Капитан Анарок увидела гостей и сделала жест всеми руками.
– Жизнь высокоценной гостьи спасена!
Бет отозвалась:
– Благодарите этих птиц.
– Мы здесь приняли коллективное решение прекратить работу с вашим чрезвычайно назойливым проводником, – сообщила Анарок на неплохом, пускай и сбивчивом, англишском.
– В смысле? – отозвался из толпы Клифф.
– Надоедливым источником раздражения, Крутильщиком, как вы его метко поименовали.
С этими словами несколько членов команды швырнули на палубу самого Крутильщика. Он стал дико озираться и открыл было рот, но тут кто-то сзади ловко сунул туда кляп и мгновенно затянул тесемки.
– Какого хрена тут происходит?! – вымолвил Клифф, разинув рот.
Другие люди тоже приблизились, привлеченные шумом толпы. Чужацкие сборища, незнакомые шумы, всё правильно. Жужжания, шепотки, чириканье, тоскливый свист. Бет теперь видела, что среди крутильщикообразных членов команды попадаются и чужаки другого типа, и эти явственно наслаждались зрелищем. Никогда раньше не доводилось ее глазам встречать здесь никого подобного. Крупные угловатые мясистые головы, общей высотой более четырех метров, туловища на трех лапах и такие толстые, что при всём желании не обхватишь. Другие – словно прозрачные пузыри, тела точно огромные овалы, покрытые неряшливой зеленоватой шерстью. Эти помахивали тройными змееобразными хоботами. Единственный глаз их торчал на коротком стебельке, а последний энергично извивался, разгоряченный необычным зрелищем. Встречались и создания, приблизительно похожие телесно на Крутильщика, высокие, в одеяниях с капюшонами, разрисованные печальными красновато-коричневыми узорами. Из сумрака под сенью капюшонов выглядывали блестящие глаза на массивных головах. На груди у таких были золотистые и платиново-блестящие украшения поверх оболочки, которая могла выполнять функции брони. Этих сопровождали стайки маленьких сервиторов, тревожно шмыгавших кругом, словно паучки с инструментами. Тоже пассажиры?
Капитан Анарок воззвала к толпе присутствующих:
– Этот Крутильщик нас утомляет, он… – гортанный взрыв басовых нот, явное оскорбление, – и, следовательно, оскорбляет наши невинно страждущие личности.
В ответ поднялся рев. Гортанные вопли, руки и щупальца в воздухе вперемешку.
– Как поступить нам с этим источником раздражения, Крутильщиком?
– Изгнать!
– Отрезать!
– Вышвырнуть!
– Зачистить!
– Аннигилировать!
– Экскретировать!
Бет осознала, что всё это показуха на потребу людей: восклицали чужаки на сбивчивом, горловом, но приемлемом англишском. Капитан Анарок, двигаясь с неторопливой элегантностью, широко распростерла руки, будто бы призывая к объединению, но это вызвало лишь новые вопли и явственно грубые чужацкие жесты.
– Этот Крутильщик, чье присутствие утомляет нас, есть не что иное, как ходячие дотошные глаза и раздутые от гордыни умы тех злодеев, чья напыщенная важность давно уже доставляет нам раздражение. – Анарок помолчала, позволяя напряжению скопиться на палубе.
Бет подумала, что способы словесного убеждения, похоже, чем-то сходны у всех разумных форм. Почему? Какая-то пока непостижимая для человека деталь долгой галактической истории?
– И я присоединяюсь к вам… – Высоко воздев руки, Анарок провозгласила приговор: – И мы должны эмиттировать! Тирана! Крутильщика!
Вокруг поднялись вопли удовлетворенного гнева. Бет отступила на шаг, прижав к себе Клиффа.
– Господи, а это еще что такое? – вымолвил тот.
– Иномирское правосудие, – ответила Бет. Вопль собрания позади становился всё громче и выше тоном. – Крутильщик – наш связной с тем, кто или что управляет этим безумным аттракционом. Если мы потеряем Крутильщика, с кем будем говорить?
– Анарок на ушко что-нибудь шепнем, – сказал Клифф. – Похоже, она что-то задумала.
– А пошли-ка вниз, подальше от всего этого.
Бет жестом показала отряду следовать за ними. Они направлялись теперь сквозь боковые коридоры, пульсировавшие в ритме жизнедеятельности небесной рыбы, и уже не усматривали в этой пульсации ничего необычного: долгие перекаты волн жидкости, импульсы мышечной натуги.
Миновали нижнюю палубу с прозрачными стенами, похожими на гибкие окна. Бет едва поглядела на пейзаж внизу, но отметила, что кожистые птицы продолжают лететь под небесной рыбой и над постепенно поднимавшимися к подножию Паутины склонами.
– Эй!.. – вырвалось позади у Вивьен.
Тело, падавшее рядом с окном, несомненно, заслуживало внимания. И даже пристального. Вместе с ним летела струя коричневой жижи. Восприятие Бет внезапно замедлилось, и движения падающего тела показались ей лениво-мечтательными. У людей захватило дух. Когда падавший пролетал мимо, голова его повернулась, и стало видно, что это Крутильщик. Вивьен воскликнула:
– Они его выкинули через кишечник небесной рыбы!
– В буквальном смысле высрали, – прошептал кто-то.
Крутильщик ухитрялся двигать руками и поворачиваться в летевшей вместе с ним колонне дерьма. Длинное тело изгибалось. Снизу показались птицы. Крутильщик врезался в одну из них, соскользнул с другой, ударился о третью. Птицы тормозили падение. Как и для меня, подумала Бет. Она отвернулась – и тут как тут была капитан Анарок, распростершая все руки в широком приветственном жесте.
– Наши благородные личности назойливого Крутильщика самым что ни на есть приличествующим ему методом с борта выгнали.
Бет оглядела своих. Да уж, удачный момент для проявления лидерства, подумала она не без язвительности в свой адрес.
– Капитан, мы бы хотели отправиться…
– Да, – сказала Анарок, – в то, что вы, наблюдательные приматы, Паутиной зовете.
– Э-э… а как вы?..
– Это было очевидно по вашему нарастающему раздражению действиями тирана Крутильщика. Мы тоже приказания ужасного Крутильщика наглыми находили.
– И как?..
– Мы теперь доставим вас в Паутину, которая на нашем языке зовется… – капитан издала каркающее кваканье, – или, в переводе, одинокая слеза, подвешенная на щеке времени. Ибо сия величественная структура далекими нашими предками воздвигнута была, и такой мы зрим ее.
Бет отступила. Крутильщик исчез, будущее открыто, внезапно проявились разногласия между чужацкими народами, о которых она совсем не подозревает.
Значит, снова в путь. Очередные стрессы, кое-какие открытия, опасности, загадки в изобилии. Не пора ли проверить в деле человеческое чувство юмора?
– А вы личное местоимение без присмотра когда-нибудь погулять выпускаете? – спросила Бет у капитана небесной рыбы.
Анарок кивнула, выказывая завуалированное удовлетворение небольшой шуткой.
Бемор-Прим заговорил позади:
– Более конкретный вопрос: как вы доберетесь до Бугра? В пониженной гравитации дирижабль маневрировать не сумеет.
Анарок ответила вопросом:
– А вы уже просчитали направления ветра в Паутине? Незаурядное достижение.
– Я набросал примерную карту, когда мы снижались. Подотделы моего разума трудились над этим.
Анарок взмахнула руками, и сформировалась диаграмма.
– Основная труба перекачивает дыхательную атмосферу с Чести в срединную точку, на Бугор. Мы двинемся вдоль жизнеподдерживающего потока вот здесь.
– А вы не запутаетесь? – спросил Бемор-Прим. – В свободном падении…
Анарок отмахнулась жестом нескольких рук.
– Ветры устремляются в обоих направлениях, подчиняясь притяжению луны Чести и слоистого мира Глории. Очень неторопливы везде ветры, кроме окончания. Неважно. В нашем распоряжении всё необходимое время. И – о! – какая восхитительная возможность исследовать неизведанные дотоле области Паутины!
25. Артилекты
Ad astra per aspera – к звездам через тернии.
Артилекты пускались в пляс.
Их средой и были те стремительные белые мошки, за которыми наблюдал Редвинг. Алебастровые умные боты, крошечные ремонтники, роившиеся на корпусе «Искательницы», чинили, полировали, творили чудеса в микроскопическом масштабе на твердом носу, который столетиями выдерживал жаркие поцелуи плазмы, удары пылевых молотов и периодические столкновения с крупными валунами, которые обрабатывали его с безжалостной неутомимостью жестокой механики. Но артилекты-ремонтники были не просто командой со скребками. Они плясали.
Каждому предстояло закончить небольшую часть работы и затем взвиться по длинной кривой пятнистого носа корабля, номинально – затем, чтобы посмотреть, что еще нуждается в починке. Но на самом деле нет.
Редвингу были известны многие артилектометоды, и этими последними не предусматривались залеты нескольких сверкающих ботов по дуге высоко вверх, а затем пируэты друг около дружки, нырки и бочки, легкие и воздушные, сочетающие приближения с кувырками. Многовековая пахота воронкой ионоточника в полях паутинно-тонкой, но смертоносной межзвездной плазмы места для таких развлечений не оставляла. Ныне долго подавлявшееся веселье артилектов прорвалось, их инспекционные полеты перешли в балет, затем в буги-вуги. Боты прикреплялись к металлу магнитными фиксаторами и энергично плясали в ритме странного танго.
В дверь каюты поскреблись. Редвинг открыл. Это была вахтенная помощница, Ламумбай, которая сказала:
– Последняя разморозка завершена, сэр. Это Стайлс. Она еще немного не в себе, но физически вполне восстановилась и чертовски голодна. Достигнута максимальная численность вахты.
– Превосходно, лейтенант. Теперь приступим к формированию отрядов для высадки, – откликнулся Редвинг. – Начните подготовку согласно протоколам биокондиционирования. Биолект должен им какие-то новенькие белкопроцессоры установить.
Ламумбай была высокой, с кожей бледно-молочного оттенка. Она резко отдала честь. Казалось, ей не терпится возглавить следующий десантный отряд. Все мечтали поскорей вырваться из переполненной темницы корабля и помчаться по роскошным зеленым равнинам Паутины, воспрянув духом.