303.
У свободных ассоциаций, не привязанных к коллективному трудовому процессу (экологических, творческих и т.п. союзов), нет ни этих преимуществ, ни этих недостатков. У них есть плюс - действительно свободное и добровольное (не диктуемое внешней силой - будь то даже единство трудового коллектива) объединение, но у них есть и минус - слабость основ этого союза, присутствие мощных центробежных сил (они особенно значимы, когда члены таких союзов по своему социальному статусу -мелкие буржуа, «частники»), легкость подкупа и/или бюрократического вырождения этих союзов.
Таковы некоторые соображения касательно социальной структуры позднего капитализма в их связи с поиском ответа на вопрос о социальных силах преодоления глобальной гегемонии корпоративного капитала.
Как соединить преимущества первых и вторых, избавившись от их недостатков и «возвысив» их до действительно свободного, добровольного, но в то же время дисциплинированного и солидарного ассоциированного социального творчества - к этой проблеме авторы, как уже было сказано, намерены обратиться в следующем томе.
Продолжая наше исследование корпоративного капитала и его накопления, мы можем и должны от исследования сущностных процессов перейти к рассмотрению тех универсальных, всеобщих социально-экономических процессов, в которых непосредственно проявляется эта гегемония.
Таким универсально-всеобщим явлением позднего капитализма является глобализация (кстати, и саму гегемонию корпоративного капитала, как было отмечено выше, мы неслучайно называем глобальной).
Однако мы предварим этот переход обращением к анализу причин генезиса и действительного содержания многообразных новых превратных форм глобального капитала, порождаемых подчинением капиталу Человека и Общества в условиях генезиса креатосферы и сохранения гегемонии капитала, а именно, так называемых человеческого и социального «капиталов».
p.s. Человек и социум как функции капитала и как его предел: к критике теорий «человеческого» и «социального» капитала
«Закат» капиталистического способа производства, неслучайно совпадающий в социальном времени и пространстве с «закатом» экономической общественной формации, порождает, как мы показали в предшествующих разделах, феномены будущего, включенные в уходящее настоящее в подчиненных последнему превратных формах. Так происходит и с ключевыми атрибутами снимающей мир отчуждения креато-сферой и адекватными для нее общественными формами «царства свободы». Рождение первой предполагает переход от репродуктивного труда и, соответственно, господствующего общественного бытия человека как носителя рабочей силы, к творческой деятельности и, соответственно, бытию человека как ее субъекта - целостной личности, Человека как родового существа (К. Маркс, Д. Лукач). Генезис второго знаменуется превращением социально-преобразовательной деятельности человека и его неотчужденных общественных отношений, т.е. ассоциированного социального творчества в то, что классики называли «основным фактором новой общественности».
В этих условиях глобальная гегемония капитала, подчиняющая себе не только экономическую сферу, но и всю общественную жизнь и ее субъекта - Человека, в процессе своей экспансии не может не порождать двоякого рода процессов.
Первый - трансформация человека как носителя рабочей силы и субъекта репродуктивного труда в Человека как целостную личность, субъекта креативности. И это важнейшее направление технологического прогресса, без которого жизнедеятельность капитала вообще и позднего в частности невозможна. Но служить капиталу этот феномен может лишь в том случае, если он хотя бы формально (в сфере производственных отношений) подчинен капиталу и сам обрел [превратную] форму капитала. Последняя, в отличие от переменного капитала, в который превращается товар рабочая сила, будучи приобретен капиталистом, имеет именно превратный вид. Причина этого в том, что для Человека как целостной личности отчужденное бытие в социальной «одежде» капитала неадекватно и в этом отличие Человека от рабочей силы человека, его способности к [репродуктивному] труду, для которой в условиях капитализма превращение в товар и, далее, капитал, органично.
Второй феномен - социальное творчество - оказывается необходим позднему капитализму как одна из форм смягчения его противоречий (социал-реформизм) и как адекватная форма организации творческой деятельности (напомним: по своей сущности она есть со-творчество, субъект-субъектный диалог). Как таковое социальное творчество (так же как и Человек в его качестве «родового существа») носит неотчужденный характер, есть феномен деятельности свободной добровольной работающей ассоциации предполагающей господство отношений солидарности и субъект-субъектного диалога304). Как таковая эта форма общественного взаимодействия личностей также может быть подчинена капиталу лишь при помощи некоторой превратной формы, и в этом ее отличие от отношений конкуренции и иных отчужденных по своей природе товарно-капиталистических общественных отношений.
Так перед нами встает проблема «капиталоподобных» форм бытия Человека и неотчужденных социальных отношений в мире глобальной гегемонии капитала305.
Текст 1. Человек в экономике: к критике теории «человеческого капитала»
Сама по себе проблема Человека в экономической теории стоит как минимум со времен Адама (Смита), да и термин «человеческий капитал» появился и стал общераспространенным в мировой литературе много лет назад306. При всем при этом отношение к проблеме во многом остается скорее прикладным. Фундаментальные теоретические проблемы и вопросы методологии поднимаются относительно редко. Тем важнее, что хотя бы некоторые авторы (в России, в частности, упомянутые выше В.Автономов, А.Вереникин, К.Маркарян1) сделали предметом своих исследований именно эти аспекты. Впрочем, и для этих работ во многом характерны тяга к неоклассической методологии и/или стремление к развертыванию и дальнейшему обоснованию подхода к экономическому качеству человека как «капитала», что провоцирует скорее на полемику с этими авторами, нажели на воспроизведение их тезисов.
Соответственно задачей данного текста станет по неволе краткое (ограниченное рамками одного подраздела) обоснование следующей (уже сформулированной выше) системы тезисов: историко-системный взгляд позволяет показать, что в экономике XXI века Человек все более выступает как (1) субъект творческой деятельности, который при этом (2) многоаспектно подчинен тотальному рынку и капиталу и в силу этого (3) обретает превратную форму «человеческого «капитала».
Обоснование этих положений позволит, в свою очередь, показать противоречия и границы развития человеческих качеств (прежде всего -творческого, личностного потенциала) в условиях тотальной гегемонии капитала.
В современной экономической науке, развивающейся преимущественно в рамках «рыночноцентрической» парадигмы2, историко-системный подход не пользуется популярностью вообще и в связи с исследованием проблемы Человека в частности. Между тем достаточно хорошо известно, что Человек в экономике играет много качественно различных ролей, каждая из которых существенно изменяется исторически.
^ Capital. N.Y., 1997; Hudson W. Intellectual Capital: How to Build it, Enhance it, Use It, N.Y., 1993; Machlup F. Economics of Information and Human Capital. Princeton, 1994; Frane A., Roncevic B. Social Capital: Recent Debates and Re-cearch Trends // Social Science Information. 2003. Vol. 42. № 2; Schuller T., Baron S., Field J. Social Capital: a Review and Critique // Social Capital: Critical Perspective / S. Baron, et al. (Ed.). Oxford: Oxford University Press, 2000; etc.). Аналитический обзор основных течений по проблеме человека в экономической теории представлен в работах В.С. Автономова «Человек в зеркале экономической теории (Очерк истории западной экономической мысли)» (М.: Наука, 1993) и «Модель человека в экономической науке» (СПб.: Экономическая школа, 1998). Там же содержится его собственная трактовка этих проблем.
1 См.: Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. СПб., 1998; ВереникинА.О. Человеческий потенциал экономического развития. А: Авто-реф. дис. ... д-ра экон. наук. М., 2005; МаркарянК.В. Человеческий капитал в постиндустриальной экономике. : Автореф. дис. ... д-ра экон. наук. М., 2005.
2 К этой проблеме мы уже обращались в одном из текстов I тома нашей книги.
В I томе нашей книги мы, напомним, показали, что Человек есть (1) субъект деятельности. Этот пункт важен тем, что позволяет показать качественно иную, нежели у других экономических феноменов (денег, товаров), природу Человека (он активный субъект) и провести различение репродуктивного труда и творческой деятельности. Кроме того, сказанное позволяет зафиксировать: некоторые функции человека как субъекта деятельности могут быть отчуждены от человека (например, в условиях разделения труда функция целеполагания - то, что наиболее ярко отличает деятельность Человека от функций животного - может быть отделена от непосредственного работника).
Далее, (2) человек есть субъект исторически специфических экономических отношений (купли и продажи товаров или подчинения общинным традициям, найма на работу или рабства, получения социальных трансфертов или присвоения ренты, и т.п.), которые различаются исторически.
В эти отношения человек вступает (3) в некотором особом историческом обличии (конкретно-исторический социально-экономический тип человека, одним из примеров которого является homo economicus). Этот тип, в свою очередь, определяет систему ценностей и мотивов деятельности, поведения, принятия решений в экономике, и не только.