Однако самой важной спецификой в данном случае является двойственность не только объекта, но и содержания отношения эксплуатации творческой деятельности. Парадокс эксплуатации в сфере [сотворчества состоит в том, что и сам творец не имеет (если исходить из законов креатосферы) оснований для присвоения стоимостной оценки всего созданного им культурного богатства. По законам креатосферы культурная ценность экономически (т.е. как эксклюзивно используемый и приносящий доход ресурс) принадлежит не его создателю, а всем - всему миру человечества и каждому представителю рода Человек. Мы уже не раз писали об этом: для мира креатосферы характерна «собственность каждого на все». Культурная ценность есть результат процесса со-творчества данного креатора и его непосредственных и опосредованных коллег по культурному диалогу. Поэтому в строгом смысле слова эксплуатация творческой деятельности есть не только эксплуатация конкретного творца, но и эксплуатация капиталом всей креатосферы, бесплатное присвоение всех тех культурных благ, которые были распредмечены конкретным креативным работником корпорации в процессе создания для нее коммерческой инновации. Более того, поскольку капитал есть не только совокупность отдельных предприятий, но и конкретно-всеобщее капитализма217, постольку мы можем говорить об эксплуатации совокупным капиталом креатосферы человечества во всем ее пространственном и временном богатстве (несколько забегая вперед к креато-сфере следует присовокупить и ее alter ego - биосферу Земли).
Последнее обусловливает существенные отличия эксплуатации креативной деятельности от «обычной» капиталистической эксплуатации.
Так, в случае с присвоением конкретным капиталистом (например, Генри Фордом) прибавочной стоимости, созданной репродуктивным трудом некоторого совокупного наемного работника (скажем, трудового коллектива автомобильного завода), проблема снятия эксплуатации с количественной стороны могла решаться относительно просто - путем изъятия прибавочной стоимости у данного конкретного капиталиста и передачи ее трудовому коллективу. На национальном уровне эту проблему могла решить национализация (в случае, если государство экономически и политически есть представитель интересов работников). И посему социализация (национализация) средств производства была и остается ключевым вопросом [индустриального] социализма как общественной системы, призванной прийти на смену [индустриальному] капитализму.
В случае с креативной деятельностью все намного сложнее. Альтернативой капиталистической эксплуатации в данном случае не может быть передача собственности на результат деятельности самому творцу (индивидуальному или коллективному - в данном случае неважно), ибо есть не более чем «финальная стадия» бесконечного всеобщего процесса со-творчества. Снятием эксплуатации [всеобщей] творческой деятельности может быть поэтому лишь снятие [частной]218 собственности на культурные ценности (интеллектуальной собственности), а последнее может быть реализовано лишь как снятие отношений отчуждения и присвоения (в экономическом их смысле) в мире креатосферы, отказ в этом мире от собственности как особого института.
(Заметим: эта фундаментальная закономерность заставляет по-новому и чрезвычайно актуально звучать знаменитое положение Маркса и Энгельса: «Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности.
Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими.
В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности^.
Отказ от [частной] интеллектуальной собственности не есть, однако, отказ от отношений опредмечивания и распредмечивания и присвоения авторского имени результату творчества: созданное креатором N. произведение науки или искусства будет иметь то имя, которое ему даст творец и станет феноменом культуры, с которым отныне будут вести диалог остальные субъекты со-творчества. Эти отношения имеют ту же природу, что и процесс наименования и включения в звездный атлас новой звезды или планеты, открытой астроном.
Сказанное позволяет нам сделать важный вывод: снятие эксплуатации [всеобщей] творческой деятельности и, соответственно, [частной] собственности на культурные ценности (интеллектуальной собственности) есть посему процесс собственно коммунистический, важнейшее слагаемое процесса трансформации «царства необходимости» в «царство свободы», а не только капитализма в социализм. В этом смысле это проблема не социализма (пусть и постиндустриального), а коммунизма2.
^ в современном мире является наиболее типичной и господствующей, что и обусловило ее упоминание.
: Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4. М.: Госполитиздат, i955. С. 438. Авторы уже не раз писали, что в данном случае более уместным было бы выражение «снятие» - отрицание с удержанием накопленного позитивного потенциала.
2 Заметим: противопоставление коммунизма как повестки дня левых XXI века социализму как повестке дня прошлого столетия уже существует в современной критической литературе, например у С. Жижека в его многочисленных работах, и в частности в уже упоминавшейся книге «Размышления в красном цвете» (М.: Издательство «Европа», 20ii). Последний, однако, проводит это притивопоставление, во-первых, в свойственной ему неопределенно-эпатажной манере, как бы не различая интеллектуальную игру и отвественные политико-идеологические императивы, поднимающие тысячи и миллионы людей на борьбу. Настоящую. То ли приводящую к великим победам, то ли чреватую великими преступлениями. Во-вторых, ^
Соответственно, снятие эксплуатации [всеобщей] творческой деятельности не может происходить как всего лишь социализация в рамках отдельного предприятия или даже национализация. Это собственно коммунистический процесс перехода к другим «правилам игры», для которых должны быть созданы новое социальное пространство-время их жизнедеятельности1.
Как таковой этот процесс является по определению открытым и интернациональным, примеры чего в современном мире распростра-
^ Жижек под социализмом в упоминаемом нами пассаже подразумевает всего лишь социал-демократический реформизм западно-европейской модели «общества благосостояния», противоставляя ему не слишком четкий новый левый радикализм.
1 Такое понимание коммунизма, опирающееся на уже приводившиеся ранее выводы Маркса и Энгельса об объективно-возможных параметрах «царства свободы», было развито советскими марксистами-«шестидесятниками». Оно содержится в целом ряде работ. Упомянем в данном случае лишь заключительную часть книг Н.С. Злобина «Культура и общественный прогресс» (М.; Наука, 1980) и Р. Косолапова «Социализм: к вопросам теории» (2-е изд. М.: Мысль, 1979. Последняя книга, подчеркнем, содержала и немало брежневского «официоза».) и короткий, но очень точный и впечатляющий текст Г. Батищева о коммунистическом труде в «Философской энциклопедии». Не откажем себе в удовольствии процитировать фрагмент этого текста: «Собственно К.т. (коммунистический труд. - авт.) - это деятельность, выступающая как первейшая и определяющая потребность каждого члена коммунистич. общества. Превращение труда в такую потребность означает, по Марксу, превращение трудовой деятельности в самодеятельность, когда определяющим побудит. мотивом является не внешняя для нее необходимость, а внутр. содержание самой деятельности; превращение свободного времени, ставшего временем универсальной деятельности, в мерило обществ. богатства; превращение труда, поскольку он наполнен всем богатством социального содержания, из средства в цель жизни каждого человека; превращение всестороннего, целостного и свободного развития человеч. сил в самоцель; превращение самого процесса деятельности в источник эстетич. наслаждения. При этом труд отд. человека, становясь с самого начала достоянием и богатством всего общества, не перестает быть также и его личным достоянием и богатством, ибо он не отчуждается, и то, что человек обретает в процессе деятельности, представляет собой нечто неизмеримо более высокое в сравнении с тем, что он расходует и что необходимо возместить средствами потребления» (Философская Энциклопедия / Под ред. Ф.В. Константинова. В 5-х т. М.: Советская энциклопедия, 1960-1970).
Авторы также немало писали о коммунизме как снимающем мир отчуждения социальном пространстве-времени (см.: БузгалинА.В. Новая Касталия // Альтернативы. 2006. № 2; Бузгалин А.В. Коммунизм как практический вызов: к критике Славоя Жижека // Дорога к свободе: Критический марксизм о теории и практике социального освобождения / Под общ. ред. Б.Ф. Славина. М.: ЛЕНАНД, 2013. С. 635-674).
нены весьма широко: проблема отказа от [частной] интеллектуальной собственности внесена в повестку дня международных социальных движений, сетей (одна из первых и наиболее известных в этом поле инициатив - инициированный Ричардом Столлманом Фонд свободного программного обеспечения) и даже партий (прежде всего, т. н. «пиратских»). На этих принципах строятся едва ли не самые интересные современные интернациональные проекты - викиномика, анархономика и др219.
Такова содержательная характеристика эксплуатации всеобщей творческой деятельности, в основе которой лежит всеобщий (определение Маркса) труд, о котором мы уже писали выше. Существенно, что это содержание определяется в параметрах не только капиталистической системы производственных отношений (где качественная характеристика этого процесса есть присвоение деятельно-личностных качеств человека капиталом), но и в пространстве-времени трансформации «царства необходимости» в «царство свободы». Именно здесь, в категориальном поле исследования скачка в мир креатосферы, лежащий «по ту сторону собственно материального производства», единственно возможно целостно и адекватно определить содержание эксплуатации творчества капиталом.