Во-первых, с методологической точки зрения это исследование Маркса важно как пример важнейшей черты взаимодействия производительных сил и производственных отношений, а именно того, как, почему и в какой мере определенное производственное отношение обусловливает прогресс производительных сил и каких именно производительных сил. Теория эксплуатации наемного работника оказывается прочно посажена на материальный фундамент развития технологического процесса, что, как мы покажем далее, позволяет Марксу раскрыть массу важных следствий.
Во-вторых, Маркс раскрывает систему объективных стимулов технического прогресса, вытекающих из природы производственных отношений и процесса эксплуатации, а не из доброй воли или врожденных качеств предпринимателя. Автор «Капитала» показывает, что стремление к инновациям есть атрибут капитала и делает это на пол века раньше Шумпетера (которому приписывают это «открытие»). Причем делает он это путем выведения из специфических законов капитализма, показывая, что это следствие особых объективных производственных отношений капитализма, а не «естественной» психологической особенности некоторого избранного круга людей - предпринимателей, как то постулирует Шумпетер.
В-третьих, в этом же контексте раскрываются капиталистические границы технического прогресса: капитал идет на использование новой техники тогда и только тогда, когда для него закрыты иные пути - повышение продолжительности и/или интенсивности труда, вовлечение более дешевой рабочей силы и т.п. История капитализма, и в частности современного вывоза индустриальных предприятий в страны «Третьего» мира, прямо подтверждает эти положения. В России их подтверждением стала гротесково-пародийная форма паразитирования российского капитала на сырьевых и иных общественных ресурсах вплоть до «распила» государственного бюджета199. Более того, капитал развивал и развивает только те сферы технического прогресса, которые приводят к росту прибавочной стоимости. Если же результатом становится «всего лишь» увеличение объема и качества общественных благ, не приносящее дополнительной прибыли, капитал в это не включается вообще, либо делает в форме благотворительности, т.е. формы, к собственно капиталистическому производству отношения не имеющей.
На этом исследовании базируется четвертый - едва ли не наиболее важный и наиболее забытый уровень восхождения Маркса от абстрактного к конкретному в исследовании отношений эксплуатации - исследование формального и реального подчинения труда капиталу.
Отчуждение труда в капиталистической форме (а оно развивается на базе снятия предшествующих форм - внеэкономического принуждения, личной зависимости) предполагает наличие формально-правовых предпосылок, а именно - наличие собственности на средства производства в руках неработника (капиталиста) и их отсутствие у работника при личной независимости последнего. Первым шагом отчуждения становится, следовательно, отчуждение средств производства от работника и (на это реже обращают внимание) отделение качества рабочей силы от других свойств работника, превращение этого качества в товар (отчуждаемую вещь), что позволяет затем продать этот товар собственнику капитала.
За этим вполне логично следует второй шаг по пути отчуждения: работник теряет свою рабочую силу, она переходит в собственность хозяина средств производства. Теперь он определяет все основные слагаемые трудового процесса: что, как, при помощи каких средств производства и для кого производить. Труд оказывается отчужден по социально-экономической форме.
Третий шаг: созданный работниками продукт и часть его стоимости (а именно - прибавочная стоимость) также отчуждается капиталом.
Предпосылкой анализа этих феноменов служит понимание того, что покупка капиталом товара рабочая сила имеет ряд принципиальных качественных отличий от любой другой трансакции на рынке. Это отношение, изменяющее природу человеческого труда и управления. Поскольку в условиях рынка собственник товара может его использовать так, как он хочет, постольку благодаря акту покупки товара «рабочая сила» капитал становится собственником всех параметров его использования. Поэтому в условиях капитализма капитал, а не работник определяет параметры трудового процесса: с какой целью, что, как, при помощи каких средств производства, и т.п. будет работник производить определяет отныне не производитель, а собственник капитала или его представитель. Так капитал отчуждает от наемного работника не только средства производства, но и его труд, превращая человека на
^ система как мутация позднего капитализма // Альтернативы. 2014. № 1.
С. 4-41.
производстве в подобие муравья или пчелы, активность которых отличается от труда человека, в частности, тем, что не имеет функции самостоятельного целеполагания200.
Более того, поскольку капиталистический процесс производства и исторически, и логически начинается с отношений использования кооперативного труда (наем группы рабочих для осуществления коллективного трудового процесса - у Маркса это положение раскрыто в главе
о кооперации I тома «Капитала»), постольку капитал присваивает еще три атрибута этого процесса. Объединение людей в коллектив и формирование совокупного работника - во-первых; производительную силу его кооперативного труда - во-вторых; функции управления этим коллективным производительным процессом - в-третьих, - все это присваивает капитал.
Заметим: известная в классической политэкономии (да и хорошо знакомая каждому бригадиру) большая производительность кооперативного труда по сравнению с суммой трудовых усилий обособленных индивидов, ныне в economics интерпретируется как «эффект от масштаба». Заметим в этой связи: во-первых, фиксация этой закономерности есть достижение не economics, а классической политэкономии, в частности марксизма; во-вторых, производительная сила кооперации -явление более сложное и богатое, нежели «эффект от масштаба»; в-третьих, у Маркса показано не только наличие этой закономерности функционирования производительных сил всякого общества, где есть кооперативный процесс труда (начиная от строительства египетских пирамид), но и то, почему и как ее подчиняет капитал, и что из этого следует. «Управление капиталиста есть не только особая функция, возникающая из самой природы общественного процесса труда и относящаяся к этому последнему, - пишет в этой связи К. Маркс, - оно есть в то же время функция эксплуатации общественного процесса труда и, как таковая, обусловлено неизбежным антагонизмом между эксплуататором и сырым материалом его эксплуатации. Точно так же, по мере того как растут размеры средств производства, противостоящих наемному рабочему как чужая собственность, растет необходимость контроля над их целесообразным применением. Кооперация наемных рабочих есть, далее, только результат действия капитала, применяющего этих рабочих одновременно. Связь их функций и их единство как производительного совокупного организма лежит вне их самих, в капитале, который их объединяет и удерживает вместе. Поэтому связь их работ противостоит им идеально как план, практически - как авторитет капиталиста, как власть чужой воли, подчиняющей их деятельность своим целями.
В результат капитал как особое производственное отношение подчиняет себе трудовой процесс. Так складывается формальное (диктуемое социально-экономической формой) подчинение труда капиталу.
Однако безудержное стремление капитала к извлечению не только абсолютной, но и избыточной прибавочной стоимости, получаемой вследствие первоначального использования выгод от повышения производительности труда на своем предприятии, приводит (в условиях последующего всеобщего распространения инноваций; о современных противоречиях этого процесса - ниже) к возникновению и росту относительной прибавочной стоимости, а вместе с тем - техническому прогрессу. Последний становится причиной трансформации простой кооперации первоначально в мануфактуру, а затем - фабрику.
Для нас этот процесс важен прежде всего тем, что развитие даже мануфактуры приводит к еще одному шагу в процессе подчинения труда капиталу - формированию частичного работника. Поскольку труд рабочих в мануфактуре разделен и отдельный работник выполняет лишь одну из операций, на которой он специализирован, постольку он становится не целостным, способным к созданию конечного продукта, а частичным, способным к совершению лишь некоторой узкопрофессиональной операции. Трудовой процесс в целом в этих условиях становится производительным только при условии, что он организован некоторой третьей силой, которой в условиях капитализма и является в большинстве случаев (кооперативы пока оставим в стороне) капитал. В результате труд наемного рабочего как частичного работника подчиняется капиталу и по своей технологии, а капитал становится собственником еще одной даровой производительной силы - той, что дает разделение труда.
Но это лишь первый шаг на пути реального (затрагивающего содержание трудового процесса, производительные силы) подчинения труда капиталу. Адекватный вид это подчинение обретает по мере развития машинного производства и формирования системы машин - фабрики. Здесь работник подчинен уже не только капиталу как особой социально-экономической форме. Он подчинен капиталу технически, ибо на фабрике рабочий - это не более чем придаток машины, дополнение этого «мертвого» (по образному выражению Маркса) труда. С этого момента начинается период господства «мертвого» труда над «живым», а капитал и система машин (основной капитал в терминологии «Капитала») ста: Маркс К. Капитал. Т. I // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. М.: Гос-политиздат, i960. С. 343.
новятся синонимами; более того, сама категория «капитал» начинает использоваться и «основным течением» экономической теории, и хозяйственной практикой как обозначение прежде всего системы машин.