[30]. Музыка Баха бередит людское спокойствие, ибо в ее присутствии без труда чувствуешь бесконечность. Известна она стала и кому-то или чему-то в минуты, когда команда Бет попирала Инкреата на склоне горы.
Когда Редвинг готовился к тестам на право участия в этой экспедиции, он просеивал старые противоречивые источники, где шла речь об отправке сообщений инопланетному разуму. В древности эти сообщения наносились на диски и пластинки, а те помещались на борт космического аппарата, запускаемого наудачу прочь из Солнечной системы – авось в далеком будущем пролетит мимо какой-нибудь звезды. Какого-то эксперта спросили, что за сообщение он предложил бы составить, и тот[31] ответил: «Я бы послал полное собрание произведений Иоганна Себастьяна Баха. – А после паузы добавил: – Но это было бы хвастовством».
Однако Бах, разумеется, никогда не думал о таких масштабных творениях, какие сейчас пролетали перед Редвингом. Один объект Редвинг вначале принял за машину: эллипсоидальный пузырь, словно бы стеклянный, мельче небесной рыбы, дрейфующий почти точно навстречу. Внутри не было заметно никакого движения. Значит, это не дипломатический аппарат. Ну ладно, стоит обследовать его позднее.
Спускаясь по откинувшейся рампе и приветствуя членов своего десантного отряда там, где гравитация была легче перышка, он сохранял близкие к суровым, «подчеркнуто капитанские», выражение лица и тон голоса. Манеру «рубахи-парня» он приберег для частных бесед. Им подали нечто вроде обеда – о том позаботилась команда огромной небесной рыбы, маячившей вдалеке. Все расселись на выступе скалы и поели, словно на пикнике. Всегда полезнее подкрепиться, когда впереди нелегкие испытания. Кроме того, еда была объективно вкусной.
Самым деликатным Редвингу виделся будущий разговор наедине с Бет.
На Земле люди нанимают распорядителей погребальных церемоний, чтобы те сталкивались со смертью вместо скорбящих. В экспедиции такой роскоши себе позволить не получалось. Бет и остальные теряли товарищей в Чаше, хоронили трупы и двигались дальше. Редвинг также встречался со смертью, когда летал на окраины Солнечной системы. Но в Паутине дела обстояли иначе, и он подключался к разговору, прощупывая почву: насколько серьезны возникшие в командной структуре напряжения? Несколько смертей членов отряда могут ее основательно встряхнуть. Жизненная сила стремилась отодвинуть страдания и печаль, и уверенное слово капитана утешило бы отряд. По Бет он хотел составить впечатление обо всей команде.
Редвинг предпочел не заверять их, что со временем горе отступит. Отступит, однако нет смысла упирать на это. Воспоминания, тускнея, теряют остроту. Поток событий притупляет память. Уж точно не следует выражать мнение, будто мертвые перешли в лучший мир. В особенности если сам не веришь, что они вообще куда-либо попали: ложь проступит в твоем голосе, лице или еще как. Просто не пытайся.
Эти мысли он изливал, пока команда отдыхала в виду места, где расположились Редвинг и Бет. Бет кивала, слушая его, вздыхала, на ее лице сменяли друг друга сложные эмоции, выдавали себя изгибами губ, морщинками под прищуренными глазами, взлетающими дугами бровей, агрессивно выставленным вперед подбородком.
Бет завершила разговор, посмотрев Редвингу прямо в глаза. Глубоко вздохнула и сказала:
– Я подаю в отставку.
– Нет. Ты продолжишь работу.
– Мой отряд винит меня в случившемся.
– И ты сама себя. Но нет никого, кто был бы подготовлен лучше тебя.
– Как насчет Клиффа?
– Нет. Вы – команда, и я не стану вас разбивать.
– Клифф мог бы принять на себя…
– Нет. Ты прирожденный командир.
– Я теряю своих снова и снова.
– На неизведанной территории. Это случается. С чужаками, понимаешь ли, такое дело, что они чужие.
– Да уж, это была не шутка! – Она фыркнула. – Ну так зачем нам Глория?
– Мы должны составить лучшее представление о контексте. Обо всей этой огромной конструкции. Добраться до места происхождения глорианцев – до более крупной планеты. Требуется уразуметь, как тут всё устроено и почему из чужаков буквально клещами объяснения тянуть приходится.
– И для этого мы спускаемся на Глорию? Хоть бы нам это что-то дало.
– Надежда – нелучшая стратегия.
– А какая лучшая?
– Пойти и посмотреть. Три старых правила: двигаться, стрелять, общаться.
– Стрелять?
Редвинг скорчил гримасу.
– Когда иного варианта не остается, само собой.
– Протоколы?
– Говорите с теми, кто пожелает общаться. Крутильщику пришлют замену.
Бет со вздохом кивнула.
– Мне показалось, капитан Анарок и есть их менее назойливая посланница.
Редвинг кивнул:
– Я уверен в этом. Они ознакомились с вашей позицией, затем стали действовать.
– Потому что я возненавидела Крутильщика.
– То, что за этим стоит, знало, как всё будет. Они потребовали от капитана Анарок взять дело в свои руки, перехватить контроль, изгнать Крутильщика.
Бет рассмеялась, но ее напряжение прорвалось в лающих раскатах смеха.
– Высрать его, ага.
– Интересно, погиб ли при этом Крутильщик.
– Мне процедура показалась вполне смертельной. А кто за всем этим таится?
– Не имею ни малейшего представления.
– Вы не получали передач из других источников в Паутине?
– Нет!
Редвинг хлопнул ладонями по коленям и стал созерцать местную 360-градусную театральную постановку. Его рикошетом сотрясла странная взрывная радость. Он наконец здесь. В чужой стране чудес.
Стеклянистый эллипсоид привлек внимание нескольких членов десантного отряда.
– Зачем это? Оно же не имеет никакого смысла. – Бет снова обуяло раздражение. – Они всю нашу гребаную культуру приняли, мы им ее переслали широкополосным направленным сигналом. Бога ради…
Гнев Бет прорывался выплесками, и Редвинг ей это позволял. Он сидел, откинувшись в низкой гравитации, и наслаждался ощущением легкости в голове.
– Они не рисковые игроки. Пытались нас отпугнуть теми мультиками про избиение Супермена. Мы всё равно приперлись и постучали к ним в дверь. И Чаша приближается – она на расстоянии карательного удара. Постарайся взглянуть на это с их точки зрения. У них какая-то давняя история вражды с Чашей. – Редвинг помедлил, пытаясь тщательнее сформулировать свою мысль. – Ожесточенная грызня, начавшаяся задолго до возникновения самого нашего вида.
Бет поморгала.
– Гм… да! Мы и представления не имеем, как это воспринимается в столь древней культуре. И вдобавок чужой!
Редвинг подался вперед, взял руки Бет в свои.
– Некоторые их конфликты восходят ко временам до неандертальцев. А нам придется в это влезть.
– Как? – Ее самообладание бравого офицера запаса слетело – остались печальные морщинки в уголках тревожных глаз на мрачном лице.
– Читая между строк.
– В смысле?..
– Нам следует прислушиваться к тому, чего эти таинственные глорианцы не говорят.
– И накапливать данные?
– Накапливать понимание.
Клифф припоминал, какие о Редвинге ходили слухи перед стартом, еще при первичном отборе членов команды «Искательницы солнц». Он наблюдал издали, как капитан и Бет беседуют, и мог судить по выражению ее лица (бинокль помогал детальнее рассмотреть его), что Редвинг старается рассеять ее тревоги.
Крутой капитан происходил из семьи, сколотившей состояние на казино в индейских резервациях. Так что хорошее образование в государственных школах он, во всяком случае, позволить себе мог. Но не ограничился этим и пронесся через факультет прикладной математики и курс астронавигации Массачусетского технологического, как ракета, увлекая за собой шлейф преданных поклонников и наживая заклятых врагов. Репутацию он себе впервые снискал на Марсе, в пору исследования и эксплуатации минеральных ресурсов планеты. Потом Редвинга увлекло астероидным бумом: там он управлял отрядами робошахтеров и массивными термоядерными автогрузчиками, запускавшими металлы, редкоземельные руды, кислород, воду и метан по вытянутым орбитам ко дну гравитационного колодца Солнца. В ту пору анабиоз успешно протестировали сначала на животных, затем на людях.
Экономический подъем длиною в век плюс импульс развития технологии термоядерных двигателей, хорошие надежные биосферы для долговременных полетов, воля и четкий план – и вот, широко раскрылись горизонты межзвездной мечты. Кого выберут командиром, учитывая неизбежный вахтовый метод полета? Несколько раз придется просыпаться для проверки, повторные заморозки всегда опасны. Реальной надежды на возвращение нет. Наилучшая планета-кандидатка в нескольких дюжинах световых лет от Земли. Глория[32]. Редвинг, по общему мнению, был настоящий сукин сын, но, черт же побери, только сукин сын возьмется за такую работу. У него было мало постоянных привязанностей, а семьи не имелось вовсе.
Клифф понимал, что теперь, когда Редвинг спустился с корабля, приказы станут жестче. Ну что ж, он на такое закладывался. Редвинг здесь будет не таким же Редвингом, как на корабле: там капитан лишь наблюдал за деятельностью десантных отрядов, но никогда не высаживался.
Пока Редвинг и Бет вели долгий разговор, команда позволила себе понежиться в низкой гравитации на теплом солнышке. Половина отряда заинтересовалась проплывавшим мимо стеклянным эллипсоидом.
Клифф задремал.
Потом Бет вернулась оттуда, где беседовала с Редвингом, а вскоре явился и Он Сам.
– Вы готовы спуститься на Глорию? – спросил Редвинг, небрежным взглядом прерывая отданные ему салюты.
Клифф решил ограничиться пожатием плечами.
– Конечно, капитан. Мы ведь и прилетели всё тут осмотреть.
Он не стал упоминать ужасы и неожиданности, не стал и распространяться о красотах и странностях. Редвинг, судя по всему, не в настроении для лирической болтовни.