– Я следовал его указаниям. – Крутильник выразительно ткнул в триангулятора-верзилу.
Повисло ошеломленное молчание. Бемор-Прим выкатился вперед и вопросил:
– А в остальном, дорогой мой человек, какие ощущения?
Клифф приобнял Бет за талию, и та сказала:
– Как во сне наяву. Еще и с иллюстрациями.
Клифф усмехнулся. Он Бет – среди прочего – потому и любил, что, невзирая на любые испытания и хаос, она умудрялась наслаждаться грандиозной драмой вокруг них, ужасающей и чарующей одновременно.
32. Грибоид
В колокола звонить, что еще звенят,
Забыв про идеалы, жертвы и парад.
Везде найдется укромная щелка,
Откуда прольется свет втихомолку.
– Входящее сообщение от Майры Викрамасингх, – сухим голосом возвестил артилект-связист.
Дремавший Эшли Траст рывком встряхнулся. Он счел, что поступил правильно, отказавшись от высадки вместе с отрядом Бет. Они там в какую-то передрягу попали. Капитан тоже вне зоны доступа. На корабле гораздо приятнее вахту нести – тут никаких проблем.
Массажное кресло продолжало трудиться над его уставшими спинными мышцами. Осмотрев небольшой тренировочный зал «Искательницы солнц», Эшли отыскал взглядом мигавший индикатор вызова на голосцене.
– Отлично. Воспроизвести!
– Это для капитана.
– Капитана? А ты до него добраться можешь? Или до Бет Марбл? Или до кого-нибудь еще?
– Последний сеанс связи с капитаном Редвингом имел место два часа шесть минут назад. Он принял предыдущее сообщение от Майры из Чаши. После этого на связь капитан не выходил. Также недоступна десантная группа под командованием Бет Марбл, последний сеанс связи с которой имел место четыре часа пятьдесят четыре минуты назад.
– Мне скучно, – отозвался Эш, – так что ближе к делу. Чем мы можем помочь им, сидя на корабле? А ну давай сообщение воспроизводи.
– Вам придется подождать. Сообщение предназначено для капитана.
Эш нараспев процитировал:
– «У всякой блохи поболе грехи, но что-то, видать, в тебе есть! И я бы тебя бы за это впустил, будь я хозяин один, но свой закон Гордыне вменен, и я ей не господин»[37].
Артилект осведомился:
– И давно вам известен код приоритетного доступа?
– Я его узнал после того, как меня разбудили.
– Я вынужден подчиниться, но капитана проинформирую.
– Конечно.
Голос Майры показался запыхавшимся, измученным. Она и выглядела такой, когда появилась на экране. Эшли Траст никогда не встречался с ней, но отметил глубокие тревожные морщинки на лице, кислую мину.
Фото, по впечатлению, было сделано из-за черной дыры. Чаша с такого ракурса представлялась перекошенной, выпученной. Эш прищурился… о да, гравитационное воздействие дыры искривляло Чашу. Черную дыру окутывало бледное голубовато-белое сияние, имевшее форму толстого пончика. Эш сообразил, что смотрит, вероятно, на сильнейшие магнитные поля, заякоренные в самой дыре и захватывающие плазму. Он видел излучение плазмы в видимом диапазоне: горяченькая штучка! С одного полюса пончика била разогретая до бело-голубого накала струя. Наверное, таким образом дырой и управляют: погоняют ее с помощью струи. Удивительная физика.
– Капитан, наши Большие Пташки засняли это при помощи зонда. Информация обрывочная, но картинка дает исчерпывающее представление. Объект – черная дыра – в двенадцати световых минутах от Чаши на момент съемки. На расстоянии четверти окружности кромки. Я не считала скорость, но эта штука чертовски быстрая.
Эш поставил сообщение на паузу. Дыру окружало тонкое оранжево-красное свечение. Это, видимо, кто-то из диафанов. Глорианцам подвластны умные плазменники: они-то и направляют крошечные черные дыры в конфигурации гравиволнового излучателя. Значит, дыра на фото диаметром от силы несколько миллиметров. Крохотуля, но массивная. Сверхтвердая пуля, нацеленная в сердцевину самой грандиозной конструкции в мире: Чаши. Что может она натворить?
Массовое убийство.
Прозвучал голос, напоминавший скорее громогласное карканье:
– Майра, Редвинг, позвольте мне.
Начальственный голос принадлежал чужаку, Бемору, одному из тех Больших Пернатых. Эш его узнал по записям из длинной истории десанта в Чашу и приключений человеческой экспедиции там. К созданию обучающих файлов имел отношение корабельный артилект-историк, и записи не преувеличивали надменности Птиценарода: по голосу она сразу чувствовалась. Огромная птица хоть и говорила по-англишски, но от ее многоцветного оперения так и веяло властью. Эш заметил блеск в глазах чужака, словно у динозавра, нацелившегося на добычу.
Бемор продолжил:
– Новости срочные.
Камера отъехала, показав пернатую радугу, затем – крупную тупоклювую птичью морду.
– Мы приняли решение задействовать магнитные поля в области, которую вы называете Свищ. Там наши поля обладают наивысшей напряженностью. Летящий к нам снаряд невелик и массивен, его поля тоже сильны. Мы попробуем перебороть их. Нам будут помогать диафаны, управляющие Струей. Как и те диафаны, которых вы, капитан Редвинг, послали обратно к нам после внимательных исследований гравитационно-волнового генератора; мы вам за это признательны. Этот излучатель нас интересовал, мы стремились понять, как он устроен и что за сообщения посылает. Информация, принесенная диафанами оттуда, нам сильно помогла. Мы намерены воспользоваться недавно обретенными навыками, чтобы обуздать вражескую черную дыру.
Громадная разумная птица помедлила, словно в задумчивости. Ее оперение отобразило стремительно менявшиеся цветовые сигналы: синие, зеленые, насыщенно-желтые. Потом рисунок застыл. Узкий клюв заходил из стороны в сторону, выразительно изгибаясь. Птица испустила длинный звук, подобный вздоху.
– В течение трех миллионов ваших лет мы, Птицы, трудились над созданием и испытанием столь сильных магнитных полей. Мы по натуре своей, величественной и дотошной, привержены экспериментам, длящимся миллионы лет. В частности, опытам с магнитными полями. Контроль над черными дырами требует задействования таких полей. Ныне мы проверим себя в экстренной ситуации и узнаем, способна ли наша Чаша Небес уцелеть при столь высокоэнергетической атаке неприятеля.
Эшли произнес в пространство:
– А он чертовски самоуверен, гм?
И рассмеялся.
– Большая злая пташка. Ничего не остается, кроме как выжидать.
Крутила сделал всеми руками величественный жест и холодно произнес:
– Добро пожаловать в наш эльфийский грот, миледи.
Вивьен заметила, что вертлявый инопланетянин наловчился оперировать англишскими лексемами и охотно сыпал архаичными выражениями. Эта свежайшая итерация крутильщиков хорошо потрудилась над домашним заданием. Крутильщик был сообразителен, но не настолько. Вне сомнений, внутренности живых кораблей прослоены вечно бодрствующей, самообучающейся электромагнитной сетью. Она обработала данные из обширной коллекции англишской литературы, изучила другие человеческие языки, проштудировала историю и многое иное, что теперь было доступно глорианцам буквально на кончиках пальцев. Пальцев? Где ж они у огромного кома разумной материи, покрытого мохоподобной плесенью?
Крутила сообщил, что это «диспергированный интеллект». Эволюционировал из слизеподобной материи, расползся по лесам и топям. Давление условий окружающей среды и конкуренция со стороны животных пробудили в слизи разум. Ныне она командовала исполинскими живыми кораблями. И размышляла над многотрудными задачами, требующими неспешного подхода. Думала о физике и философии, о проблемах биосферы, погоды и космоса.
– Как с ней общаться?
Капитан Редвинг висел в воздухе и изучал исполинский ком плоти, сочившийся каким-то янтарным выпотом.
– Это создание будет говорить через меня. – Крутила встряхнулся и выпрямился, словно палку проглотил. Голос его переменился, став резким, повелительным: – Приветствуем вас. Вашу расу изучали через сеть, раскинутую в конструкции, которую вы именуете Паутиной. Я предпочитаю обитать здесь… естественно. Моим волокнам гравитация неприятна.
Вивьен ответила:
– Но вы и двигаться не можете.
– Мы не практикуем акустических или акробатических фокусов. Мы суть единство бесчисленных нитей, раскинутых на просторе множества световых секунд.
Может, комплимент подействует лучше? подумалось ей.
– Вы отлично говорите через своего здешнего агента Крутилу.
– Это так. Или, по крайней мере, есть надежда, что так. Но средствами вашего примитивного языка даже ее выразить затруднительно.
– А на языке Крутилы?
Крутила издал последовательность звуков, подобную эху работающих по металлу инструментов в стенах мастерской.
Редвинг кивнул:
– Ага, диалект племени мумбо-юмбо.
В медленном ответе Крутилы послышался металл:
– Взять вашу фразу. Though the tough cough and hiccough plough him through[38]. Я цитирую один из ваших учебных текстов. В каждом слове написание финали одинаково. Напрашивается вывод, что ugh – вездесущий элемент. Примитивная ошибка.
– Да уж. Не будем углубляться в лингвистические дебри, ладно? Грибоидной сфере не по нраву акустика, мы поняли. Дальше.
Вивьен внимательно разглядывала малоприятные слизевые выпоты, покрывавшие всю поверхность колоссальной грибоидной сферы. Как эта штука работает, как живет? Может, просто парит в невесомости и мыслит, не обращая внимания на плоть? Чистое сознание?
Крутила не менял выражения, продолжал смотреть перед собой пустым взглядом, а из его рта лился бесстрастный тенор:
– Ваш древний философ Монтень высказал мнение, с которым я соглашусь: В общении ум достигает изумительной ясности. Вот я и предпринимаю такую попытку.
– Да, хорошо, – осторожно отозвался Редвинг.