Если эти параметры не обеспечиваются общедоступной социальной системой, их должен воспроизводить сам работник (семья). Отсюда, в частности, прямо вытекает необходимость осуществления наемными работниками в массовых (в меру массовости «профессионалов») масштабах значительных (достаточных для решения как минимум задач i-4) сбережений, прямо связанных с названными параметрами воспроизводства качества человека как дорогостоящей рабочей силы и «винтика» капитала-функции. Тем самым капитал сам вызывает к жизни массовые сбережения (высших и средних слоев развитых стран) и сам же их присваивает (заметим: здесь авторы с новой стороны приходят к дополнительному обоснованию предложенной ими в начале раздела схемы производства и присвоения прибавочной стоимости в условиях развития массовых сбережений работников).
Такая модель воспроизводства работника-служащего (добавим сюда также закономерности воспроизводства «общества потребления») продуцирует формирование «общества стариков», где наряду с позитивным процессом значительного роста продолжительности жизни (для меньшинства граждан Земли), наблюдается и вытеснение всех сторон внекорпоративной жизни человека в период старости. Последняя, кстати, тем самым тоже превращается в «досуг» потребителя -клиента ...
Суммируем: в условиях позднего капитализма человек целостно подчиняется корпоративному капиталу, одновременно воспроизводя последний всей своей жизнедеятельностью. Основными каналами такого подчинения-воспроизводства становятся, во-первых, труд человека как не просто наемного работника, но и «раба матрицы» - трудоголика-про-фессионала, чьи новаторские качества и стремление к качественной деятельности подчинены и впитываются корпорацией, во-вторых, его бытие как клиента -потребителя и, в-третьих, аккумуляция его сбережений.
А теперь обратимся к давно откладывавшемуся вопросу о (не?) подчинении капиталу внекорпоративной творческой деятельности -тех интеллектуалах, кто на первый взгляд самостоятельно (по контракту) работает на любого из представленных в сети потребителей, находясь в своем «электронном коттедже».
Развитие в конце ХХ века информационных технологий, гибких производственных систем, процессы миниатюризации и т.п. дали (по видимости) новый импульс для развития внекорпоративных систем организации труда (труд на дому, частичная занятость, job sharing и др.). С точки зрения большинства (но не всехМ) западных исследователей этого феномена и их российских последователей во всех этих случаях развиваются формы не подчиненного капиталу свободного интеллектуального труда.
Авторы же ниже постараются доказать, что на самом деле в большинстве случаев в эти формы камуфлируют обратный процесс: рост реальной зависимости труда от капитала как целого (конкретно-всеобщего), т.е. прогресс именно тотальной зависимости. Другое дело, что развертывается эта зависимость в камуфлирующих ее содержание формах и по зачастую малозаметным каналам.
Среди последних:
• отсутствие существенных гарантий социального обеспечения и, что особенно важно, занятости для лиц, работающих неполный день, по временному контракту, на дому и т.п.;
• увеличение вследствие этого не только нормы эксплуатации, но и зависимости такого работника как от отдельного работодателя, так и от капиталистической системы в целом;
• существенное ограничение возможности самоорганизации и коллективного противостояния гегемонии капитала;
• воспроизведение механизмов «рассеянной мануфактуры» на новом этапе, лишающих работников преимуществ обобществленного труда, и не создающих коллективы (подобные фабрично-заводским), в которых развиваются отношения солидарности;
• интенсификация конкуренции между наемными работниками;
• «очастнивание» не только труда, но и всех сторон социальной жизни работника, что приводит к еще большему подчинению человека тотальной власти не только капитала, но и рынка.
В результате формируется (этот тезис развивается в рамках концепции двойственной экономики - dual economy2) разделение трудящихся не
: Один из примеров критического анализа данных процессов - уже упоминавшаяся книга Дж. Рифкина «Конец работы» (Rifkin J. The End of Work: The Decline of the Global Labor Force and the Down of the Post-Market Era. N.Y.: G.P.Putnam’s Sons, i995).
2 Эта концепция впервые введена в работе: Boeke J. Economics and Economic Policy of Dual Societies. N.Y.: Institute of Pacific Relations, i953. Затем она получила развитие в исследованиях многих экономистов, среди которых такие известные имена, как Гуннар Мюрдаль (Myrdal G. Economic Theory and Under-developed Regions. L.: Gerald Duckworth & Co., i957). О признаках ^
только в мире в целом, но и внутри развитых стран на «элиту» постоянно (а подчас и гарантированно) занятых служащих, сращенных с капиталом-корпорацией, и остальных наемных рабочих, попадающих (в силу отсутствия социальной защиты) в полурабскую зависимость от капитала.
Особенно важен в этом контексте переход к все более широкому использованию формы, которую мы в конце 1990-х гг. назвали «постиндустриальной рассеянной мануфактурой». Использование широко разрекламированной еще в работах Д.Белла формы «электронного коттеджа» создало видимость перехода в случае с постиндустриальным работником от формы наемного труда к форме труда по предоставлению услуг одним независимым товаропроизводителем (постиндустриальным работником) другому (корпорации). Эта видимость неслучайна: отношения наемного труда и капитал, по видимости, всегда были и остаются отношениями двух независимых товаровладельцев, что специально подчеркнуто К. Марксом. Но так же верно и то, что в сущности своей они были и остаются отношениями подчинения труда капиталу.
Другое дело, что форма этого подчинения может быть, была и будет для разных в технологическом и организационном отношении капиталистических предприятий. Мы неслучайно ниже уделили некоторое внимание напоминанию о теории формального и реального подчинения труда капиталу. Она «работает» во многих случаях, в том числе и в случае с «постиндустриальной рассеянной мануфактурой». В данном случае мы видим действительно имеющий место отход от отношений реального подчинения труда капиталу, типичных для индустриального
^ двойственной экономики в развитых странах можно прочесть в работах: Mishra R. Welfare State in Capitalist Society. Policies of Retrenchment and Main-tanance in Europe, North America and Australia. Toronto-Buffalo: University of Toronto Press, 1990. P.39-42; Gilder G. Wealth and Poverty. N.Y.: Basic Books, 1981. P.140-141; Gordon D., Edwards M., Reich M. Segmented Work, Divided Workers. Cambridge: Cambridge University Press, 1982; Schram S. Words of Welfare. The Poverty of Social Science and Social Science of Poverty. Minne-apolis-L.: University of Minnesota Press, 1995. P.164-177; Rifkin J. The End of Work: The Decline of the Global Labor Force and the Down of the Post-Market Era. N.Y.: G.P.Putnam’s Sons, 1995. P.173-175. В. Льюис дал своеобразную интерпретацию данной концепции, представив модель развивающейся экономики, где происходит постоянный переток работников из отсталого традиционного сектора в современный капиталистический, благодаря чему обеспечивается экономический прогресс. См.: Lewis W. Economic Development with Unlimited Supplies of Labour // Manchester School of Economic and Social Studies, XXII. May 1954). Поскольку эта модель рисует перспективы слаборазвитых стран в весьма благостном свете, то, несмотря на серьезную критику ее теоретических предпосылок и многочисленные эмпирические свидетельства об отсутствии в реальности эффектов, предсказываемых этой моделью, ее автор был удостоен Нобелевской премии, а сама модель вошла в мифологический арсенал экономического mainstream^.
капитализма (фабрика, конвейерное производство). Но этот процесс не отменяет старых механизмов формального подчинения труда капиталу и добавляет новые механизмы тотального подчинения интеллектуального работника капиталу, описанные выше. Так что сравнение «электронного коттеджа» с рассеянной мануфактурой - это более чем аналогия. Это характеристика действительного сходства методолого-те-оретической природы отношений подчинения труда капиталу.
Продолжим наш анализ. Система названных каналов подчинения человека капиталу, мультиплицированная развитием «общества профессионалов» (как, повторим, одной из превратных форм генезиса креатосферы), приводит к разрушению «общества двух третей», размыванию «среднего класса». Образуется не только социальный слой («прото-класс»), персонифицирующий гегемонию корпоративного капитала («корпоративная номенклатура»), но и социальный слой («протокласс»), непосредственно осуществляющий (прежде всего в превратном секторе) эту гегемонию («профессионалы» - новое качество капитала-функции)233.
В целом эти два подразделения новой корпоративной буржуазии вкупе с интегрированными в эту систему интеллектуалами, превращенными в «человеческий капитал» и непосредственно обслуживающими гегемонию капитала в духовном производстве, плюс средняя и преуспевающая часть мелкой буржуазии образуют новую «высшую 234Л» (а где-то и меньше) общества развитых стран. Социальный статус, доходы и власть этой У активно растет (не только абсолютно, но и относительно) на протяжении последних 20-30 лет.
В противоположность этому собственно наемные работники (потенциальные субъекты массовой общедоступной творческой деятельности - учителя и воспитатели, «рядовой» медицинский персонал, инженеры, рекреаторы общества и природы) все более отстают от этой высшей части. Динамика их социального положения (отсутствие существенных положительных сдвигов на протяжении последних 30-40 лет при росте интенсивности труда) становится все ближе к положению низшей трети населения развитых стран.