жало. Вдруг над обширной сетью речных русел ударила колоссальная молния. Желтая дуга коснулась не земли, а высокой серебристой башни. За той виднелась другая ажурная металлическая постройка, и не прошло пары секунд, как в нее тоже ударила ослепительная желтая молния. Они собирают урожай молний. Черпают энергию, вихрящуюся в естественном магнитном поле Глории, из огромного вращательного генератора Паутины.
Это в дополнение к самой Паутине, использующей гравитацию как средство хранения и высвобождения энергии, с клапанами, пресекающими бесполезный сброс атмосферного давления.
– Бережливость, – пробормотала она, стараясь успокоиться, пока небесная рыба на ошеломляющей скорости неслась к планете.
Горизонт Глории становился плоским. Снаружи прозрачной трубы зарябили облака. Серебристые вуали вирги ниспадали между массивных платформ водяного пара, окрашенных в оттенок слоновой кости. Вдалеке Бет замечала низкие горы, куда менее впечатляющие, нежели Скалистые или Гималаи на Земле. Значит, этот мир приплюснутый. За холмами по молочному небу катились морщинки от поднимающегося ветра.
Клифф напряженным голосом нарушил молчание:
– Мы тормозим недостаточно быстро.
Перегрузка торможения глыбой давила на грудь, но Бет сумела ответить:
– Они… знают… свое… дело.
Но, похоже, не до конца. Приближалась холмистая равнина. Слишком быстро. Во все стороны уширялась книзу Паутина, но они неслись навстречу равнине…
– А-а-а-а-а-а! – завопил Клифф.
Бет эхом повторила его крик.
Они врезались в планету. Земля вздыбилась и ударила их в лица…
Тьма. Чернота повсюду. Они продолжали энергично сбрасывать скорость. Много километров еще оставалось до ярко освещенного просторного уровня внизу.
После долгого момента смятения у Клиффа вырвалось:
– Какого хрена?..
Их озарил ослепительный свет. Они снижались к платформе, затянутой буйной растительностью. Помимо растений, имелись толстые серые колонны, укоренившиеся в платформе и вонзающиеся в крышу.
Бет подняла взгляд к светящемуся потолку. Оттуда лилось излучение, сходное с естественным солнечным светом.
Клифф проговорил:
– Это просто еще одна сфера внутри… того, что мы принимали за поверхность Глории.
– Угу, – только и ответила Бет.
У нас впереди новые неожиданности.
30. Чернодырное оружие
Вообще говоря, всякий консервативен в том, что знает лучше всего. Это попросту наиболее рациональная позиция.
Редвинг с Вивьен старательно отслеживали поток грузов через главный стыковочный шлюз. Редвинг бросал настороженные взгляды на роившуюся кругом живность. Повсюду сновали, устремляясь внутрь, разномастные существа. За шлюзом простиралось слабо освещенное пространство, слишком обширное, чтобы точно оценить его размеры. Во всяком случае, не меньше пары сотен метров в любом из направлений, и повсюду плотность движения примерно одинакова. Трудно было уследить за векторами в трех измерениях.
В этой гребаной системе всё так устроено, подумал Редвинг. Тяжело приспособиться, если твои предки эволюционировали на равнине, прикованные гравитацией к планетной поверхности.
Крутила указывал им дорогу. Они проплывали сквозь ораву маленьких паукообразных рабочих, издававших клацанье. Рабочие перемещали удлиненные овальные пакеты, в которых явно находилось что-то живое: шерстистые, хвостатые, диковинно изогнутые тела. Проскочив этот ураган незнакомых форм, Крутила провел гостей в часто разветвлявшийся трубовидный проход. Ответвления вели в какие-то обширные сине-зеленые палаты.
– Воздух свежий, – заметила Вивьен, принюхиваясь. Редвинг любовался ее умелыми и сдержанными движениями. – Значит, это место… этот большой живой корабль… он приспособлен для людей, как и прежние обиталища?
Крутила изобразил привычную натянутую улыбку.
– Лишь частично. Наши биосферы схожи с вашими, разве что белки сложнее. Поэтому настройка оказалась не слишком затруднительной.
– Как так получилось? – нахмурился Редвинг.
И задумался, не переборщил ли с мужской боевитой суровостью на контрасте с утонченной вежливостью Вивьен.
– Конвергентная химическая эволюция, – ответил Крутила тоном профессионала. – Вам, несомненно, известно, что на всех мирах со сходными условиями развиваются схожие биохимические окружения. Это касается и биохимии наиболее ранних, прикованных к планете, представителей вашего вида. Не так ли?
– Ну ладно, и зачем мы тут?
– Чтобы пообщаться с теми, кто направил вас сюда, о капитан. Продвигайтесь вперед и сохраняйте осторожность.
– Беречь шкуры советуете? – спросила Вивьен.
– Шкуры?
– Это идиоматическое выражение. Ну а у вас шерсть.
– Моя шерсть ему не нужна, – сказал Крутила.
– Кому «ему»?
– Не «кому», а «чему». Вам вскоре предстоит познакомиться с ним.
Редвинг улучил момент отвлечься и просто полюбоваться проплывающими мимо диковинами. Его посетило давнее воспоминание: в подростковом возрасте он приступил к самостоятельным походам на природу. Редвинг рос амбициозным, сосредоточенным, крутым малым. Он привык к атмосфере конкуренции. Но пребывание наедине с природой помогло ему понять, что иные неподдельно приятные вещи доступны всем и безвозмездно.
Он начал осенние вылазки на охоту – несложную, в основном на оленей и гусей. Тихо карауля добычу в засаде, он смотрел, как проявляется белая вуаль инея на траве и прекрасных оранжево-алых листьях, шелестящих под порывами ветра. День, проведенный в одиночестве среди холмов, алый закат, а потом восход серебристой луны под треск костра – вот что важно. Стремительная птица на ветру над шепчущим лесным ручьем. Фундаментальные элементы бытия, для которого эволюционировал род человеческий. И они всем доступны бесплатно.
Теперь его окутывала колоссальная странность чужацкой природы. Они летели, постоянно перемещались в трехмерном пространстве, делали маневры во всех направлениях – прямо-таки голова кружится. Но отчего-то ему было уютно. Глорианцев эволюция устремила по радикально иным маршрутам, однако среда обитания этих существ казалась ему странно комфортной. Само по себе это было удивительно и должно бы встревожить. Но не тревожило.
Он отметил, что в невесомости его живот выпирает: в более традиционной культуре, например эпохи французского классицизма, это сочли бы признаком мужской жизненной силы. Тут – лишь симптомом накопления жира. Он пытался втянуть брюшко, когда услышал вибрирующий сигнал коммуникатора.
Майра. Аудиовизуальный сигнал, но сжатый. Удивительно, что направленный луч вообще их достиг в такой дали, во чреве огромного создания, которое, без сомнения, поглошало субмиллиметровые волны. Но, возможно, в плотских стенах огромного корабля имеются цепи, способствующие пробросу сигнала внутрь.
Несколькими жестами Редвинг увеличил лицо Майры и расположил в воздухе перед собой. Ее голос казался квакающим, но слова оставались разборчивы:
– Капитан, «Искательница солнц», я пыталась получить обновленные данные о той черной дыре, которая, по вашим словам, запущена в нашу сторону. Судя по всему, глорианцы ее разогнали, использовав как топливо массу кораблей тех корсаров-ренегатов. Изящное решение: не просто уничтожить оппонента, а полностью переработать его! В колонии нет аппаратуры, позволяющей напрямую засечь продвижение дыры. Птицы не отвечают, а Ледоразумы недвусмысленно порекомендовали заткнуться и сидеть тихо. Но! У меня фрагмент навигационной сводки от Верховного Совета Птиц. Их ожидания подтверждены. Они, по существу, уточнили и детализировали информацию, первоначально поступившую от вас на подлете к Глории. В облаке Оорта системы Эксельсии пусто. – Майра развела руками и вскинула брови. – Ничего! Всё подметено, за вычетом чернодырного массива.
– Всё совпадает? – спросила наблюдавшая Вивьен.
Крутила тоже смотрел и слушал.
Редвинг поставил сообщение на паузу – потом дослушать можно. Он пояснил, что, пошарив в окрестностях гравиволнового передатчика, они не обнаружили посредством дистанционного мультичастотного сканирования никаких крупных масс. А вот при дебютных полетах Редвинга в должности капитана таранника по облаку Оорта Солнечной системы подтвердились стандартные гипотезы. В облаке насчитывались обычные и ледяные астероиды, кометные обломки размерами преимущественно не более километра и совокупной массой под сотню земных. Триллионы таких объектов неторопливо кружились по вытянутым орбитам. Но вокруг Эксельсии было пусто. Ни одного астероида.
– Значит, глорианцы подмели триллионы камней и… – Вивьен округлила глаза, призадумавшись. – И превратили это вещество в черные дыры? Не могу поверить.
– Ты не обязана, – рассмеялся Редвинг. – Им требовался удобный источник сжатого вещества подальше от звезды. Ну и вот.
– Но как? Начать с ледовых и каменных глыб… – Она умолкла.
– Швыряли их друг в дружку. Каким-то образом.
– Каким-то чертовски впечатляющим образом. На это бы ушло…
– Сколько? Миллион лет, а то и больше.
Вид у Вивьен сделался встревоженный.
– Наверняка больше. На Земле города строить начали меньше десяти тысяч лет назад. А в сравнении с этим… детский лепет.
Редвинг приобнял ее и привлек к себе в невесомости.
– Помнишь простейшую форму уравнения Дрейка из проекта SETI? Главный неизвестный параметр – время жизни технологической культуры. Ну, нам теперь известны две цивилизации, чья продолжительность жизни колоссальна. Чаша и Глория. И обе занимались строительством исполинских сооружений.
Вивьен округлила глаза:
– Ты сказал, Чаше больше шестидесяти миллионов лет. Я не поверила.
– А стоило бы. Короче, глорианской системе не меньше миллиона лет – это минимальный срок, необходимый, чтобы все массы облака Оорта запулить друг в дружку, превратить в черные дыры и организовать массив передатчиков. Для начала требовалось выловить триллионы ледяных астероидов, обточить их, столкнуть друг с другом.