутриклассовых противоречий.
Отсюда практическая актуальность многообразных и гибких, всякий раз привязанных к специфике исторически-конкретных условий и конкретным сферам социального пространства, форм и методов классовой борьбы и союзов.
Характеристика основных «реперных точек» этих сложных противостояний, как мы уже отметили, - предмет будущей работы. Однако уже в этом томе мы постараемся во всей этой многосложности выделить достаточно четкий водораздел, разводящий по разные стороны баррикад силы прогресса (социального освобождения) и регресса (социального отчуждения) и он нами будет по возможности строго определен ниже.
В-третьих, классовая борьба в условиях позднего капитализма неизбежно сращена с более широким и глубоким, нежели характерное для капиталистического способа производства как такового, социальным противостояниям, связанным с борьбой за рождение «царства свободы».
^ незаконные увольнения, понижения зарплаты и т.д.» (Воейков М.И. Социальные реформы и социально-классовая проблема в современной России // Социальные реформы: иллюзии и реальность. Материалы научной конференции. М.: УРСС, 2006. С. 222-223).
Противоречие отчуждения и социального творчества: социальные акторы
Период «подрыва» собственных основ «царства экономической необходимости» и развития ростков «царства свободы» обусловливает артикуляцию основного противоречия всемирно-исторического процесса -социального отчуждения и ассоциированного социального творчества, что выводит на первый план социального противостояния два подмножества социальных акторов295, персонифицирующих это противоречие: конформистов и социальнъх творцов.
Наряду с традиционным делением (на вершине которого - элита корпоративного капитала, внизу - беднейшие слои наемных работников и пауперы) социальную структуру современного мира как бы «рассекает» черта, разделяющая современное сообщество на тех, кто является «рабом» корпоративного капитала и реализует его гегемонию (вне зависимости от того, свойствен им или нет субъективный конформизм), с одной стороны, и тех, кто способен к социальному творчеству, к изменению этого мира, кто в социальных отношениях видит проблему и потенциал изменения, а не устойчивый стереотип, - с другой.
Это противоречие требует более тщательного анализа.
На одном полюсе этого противоречия - персонифицированный международный корпоративно-организованный капитал. Это - элита, реальные хозяева транснациональных корпораций, осуществляющих своеобразный синтез бюрократически-тоталитарного подчинения и капиталистической эксплуатации. Существенно, что эти хозяева корпоративного капитала опираются, как на свою социальную базу, на подчиненных им (через всю совокупность описанных выше каналов власти) трудящихся-кон-формистов (на этом мы подробнее остановимся чуть ниже).
На другом полюсе этого противоречия - те трудящиеся (лица наемного и свободного труда), кто способен практически противостоять этой власти, являясь субъектом социального творчества, способен к самоорганизации, самозащите, целенаправленному созиданию новых общественных отношений в экономической, политической и культурной жизни.
Речь в данном случае идет не просто об осознании или неосознании классом наемных работников своих сущностных интересов, а об объективной (может быть, еще и неосознанной) способности этой социальной группы совместно творить новый мир и об объективной же необходимости осуществлять это творчество как коренном интересе данной группы.
Дело, иными словами, не только в превращении «класса в себе» в «класс для себя». Выше было предложено объективное разделение на лиц, которые потенциально и реально («в себе и для себя») готовы включиться и включаются в социальное творчество - с одной стороны; тех, кто ни потенциально, ни реально в это творчество не включится - с другой. Кроме того, подчеркну, что к субъектам ассоциированного социального творчества относятся определенные представители не только наемных работников (хотя и по преимуществу - именно они).
Точно так же как буржуазные революции и реформы осуществляли не основные классы феодального общества (ни сеньоры, ни крепостные), а выросшие из их разложения новые общественные силы (по генезису преимущественно представители не господствующего класса, а «третьего сословия»), так же и преобразования, связанные с рождением «царства свободы», будут осуществлять не буржуа, не наемные работники как таковые, а выросшие из их разложения (но по генезису преимущественно наемные работники) субъекты ассоциированного социального творчества296. Именно этой общественной силе предстоит сконцентрировать столь мощную общественную энергию, которая сможет разрушить гегемонию корпоративного капитала и перейти (через серию реформ и революционных изменений - см. подробнее заключительную часть книги) к социальному творчеству, начиная с простейших форм постры-ночного регулирования (всенародного учета и контроля и т.п.), формального освобождения труда, базисной демократии и т.п.
Вернемся к постулированному выше новому социальному делению общества на субъектов (потенциальных и актуальных) ассоциированного социального творчества и лиц, персонифицирующих глобальную гегемонию капитала (корпоративно-капиталистическую номенклатуру вкупе с составляющим ее базу слоем «конформистов», тех, кто не способен преодолевать сложившиеся социальные рамки и собственные социальные роли).
Первые - субъекты ассоциированного социально-экономического творчества - это лица (прежде всего наемные работники), пробудившиеся к самостоятельной деятельности по преобразованию общества в самых разнообразных формах. Это та часть трудящихся, кто в своей жизнедеятельности практически по преимуществу не подчиняется гегемонии капитала, идет «против течения», действуя в логике не внесистемного бунта (радикальное левачество) или пассивного ухода от реальности (в стиле хиппи, клошаров или иных обитателей внесистемных пространств), а конструктивного совместного противодействия гегемонии капитала (и, шире, отчуждению) в процессе создания предпосылок и форм освобождения труда и человека