Это - грязные, экологически и гуманитарно опасные технологии, в которых человек воспроизводится как примитивная рабочая сила - придаток машин, а частично и как человек, занятый еще доиндустриальным ручным трудом. На базе этих примитивных технологий развиваются предельно жесткие формы капиталистического и добуржуазного угнетения423.
Для этих стран характерным является низкий уровень производительности труда, культуры и доходов. Эти страны становятся источником производства и экспорта сырья при импорте продуктов потребления (а заодно и худших сторон «общества потребления») и грязных технологий.
В этих социопространственных и социовременных «болотах» консервируются и расширенно воспроизводятся все факторы отсталости: (1) отсталые технологии ; (2) низкий уровень образования и отсутствие стимулов к его получению у широких слоев населения, «запирающие» эти социумы в болоте отсталости; (3) господство наиболее патриархальных и консервативных социально-экономических, политических и культурных форм (которые, с одной стороны, порождаются первыми двумя факторами, а с другой - воспроизводят их); (4) как следствие и причина воспроизводства факторов (1) - (3) эти «болота» превращаются в «гетто нищеты», как материальной, так и культурной (одной из наиболее чудовищных характеристик этих гетто является глобальная проблема бедности424).
С некоторой долей условности можно сказать, что эти страны и регионы, образующие «гетто нищеты», становятся импортерами (а в ряде случаев - и реэкспортерами) различной социально-экономической и технологической «грязи», порождаемой корпоративным, капиталом: грязных технологий, «грязного» (низкокачественного, подчас вредного и опасного) ширпотреба, «грязной» масс-культуры и т.д.
Политическая система этих стран также зачастую становится «грязной» и крайне опасной. С одной стороны, для нее характерна слабость государства как института, поддерживающего «правила игры», обеспечивающего разрешение социально-классовых противоречий и создание институциональных рамок для пусть буржуазного, но все-таки стабильного сообщества. С другой стороны, как продукт этой слабости очень часто развиваются авторитарные тенденции и криминальность, терроризм, склонность к военным авантюрам и т.п.
Неустойчивость таких политических систем вкупе с информационной и культурной зависимостью от «Первого» мира порождает мощные идеолого-политические противоречия. Отсюда, в свою очередь, неизбежный рост угроз реставрации добуржуазных отношений, национализма, фундаментализма.
Так складывается сложное, глобальное противоречие между «родиной» и «периферией» гегемонии корпоративного капитала, наследующее противоречия колониализма и неоколониализма и поднимающее их на новую ступень. Так развертывается антагонизм мира, утилизирующего в превратных формах достижения позднеиндустриального и возникающего постиндустриального общества, и мира, обреченного быть своего рода «гетто» технологической, социально-экономической и т.п. «грязи» капитализма425.
Существенно при этом, подчеркнем еще раз, что оба этих мира не совпадают с географическими границами развитых и развивающихся стран: в первых есть анклавы «грязи», во-вторых - второсортная «номенклатура» корпоративного капитала.
Это противоречие воспроизводства корпоративного капитала порождает еще одну глобальную социальную проблему, с которой сталкивается человечество в конце ХХ века: большая часть человечества и большая часть биосферы оказываются заперты в «гетто социальной грязи».
Как следствие названного выше противоречия появляются глобальные проблемы социодинамики «Первого», «Второго» и «Третьего» миров и взаимодействия между ними.
Эта динамика характеризуется крайней противоречивостью, поскольку, с одной стороны, «Первый» мир фактически консервирует свое господствующее положение, но вместе с тем консервирует и свое экономическое развитие. Экономический рост, рост благосостояния в этих странах идут медленно (так, например, качество жизни поколения конца 50-х и конца 90-х гг. в США и Западной Европе почти не изменилось).
Во «Втором» мире наблюдается крайнее обострение социально-экономических проблем. Лишь ряд стран преодолевает экономический кризис, для многих же из них (прежде всего для государств, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза) нарастает угроза скатывания к отсталым государствам «Третьего» мира. Такая тенденция в странах, обладающих мощными и сложными технологическими и экономическими системами, оружием массового уничтожения, достаточно высоким культурным потенциалом, создает новый импульс для развития описанных выше угроз человечеству.
Кроме того, динамика современного мирового сообщества характеризуется активным ускоренным развитием ряда стран «Третьего» мира, догоняющих развитые государства и приносящих новый набор противоречий, связанных с ускоренным, но достаточно однобоким развитием, как правило, периферийных форм современного капитализма в этих государствах.
Если же эти периферийные формы (сборка, создание комплектующих изделий для продуктов, производимых развитыми странами; использование дешевой рабочей силы для производства продуктов, реализуемых в развитых странах по демпинговым ценам, и т.п.) будут преодолены, то выход этих «Третьих» стран на уровень развитых государств, включение их «на равных» в мировое соперничество может привести к новой волне межимпериалистических столкновений. Они будут чреваты непредсказуемыми последствиями. Принимая во внимание наличие в ряде стран, идущих по траектории догоняющего развития, низкокачественных, но численно больших армий (а у некоторых из них - ядерного и химического оружия или возможностей его создания), а также огромные людские ресурсы, можно ожидать, что эти противоречия и способы их разрешения могут в чем-то напоминать конфликты, характерные для государственно-монополистического капитализма начала ХХ века. Тогда они породили Первую мировую войну. Угроза такого же конфликта может возникнуть и сегодня.
Именно эти, вырастающие из глобальной гегемонии капитала, угрозы (вкупе с глобальными проблемами технологического и духовного плана) и лежат в основе того феномена, который Хантингтон назвал «столкновением цивилизаций» и который так пугает (причем отнюдь неслучайно!) нынешнего обывателя «Первого» мира.
Наконец, не меньшую угрозу таит в себе отставание большинства стран «Третьего» мира. Это отставание не только консервирует, но и возрождает добуржуазные отношения с огромными импульсами насилия и терроризма, порождает новые волны фундаментализма.
Все эти аспекты были названы выше, и теперь мы лишь фиксируем разнонаправленность тенденций, а также противоречие между углубляющейся интеграцией и взаимозависимостью мира, с одной стороны, и ростом сепаратизма, конфликтов, разногласий, объективно разнонаправленным тенденций эволюции, способным породить глобальные мировые коллизии, с другой.
Подводя некоторый итог этому разделу, можно сформулировать три глобальные социально-экономические проблемы.
Первая. Гегемония корпоративного капитала порождает подавленность человека этой силой, господство порожденного ею конформизма, консюмеризма, индивидуализма. Происходит своего рода приватизация, «очастнивание» всех сфер общественной жизни при параллельном росте (как alter ego этого процесса) власти корпоративных структур. В результате нарастает разобщенность людей перед лицом глобальных проблем, разрешимых лишь ассоциированным, объединенным человечеством. Ни конформистское большинство населения, ни номенклатура жестко соперничающих корпоративных кланов не способны решить названных выше проблем.
Вторая. Гегемония корпоративного капитала надевает превратные формы на процесс генезиса креатосферы. Она подавляет и не использует творческий потенциал большинства человечества, а способности меньшинства запирает в «концлагерь» превратного сектора, обрекая нас на рост фиктивных ценностей в рамках отмирающего (в смысле общеисторической тенденции, конечно) «царства экономической необходимости».
Третья. В современном человеческом сообществе сложились непреодолимые на данный момент качественная противоположность и количественный разрыв в динамике двух анклавов мирового сообщества. Как следствие этого на Земле сформировалось экологическое, социальноэкономическое и гуманитарное «гетто отсталости», для которого характерна глобальная проблема нищеты. Для трех четвертей человечества реальной глобальной угрозой становится замыкание в этом «инфернальном гетто».
На противоположной стороне - «золотой миллиард» - меньшая часть человечества, которая тяготеет к самовырождению и замыканию в рамках «общества потребления». При этом консервация «общества потребления» сама по себе становится глобальной угрозой человечеству, даже если это общество и сможет каким-то образом не довести до катаклизма другие глобальные проблемы.
Более того, динамика этих двух анклавов характеризуется глубоким противоречием. С одной стороны, нарастают сепаратизм, дезинтеграция, межцивилизационнаяразобщенность, разнонаправленность динамики различных стран; с другой стороны, углубляется объективная необходимость интеграции и единого скоординированного решения глобальных проблем первого уровня (уровня материального производства). Особенно эти процессы дезинтеграции, распада, сепаратизма, нарастания угрозы конфликтов между группами стран и отдельными странами усилились вследствие распада «Второго» мира - мира бывшей «Мировой социалистической системы», что привело к однополюсной модели мира с абсолютным доминированием и экономических, и политических, и идеологических структур развитых стран.
«ЗАКАТ» «ЦАРСТВА НЕОБХОДИМОСТИ»:
социокультурный УРОВЕНЬ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ
Третий - социокультурный - уровень глобальных проблем, порождаемых «закатом» духовного производства, связан с развитием человечества по антикультурной траектории, по пути торможения прогресса креатосферы, причем именно в тот момент, когда возникли материальная возможность и необходимость превращения последней в основную сферу прогресса человечества.