26-27 мая в Японии прошел очередной саммит G-7 («Большой семерки»). Это уже 42-я встреча лидеров ведущих стран «золотого миллиарда»: США, Великобритании, Германии, Франции, Италии, Японии, Канады. Я не буду комментировать ход работы и решения этого саммита. Об этом уже имеется большое количество публикаций в СМИ. Сосредоточусь на особенностях нынешнего саммита «Большой семерки». Он сильно отличается от тех, которые проходили в прошлом веке. Отличия заметны, если японский саммит сравнивать со встречами даже «нулевых» годов нынешнего столетия (тогда это были встречи «Большой восьмерки», в составе которой была Россия).
Первая особенность. Изначально саммиты G-7 задумывались, прежде всего, для обсуждения глобальных экономических и финансовых проблем. Напомню, что первая встреча проходила в 1974 году. Это было драматическое время, когда произошел развал Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы, а новой системы еще создано не было. Решения по новой валютно-финансовой системе были приняты на Ямайской конференции в 1976 году. Первый саммит G-7 в каком-то смысле готовил почву для Ямайской валютно-финансовой системы (которая существует и на сегодняшний день). В повестке последнего саммита формально также присутствовали экономические вопросы, но де-факто большая часть времени саммита была посвящена обсуждению вопросов политических. Или вопросов, которые находятся на границе экономики и политики. Например, вопрос экономических санкций против России. Такая «политизация» повестки дня саммита объективно отражает процесс демонтажа остатков так называемого свободного мирового рынка. Современная мировая экономика управляется сегодня отнюдь не рыночным спросом и предложением, как утверждают либеральные экономисты, а политическими решениями горстки западных государств. Политика сегодня полностью доминирует над экономикой. Достаточно сказать, что страны Запада, декларирующие свободы движения товаров, капитала, рабочей силы, принимают различные решения по выставлению барьеров в сфере международных экономических отношений. Это называется «экономическими санкциями». Под санкциями разного рода сегодня находятся страны, в которых проживает половина населения планеты. Суть подобной политики – ослабление и полное подчинение Западу тех стран, которые не желают идти в фарватере Вашингтона, препятствуют реализации проекта однополярного мира. Конкретно, половина всех решений последнего саммита прямо или опосредованно своим острием нацелена против Китая и России.
Второй особенностью последних саммитов (и особенно того, который только что прошел в Японии) является полное «единодушие» всех участников. Что очень напоминает единодушие на последних съездах КПСС в Советском Союзе. Мы прекрасно помним 100-процентные голосования по всем вопросам на партийных съездах 70-х и 80-х годов прошлого века и понимаем, что это очень тревожный признак, сигнализирующий о том, что в один прекрасный момент может произойти полный развал показного единства.
Третья особенность. Когда-то «Большая семерка» была достаточно закрытым клубом, куда на отдельные заседания могли приглашать руководителя какой-нибудь страны, находящейся за пределами «Большой семерки». Это было исключением. Сегодня правилом стало приглашать руководителей достаточно большого количества государств, а также международных организаций. Это следует рассматривать и как демонстрацию особого доверия, и как средство подтягивания отдельных государств и международных организаций в орбиту интересов «Большой семерки». На саммите «Большой семерки» в Японии помимо президентов и глав правительств стран G7 присутствовали: председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер и глава Евросовета Дональд Туск, президенты Индонезии, Чада, Шри-Ланки, премьер-министры Бангладеш, Вьетнама, Лаоса и Папуа – Новой Гвинеи. На дополнительных сессиях присутствовали генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, директор-распорядитель Международного валютного фонда Кристин Лагард, президент Всемирного банка Джим Ен Ким, глава Организации экономического сотрудничества и развития Анхель Гурриа и президент Азиатского банка развития Такэхико Накао. Западные СМИ расширение круга участников характеризуют как усиление «демократичности» и «прозрачности» саммитов «Большой семерки». Но тогда почему бы организаторам саммита не пригласить руководителей Китая, России и других стран БРИКС, роль которых в мировой экономике не сопоставима с ролью Лаоса или Папуа-Новая Гвинея? Некоторые эксперты конспирологического толка полагают, что саммиты «Большой семерки» в нынешнем веке превратились в большое «шоу», а серьезные вопросы руководители ведущих стран Запада обсуждаются на других площадках при закрытых дверях и без лишней шумихи.
Четвертая особенность заключается в том, что с каждым разом решения «Большой семерки» становятся все более «размытыми» и крайне неконкретными. Видимо, это та цена, которую приходится платить за демонстрацию «единодушия» всех участников. Другая причина этой особенности заключается в том, что Запад растерян и не имеет четких представлений о том, как решать те или иные проблемы. В свою очередь, это объясняется усиливающимся экономическим, финансовым, политическим и военным хаосом, который порожден тем же Западом и который по инерции называют «управляемым хаосом». Однако он с каждым годом становится все менее управляемым. Еще одним объяснением невнятности и неконкретности принимаемых решений заключается в том, что Запад не хочет признаться в следующем: без Китая и России большинство мировых проблем не могут быть решены. И еще один момент: доля «Большой семерки» в мировой экономике снижается. О чем Запад лишний раз не хочет вспоминать. Все привыкли считать, что «Большая семерка» продолжает доминировать в мировой экономике. Когда-то так, действительно, было. После окончания Второй мировой войны лишь одни США создавали около половины мирового валового продукта. Позднее доля США постепенно понижалась, но в целом довольно долго в прошлом веке на «Большую семерку» приходилось не менее половины всего ВВП мира. Но сегодня мир сильно изменился, раскладка стран в международной экономике совсем иная. На этих изменениях на Западе не любят акцентировать внимание. Но вот известный финский экономист Ион Хеллевиг в своих публикациях обращает внимание на то, как меняется соотношение уровней экономического развития «Большой семерки» и стран «emerging economies» за последнюю четверть века. Для наглядности во вторую группу он также включает семь стран. В «альтернативную семерку» входят следующие страны: Китай, Индия, Россия, Бразилия, Индонезия, Мексика и Южная Корея.
Табл.Соотношение уровней экономического развития стран группы «большой семерки» и группы «малой семерки»
* Расчет ВВП по паритету покупательной способности валют.
Источник: Jon Hellevig. Awara Group Study on Real GDP Growth Net-of-Debt (http://www.awarablogs.com/study-on-real-gdp-growth-net-of-debt/)
«Альтернативная семерка» обошла «большую семерку» после финансового кризиса 2007–2009 гг. Ион Хеллевиг считает это весьма знаменательным событием, которое осталось мало замеченным мировыми СМИ, но которое, по его мнению, будет иметь далеко идущие глобальные экономические и политические последствия. На сегодняшний день имеется уже более свежая статистика ВВП (данные Международного валютного фонда). По нашим расчетам, в 2014 году доля «большой семерки» в мировом ВВП была равна 31,95 %, а доля «альтернативной семерки» – 35,83 %. Отношение ВВП «альтернативной семерки» к ВВП «большой семерки» в 2014 году было уже 112,1 %. То есть разрыв между «альтернативной семеркой» и «большой семеркой» продолжал увеличиваться в пользу стран «emerging economies».
Пятая особенность последних саммитов, включая только что закончившийся, – все увеличивающийся набор вопросов, включаемых в повестку дня. Причем даже не понятно, которые из них главные, а какие второстепенные. В «старые добрые времена» обсуждали один-два вопроса (максимум три). Сегодня даже сами организаторы не могут толком сказать, сколько вопросов выносится на обсуждение. Происходит «девальвация» обсуждаемых вопросов и принимаемых по ним решений.
Вот лишь неполное «меню» вопросов, которые выносились на обсуждение в Японии: состояние мировой экономики и пути предотвращения ее сползания в яму кризиса, мировая торговля и способы ее оживления, мировая энергетика, климатические изменения, оффшоры (обсуждение скандала, связанного с утечкой документов по оффшорным компаниям и клиентам из панамской посреднической фирмы), борьба с коррупцией, финансированием терроризма, уклонением от уплаты налогов, возможный выход Великобритании из Европейского Союза и его экономические последствия, ситуация в Сирии и на Ближнем Востоке, испытания ядерного оружия Северной Кореей, миграционный кризис в Европе, ситуация на Украине, возможность восстановления «Большой восьмерки» (возвращение России), экономические санкции против России,… Список можно еще долго продолжать. Но при этом, что удивительно, некоторые вопросы первостепенной важности оказались табуированными. Например, если Россия и Китай постоянно фигурировали при обсуждении самых разных проблем (чаще всего, в негативном виде), то, например, тема роли Турции в поддержке ИГИЛ тщательно обходилась стороной.
В заключение хотелось бы несколько подробнее остановиться на вопросе о позициях «Большой семерки» в мировой экономике (мы его затронули в четвертой особенности). Уже упоминавшийся нами финский экономист Ион Хеллевиг пишет по поводу ослабления экономических позиций «Большой семерки»: «Проблема заключается в том, что изменить этот сценарий развития событий уже не получится, потому что западные державы утратили свои конкурентные преимущества. В конечном счете, их экономики будут сжиматься до тех пор, пока они не начнут соответствовать их ресурсной базе и численности населения» (http://www.awarablogs.com/study-on-real-gdp-growth-net-of-debt/). Для справки: доля «Большой семерки» в численности населения планеты составляет примерно 11,5 %. Примерно такой может стать, по мнению Хеллевига, доля «Большой семерки» в мировом ВВП. Иначе говоря, «Большой семерке» придется еще очень долго катиться вниз с нынешней доли 32 % до 11,5 %. Надежд на экономическое восстановление Запада мало. Еще меньше, чем было шансов у западного капитализма на преодоление экономической депрессии в 30-е годы прошлого века (тогда ее преодолеть удалось совсем неэкономическими методами – только благодаря развязыванию Второй мировой войны).