Вода помогала стабилизации вращения Чаши. Но ничего общего с ласковыми морями вроде Средиземного на Земле тут не было. Повсюду ярилась белая пена. На исполинской равнине, окольцевавшей магнитный Свищ, гравитация составляла считаные проценты от земной и была направлена почти параллельно уклону внешних территорий Чаши. То есть почти паралллельно земле, а не перпендикулярно. Жить тут практически невозможно, разве что на карнизах.
Строители противопоставили этой странной наклонной силе платформы, выдававшиеся на север и на юг вдоль оси вращения. Они были, следовательно, перпендикулярны центробежной силе. Хорошее решение, но гравитация всё равно так мала, что морской водой орошало высоченные холмы. Мощный ветер вздымал исполинские волны, наполнял воздух брызгами и пеной. Они медленно опадали и с неспешным, точно в ускоренной съемке, изяществом завивались белопенными гребешками по прихоти случайных течений. У поверхности водяная мгла была так плотна, что человек мог в ней задохнуться, и напоминала грозовые тучи из плотных дождевых капель. Повсюду в водном хаосе сверкали радуги, многоцветные, венчавшие каждый турбулентный холмик пены. Низкогравитационной погоде свойственна ярость.
Именно сюда устремилась черная дыра. Почему было выбрано это направление атаки?
Огромные магнитные якоря располагались у полюса Свища. Словно буферы из невидимых резиновых лент. Эшли видел в небесах короткие вспышки. Оранжевые спрайты на голубых просторах небосклона над танцем пенных волн.
А над всем этим пылала Струя. Оранжевые, красные, желтые искры на всём протяжении плотной полосы пламени в небе.
Эшли вдруг сообразил, чего добиваются глорианцы. Используя стремительную черную дыру как снаряд, они надеялись дестабилизировать Струю в критической точке. Если удастся отклонить колоссальную Струю в сторону, та хлестнет всей своей энергией по обитаемым зонам. Погибнут десятки видов. Не исключено, что вся огромная вертушка развалится на фрагменты.
Да, Редвинг в Чаше уже нечто подобное предпринимал. «Искательница» отклонила Струю так, что та уткнулась яростной огненной стрелой в области близ Свища. Чаша тогда понесла большой ущерб, погибли многие. Редвинг полагал, что иного способа спасти команду и экспедицию нет.
Возможно, он был прав. Эшли тогда лежал в гибернаторе и о тех событиях мог судить лишь по пересказу корабельного артилекта-историка. Решения, принятые Редвингом, были продиктованы необходимостью вырваться из-под диктата Чаши. Народ Чаши покорил множество иномирских разумных видов. Они и «Искательницу» едва не захватили.
Теперь глорианцы повторяли трюк Редвинга. Черная дыра орошала плазменными брызгами цвета электрик ленты диафанов.
Напряженность колоссальных магнитных полей, придающих форму Струе, была здесь наивысшей. Эшли смотрел, как в небе над пенящимся морем у Свища разворачивается битва светоносных энергопотоков. Новые диафаны, подоспевшие на место сражения, атаковали магнитными таранами щетинистые диполи, тесно связанные с черной дырой. Медленно – как медленно! – диафаны отклоняли голубовато-белую незваную гостью. Укрощали магнитную мощь черной дыры, сталкиваясь с нею своими полями, распростертыми поперек небосвода. Яростные вспышки расцвечивали черно-синий простор.
И молнии тоже стегали небосклон. Майра вскрикнула, камера ненадолго качнулась в ее сторону. Волосы Майры стояли дыбом. Ее тело сковала боль. Электростатика господствовала над охваченным бурей ландшафтом.
Излился многоцветный хаос. Какая-то интерференция. Отметка времени в правом углу дисплея удостоверила, что одиннадцать минут сорок три секунды передачи были потеряны.
– Черт! – вырвалось у Эшли. Чем же завершилась битва?
Экран снова заполнили связные изображения. Бемор заговорил бухающим голосом:
– …наши диафаны преуспели. Блестящее свершение!
Белое море продолжало бурлить пеной. По одну его сторону на сферических деревьях замерцали шарики. Один исторг струю газа. Газ воспламенился – это был водород. Бело-голубой плюмаж с ревом расширился. Сферодерево приподнялось, взмыло в воздух и улетело.
– Черная дыра захвачена, – сказал Бемор, несомненно, адресуя свои слова «Искательнице». – Мы изучаем ее свойства. Этого мгновения Ледоразумы ждали дольше, нежели существует человеческая раса.
Майра добавила за кадром:
– Мы чувствуем большое облегчение. Капитан, вы нас слышите? Мы в безопасности. Ожидаем вашего ответа. Чаша в двадцати шести световых часах от Глории.
Бемор перебил:
– Мы не просто в безопасности. Объект был послан с враждебными целями, но наши диафаны превратили черную дыру в дар. Мне сообщили, что мы теперь можем генерировать ее колебания. Что-то там про вращения массивных объектов друг около друга, детали выходят за пределы моей скромной компетенции. Ледоразумы уверены, что спустя несколько часов мы впервые осуществим вызов на гравитационных волнах. Они в мудрости своей заготовили место для действия столь могучих сил. Десятки миллионов лет мы готовились к этому, к возможности установить связь с высшими обществами.
Майра добавила:
– Я вам потом еще пошлю, когда узнаю больше. Капитан, это наверняка повлияет на вашу экспедицию. – Она отключилась.
Эшли произнес:
– Неплохо бы ответить.
– У вас нет такой привилегии, – отозвался артилект-связист.
Эшли скорчил гримасу.
– Послушай, в Чаше должны узнать, как у нас обстоят дела. Я бы на их месте хотел узнать больше.
– Предварительное разрешение не давалось. Вы не назвали кодовой фразы.
Эшли поднялся и упрямым жестом упер руки в бедра.
– «Мне лучше не лезть, где Мудрость и Честь согласно проклятью сидят! Тебя ж вдвоем замучат живьем Блудница сия и Прелат»[42].
Молчание, в котором каким-то образом проявилась раздражительность.
– Изложите свои новости. Идет запись.
– Ха! Майра, это Эшли Траст, с борта «Искательницы солнц». Бодрствуют десять человек, мы поддерживаем связь с двумя десантными отрядами. Этими двумя группами руководят Бет Марбл на Глории и Редвинг с одного из мудреных живых кораблей. Коммуникация затруднена – в основном из-за блокировки массивными объектами, но возможны и помехи более тонкой природы. – Эшли помолчал, размышляя, как сформулировать следующую часть послания. – Мы подружились с вашими пальцезмейками, они тут техподдержкой занимаются. Вау, кто бы мог себе такое представить? Разумные змеи! Они такие мастера, что не знаю, как «Искательница» раньше без них обходилась. Десантный отряд, похоже, сел в лифт и провалился под поверхность Глории. На этом связь с ними оборвалась. Никаких свежих сообщений ни по одному из каналов. Кэп Редвинг и его старпом Вивьен покинули корабль с намерением посетить инопланетное судно. Скверное решение, если меня спросите. От них тоже ни слуху ни духу. Хрен его знает почему. Мы вам расскажем, как только что-нибудь выясним. Я чертовски рад, что Чашу не смяло в гипермассу. Мои поздравления! Эшли Траст передачу закончил.
Он улыбнулся объективу артилектосистемы. Приложил некоторые усилия, чтобы удержаться и не показать артилектам язык или не пуститься отплясывать победный танец. Артилекты такие умные, что воображают, будто ленивые люди не в состоянии запоминать длинных фраз. Редвинг всегда такими пользовался. Эшли без особого труда вломился в его каталог прочитанных книг и прошерстил отмеченные фрагменты. Возможно, артилектам недостает как раз того качества, которым Эшли наделен с избытком: животной хитрости.
Почему капитан взял фразу из Томлинсона? Пароль должен с трудом поддаваться отгадке, в этом смысле годится любой источник. Но Томлинсона у Киплинга вышвырнули и с небес, и из преисподней, а «Искательнице» и ее команде сейчас угрожает изгнание из системы Эксельсии. Так совпало? Ну да, конечно.
Пока Эшли глядел на экраны, кончилась его вахта. Офицер Окуда уже был готов заступить. Итак…
– Пожалуй, отмечу-ка я этот триумф стопкой «буравчика». В конце концов, я не на вахте.
35. Драка вслепую
На вершине морального превосходства очень удобно располагать свою артиллерию.
Тускнеет ли свет? Бет оглядывала просторную пещеру. Ей в ноздри заползали вонь гниющей рыбы, навоза, кисловатый резкий запах автозагара – всё вместе.
Брр… Она ощутила, как сводит внутренности, голова закружилась. Бет вела отряд на протяжении, как сейчас могло почудиться, всей жизни.
Спать удавалось в лучшем случае урывками. Сперва косые солнечные лучи вытворяли фокусы со зрением, и дневного света было слишком много. Теперь слишком много мрака. Это сбивало циркадные ритмы, как при перелете через несколько часовых поясов или бодрствовании допоздна: усталость, туман в сознании.
Прозрачную стену, разделявшую их с метанодышащими, охватило шипящее желтое пламя. Оно плевалось искрами и огненной пеной. В спертом вонючем воздухе разлетались пламенные струи кислотных цветов. У Бет шалили нервы.
От статического электричества волосы встали дыбом. Кожу стало покалывать.
Бет никак не могла сосредоточиться, ее постоянно тянуло куда-то оглянуться. Вот на некотором расстоянии появилась фигура. Но что это – странное оранжевое создание движется на… колесах? Моргнув, она приблизила картинку – действительно, будто повозка на трех колесах. Существо проворно взобралось на пригорок, перевозя какой-то груз, и пропало из виду прежде, чем Бет успела сообразить, как ему это удалось.
Стены пещеры были высокие, непроглядно-черные или коричневые. Ширина ее, как, вероятно, и высота, достигала трехсот метров. Но в сгущавшемся мраке оценивать расстояния было затруднительно. Даже перемещаться и то сложно – дорога везде разбита какими-то массивными устройствами, оставлявшими по себе скорей траншеи, чем следы колес.
На пещерной равнине там и сям торчали диковинные лианообразные кустарники. Бет на плечо, а затем и на лоб падали капли. Она лизнула: вода, чуть солоноватая на вкус. Прошелестел ветерок. Капли разлетелись. Раздался зловещий низкий скрежет – Бет его ощутила подошвами.