Во-первых, имеющийся у корпорации потенциал локального регулирования рынка и подчинения клиентов. Эта локальная власть (силы формируемого ею «поля зависимости» или «рыночной власти», пиар- и маркетингового воздействия, бренда и т.п.) над определенными сегментами рынка, как мы показали выше, при анализе «поля зависимости», может приводить к росту нормы прибыли и потому увеличивать капитализацию фирмы. Здесь собственно «интеллектуальный» фактор по сути дела ни при чем, малозначим.
Во-вторых, эксклюзивную (монопольную) частную собственность корпорации на определенный интеллектуальный потенциал (know-how, технологии, в том числе управленческие, и т.п.). Частная интеллектуальная собственность приносит ренту, и эта рента, естественно, увеличивает доход фирмы и, следовательно, ее капитализацию.
В-третьих, капиталистически трансформированный творческий потенциал используемых фирмой «профессионалов» (в том числе - менеджеров). Создаваемое их творческой деятельностью всеобщее общественное богатство получает в условиях рынка стоимостную оценку, многократно превышающую затраты на приобретение такого «фактора производства», как «профессионал». Этот фактор оказывается, тем самым, весьма производителен и также увеличивает капитализацию.
Итак, даже оставаясь на поверхности явлений и не выходя за пределы теории факторов производства, мы можем назвать два основных источника дополнительной прибыли, получаемой т.н. «креативной корпорацией» - корпоративным капиталом, формирующим «поле зависимости» и использующим креативные ресурсы. Это (1) доход, создаваемый ее рыночной властью (часто его маскируют другие формы, особенно т.н. «бренд») плюс (2) рента на частную интеллектуальную собственность, которая является результатом присвоения капиталом результатов функционирования тех или иных креативных ресурсов.
Если вернутся к теории факторов производства, то легко заметить, что теоретически здесь не возникает особых затруднений, ибо во всех этих случаях либо в превратной форме отражается тот факт, что общественное богатство создается деятельностью («человеческий капитал», создающий доход для своего хозяина), либо простыми методами экстраполяции и редукции: на качественно новый объект (творческую деятельность) переносится старая теория.
Подчеркнем: теоретического исследования субстанции интеллектуальной ренты и иных доходов от «интеллектуального капитала» в рамках теории факторов производства нет, объяснения, как творчество создает особый доход, в работах, посвященных роли этого нового фактора, не дается; авторы ограничиваются фиксацией эмпирических феноменов: работники творческого труда, предприниматели получают большие доходы, и от их деятельности зависит эффективность бизнеса.
Позволим себе историческую аналогию. Эта фиксация подобна тезису: если в позднефеодальном обществе вы хотите заиметь титул -накопите деньги и купите его. То, что такой путь возможен, подтверждал опыт. Более того, «элита» большинства европейских стран (не говоря уже о России) вплоть до XIX века копила деньги именно для этого - для покупки титулов и получения признания в свете и при дворе (вспомним «Мещанина во дворянстве» или героев Грибоедова и Пушкина).
Но доказывала ли эта эмпирическая связь то, что деньги по своей сущности есть не всеобщий эквивалент товарного мира, а не более чем «фактор» сословного продвижения?
Да, в условиях позднего капитализма творческие способности, действительно, редуцируются (причем не только теоретиками, но и самой жизнью) до положения фактора накопления капитала и получения дохода, но это лишь исторически-временная (характерная только для периода подчинения творческой деятельности капиталу) превратная (т.е. искажающая свою «родовую сущность») форма более глубинного процесса - рождения нового качества общественной жизни, вытесняющего капитал как таковой.
Что же касается труда как источника заработной платы, то мы полагаем достаточно аргументированным вывод, что ценность, создаваемая творческой всеобщей деятельностью, не сводима к заработной плате как рыночной цене рабочей силы.
Более того, даже оставаясь в рамках теории факторов производства, можно сформулировать гипотезу: для творческой деятельности характерно своеобразное слияние «труда» и «капитала» (в определенном смысле можно говорить о «капиталоподобности»211 творческой деятельности), где каждый из феноменов снимается в новом процессе.
Другое дело, что в условиях господства капитала и процесс творчества организуется по-капиталистически. Собственник внешних для творчества материальных факторов деятельности и/или таких имманентных факторов творчества, как информационный товар, будет выступать в качестве персонифицированного капитала (субъекта присвоения прибыли). Работник, обладающий креативными способностями, либо получит «обычную» зарплату (эффект его новаторства «войдет» в прибыль), либо выступит в качестве одного из сохозяев совокупного капитала («вложив» в деятельность фирмы свой интеллектуальный, человеческий «капитал», оцененный неким внешним образом в деньгах или даже акциях). В последнем случае он будет претендовать на соответствующую долю прибыли.
В любом случае, однако, здесь происходит перенесение капиталистических форм на явно иной по своей природе процесс, подобное тому, как поздний феодализм «одевал» на возникавший в его недрах процесс капиталистического производства сословно-иерархические формы (например, покупка титулов или должностей при дворе для успешной коммерческой деятельности) и/или формы внеэкономического принуждения (капиталист, являющийся крепостным).
Прежде чем, следуя нашей традиционной логике, перейти к марксистской парадигме, позволим себе несколько комментариев к проблеме соединения (отчуждения) работников и средств производства, рассматривая последнюю с точки зрения экономической теории прав собственности Сразу бросается в глаза, что переход к миру, где главную роль играют творческий труд, неповторимая индивидуальность и т.п. свойства креатосферы, повышает экстерналии, усложняет спецификацию прав собственности, приводит к росту трансакционных издержек.
В свою очередь, усложнение системы прав собственности приводит к тому, что отчуждение непосредственного работника от ключевых прав собственности развивается и усложняется. В то же время происходит создание переходных форм, когда значительная часть творческих функций, связанных с «обслуживанием» функционирования прав собственности, оказывается связана с деятельностью специфического социального слоя - менеджеров, обладающих высшей квалификацией. Усложнение и диффузия прав собственности; возрастание роли и значения творческой деятельности (в том числе предпринимательства как одной из ее превратных форм); рост масштабов фирмы (до размеров ТНК)
и, следовательно, управления - таковы основные факторы, обусловившие зафиксированную классическим институционализмом и марксизмом еще в начале ХХ века тенденцию «революции управляющих».
Предпосылкой этой тенденции является проанализированное еще К. Марксом отделение капитала-собственности от капитала-функции, что предопределяет как возможность замены капиталиста-собственника наемным управляющим, так и неизменность при этом основного капиталистического отношения между наемным трудом и капиталом2. Рост централизации и концентрации капитала, переход к господству крупных корпораций определил сдвиги в роли высших управляющих в таких крупных корпорациях. Их относительная независимость от соб-
: См: Eggertson T. Economic Behavior and Institutions. Cambridge: Cambridge University Press, i990; Boltanski L., ThevenotL. De la Justification. Lea Economies de la Grandeur. Paris: Gallimard, i990; Коуз Р. Фирма, рынок и право / пер. с англ. Б. Пинскера. М.: Дело ЛТД, i993; Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. СПб.: Лениздат, i996.
2 См.: Маркс К. Капитал. Т. III // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. I. М.: Госполитиздат, i96i. С. 42i-422, 425-429.
ственников капитала и укрепление их собственных интересов в отличие от интересов собственников были проанализированы в работах американских институционалистов более полувека назад212.
Эти агенты выполняют функцию соединения определенного блока прав собственности с трудовой деятельностью. Такое усложнение системы прав собственности является реакцией на противоречивые процессы в области снятия материального производства и прогресса современных форм корпоративного капитала, что (в общем и целом) подтверждает сделанные выше выводы.
Однако наибольший интерес для анализа снятия отношений отчуждения работника от средств производства, по мнению авторов, представляет использование марксистской теории.
Характеристика системы отношений подчинения труда капиталу и эксплуатации, характерных для современного этапа позднего капитализма, неслучайно обусловила акцент на проблеме субъекта творческой деятельности. Именно здесь, в противоречиях нелинейной трансформации находящегося в процессе «заката» «царства необходимости» и нарождающейся креатосферы (называемой ныне преимущественно по ее внешним признаком «обществом знаний») и лежит наиболее актуальный блок проблем современного капитала. На поверхности явлений он проявляется в проблемах капиталистической организации труда интеллектуалов, интеллектуальной собственности и т.п. Но в основе этих вопросов лежит «проблема проблем»: противоположность творческой по своему содержанию деятельности и отношений отчуждения, свойственных для системы глобальной гегемонии корпоративного капитала.
Глобальный капитал: эксплуатация homo greator’a и мира культуры (присвоение интеллектуальной ренты как снятие присвоения прибавочной стоимости)
С содержательной точки зрения в рамках категориального поля классического марксизма присвоение прибавочной стоимости и эксплуатация наемного работника в узком смысле слова (рассматриваемая лишь как отношения такого присвоения) также отрицаются развитием креатосферы. С точки зрения марксистской теории феномен эксплуатации связан с тем, что в результате производительного процесса создается товар, стоимость которого превышает стоимость совокупной рабочей силы, затраченной на его создание, и стоимость перенесенных на данный товар средств производства. Эта разница и является прибавочной стоимостью, результатом эксплуатации наемного работника, ибо вся вновь созданная стоимость, с точки зрения марксизма, создается трудом (кроме того, труд, в силу своего двойственного характера, переносит стоимость средств производства на конечный товар).