Когда пришло приглашение от того, кто (что) правил(о) здесь, Редвинг ухватился за шанс. Высадка в Паутину его очаровала. Он годами не вылезал из грохочущего металлического кокона «Искательницы» и соскучился. По возвращении на борт он не устоял перед новым соблазном – путешествием внутрь уникального живого корабля. Ему и в голову не пришло, что всё так обернется, и его собеседником станет претенциозная живая плесень.
Крутила рывком ожил, глаза его широко раскрылись, руки дернулись, он принял позу напряженно-внимательную, но элегантную.
– Продолжим наше общение, да. Меня отвлекла беседа между нашими хозяевами… – он кивнул на грибоидную сферу, – и метанодышащими. Диспут всё еще продолжается. Но! – Он вздрогнул всем телом, точно незримая рука потрепала его. – Я описывал проблемы, с какими сталкивается рассеянное по Галактике гравиволновое сообщество.
– Они далеко превосходят наше разумение, – ответила Вивьен.
– Именно так! Но интересы членов сообщества, как в дальнейшем станет ясно, пересекаются с вашими.
Крутила затараторил – теперь грибоидная сфера явно говорила через него:
– Некоторые виды применяют телепортацию для транспортировки. Эта технология остается спорной. Пассажира в процессе переноса уничтожают, регистрируя его энергетические состояния с точностью до субатомных частиц, и эту информацию пересылают к системам других звезд, где личность затем воссоздается.
– Но ведь…
– Да, мы приравниваем это к убийству с намерением заменить жертву копией, уверенной, будто она тождественна оригиналу.
Вивьен отрезала:
– Это неверно. Идентичные близнецы не считают себя одинаковыми.
Крутила жестом отмел возражение.
– Однако находятся виды, которые считают это не убийством, а формой бессмертия. Роевые умы и прочие коллективные интеллекты, они иного мнения.
– Трудно себе такое представить, – выдавил Редвинг.
Крутила всплеснул четырьмя руками в танцевальном движении.
– Ваша раса, – сказал он затем, – преимущественно опирается на визуальные сигналы. Быть может, дальнейшая демонстрация поможет осознать проблемы, имеющие касательство к нашему случаю.
Картинки бросились Редвингу в глаза. Он увидел пылающую белую точку, карликовую звезду. Та вломилась в желтое светило, похожее на Солнце. Карлик пропахал более крупную звезду насквозь, яростное сжатие сердцевины под воздействием гравитации пришельца разогрело термоядерную печку. Карлик вывалился с другой стороны, унося на себе, точно трофей, раскаленный добела диск вещества солнцеподобной звезды. Случившаяся на пути обитаемая планета (откуда я знаю, что она обитаемая?) уцелела. Но атмосфера ее, а затем океаны испарились и выкипели за считаные часы по мере ускорения карлика, опоясанного теперь блистающим диском. Планета-жертва утянулась за ним в межзвездные бездны, обреченная на вечное прозябание.
– Это акт войны, содеянный одним из членов нашего Гравиволнового Клуба.
– Боже правый, – вымолвила Вивьен. – Да как же они…
– Они более могущественны, нежели мы, и уж точно – нежели вы. Но у вас с ними есть общие черты.
Редвинга обуревали тысячи вопросов, но брякнул он лишь:
– Какой давности этот сюжет?
– О, перспектива всегда важна. Двадцать пять оборотов совершила Галактика с момента возникновения вашей планетной системы и девятнадцать – с той поры, как зародилась на Земле жизнь, приведшая в конечном счете к вам. – Крутила пожал плечами с видом историка, перечисляющего маловажные подробности. – Весть о межвидовом геноциде достигла нас вчера.
Редвингу явственно припомнилось поразительное сопоставление из университетского курса биологии. Если земную историю растянуть на старый английский ярд, то есть расстояние от королевского носа до кончиков пальцев выставленной вперед руки, то, чиркнув ногтем по подушечке среднего пальца, его величество может стереть историю человечества.
– Где это случилось? – спросила Вивьен.
– Там, где обитают самые старые цивилизации. В великом сферическом звездном вздутии, балдже, который из нашего спирального рукава непосредственному наблюдению недоступен: его затмевают промежуточные пылевые массивы. Многие члены Клуба близки к галактическому ядру. Звезды формируются изнутри наружу, так что самые старые цивилизации там, внутри. Мы с вами новички.
– А новенькие путешествуют больше? – спросил Редвинг.
– Нет. Расы, достигшие разумности, вскоре, как правило, осознают колоссальную цену межзвездных полетов. И предпочитают заглубляться. Исследуют сложные экосистемы собственных сознаний. Целые миры посвящают себя жизни, явленной через вычисление. Они не участвуют в повседневном дискурсе, какой доставляет удовольствие нам, членам Гравитационно-Волнового Клуба.
– А как насчет подлинно грандиозных средств перемещения? – спросил Редвинг.
Ему хотелось задать такой вопрос с тех самых пор, как он впервые увидел Чашу Небес. И вот, наконец, существо, способное на него ответить. Занятно, что Крутильщики, явные биороботы, теперь так словоохотливы, а раньше Бет из них клещами должна была слова вытягивать. Означает ли это, что настал ключевой момент? Критический? Ему не понравился такой вывод.
Крутила вытянул руки и крутанулся вокруг своей оси на манер волчка.
– Немногим подвластны звезды, как в той трагической войне, кадры которой видели вы. Другие, как, например, ваши дальние предшественники, разумные динозавры, изобрели Чашу и отправились странствовать среди звезд.
– А это общее явление? – спросила Вивьен.
– Есть несколько аналогичных конструктов, но все на другой стороне Галактики. И все без исключения древние. Чаша, конечно, важна, ибо мы усматриваем в ней источник прямой и явной угрозы. Ее древнее название у нас – Пошесть.
Вивьен нетерпеливо фыркнула.
– Так что же, в космические странствия отправляются немногие? В смысле на малых кораблях.
Крутила досадливо тряхнул головой.
– О да. Многим видам свойственна естественная… теология. Они тратят энергию на поиски древних посланий, какие бы раскрыли тайну вселенского происхождения. Они верят, что такая информация закодирована в поляризации небесного микроволнового реликтового фона. Они отдают себе отчет, что сообщения эти неполны, ведь никто не видит всего неба, не может заглянуть за пределы того, что вы, люди, называете сферой Хаббла, граница которой определяет границу доступности звездного света. Но отправлены ли сии послания из предыдущей вселенной? Или же их оставил Создатель, желавший что-то донести до разумов, которые возникнут в запущенном Им эксперименте? Вот что они желают выяснить. Бесчисленные гравиволновые свитки исписывают они такими рассуждениями[45].
Редвинг задумался, к чему всё это. С таким же успехом можно было бы сплетни олимпийских богов подслушивать.
– Ваша нынешняя анатомия сформировалась от силы несколько сотен тысяч людских лет назад. Старейшая известная вам фигурка человека возрастом сорок тысяч ваших лет. Более ранняя, уже вполне функциональная, модель вашего рода, которую вы называете неандертальской, вымерла приблизительно в ту пору – ныне отброшена. Тогда начинается ваше нынешнее поведение, стремительное развитие, увенчанное покорением всей вашей системы за срок, равный нескольким человеческим жизням. Поразительны темпы вашего распространения к другим звездам, вроде нашей. У нас на такое ушло несколько миллионов ваших лет.
– Ну и?
– Нашими корреспондентами на гравитационных волнах выступают приматы.
– Вы общаетесь с… людьми?
– Нет. С чужаками вроде вас. Сапиенсами. Они быстро развиваются и потому нестабильны.
– Это необычно?
– Ваша форма, стиль, методика, по всей вероятности, имеют ключевое значение. Вы слезли с деревьев и пустились в саванну. Чужаки, которых мы именуем Торопыгами, тоже действовали таким образом и обладают внешним сходством с вами. Это явно не случайность. В Галактике много разумных, но не таких, как вы.
– Ну и? – На более информативные комментарии его не хватало.
Вивьен шепнула:
– Можешь сосредоточиться на разговоре. Я слежу, не появится ли кто. Я им всем совершенно не доверяю.
Крутила пояснил:
– В Гравиволновом Клубе участвует раса, угрожающая ныне всей Вселенной. Нам нужна ваша помощь, чтобы их остановить.
– Э-э-э… как?
– Вы должны спрогнозировать их дальнейшие действия и помочь остановить.
– Потому что они амбициозны?
– Потому что они, подобно вам, форсажный вид.
– Но чем мы можем помочь? Мы лишь маленькая исследовательская…
– Ваше сходство достаточно велико. Они, в сущности, такие же приматы. У них, как и у вас, быстро выработался высокий интеллект. Интенсивное социальное взаимодействие – само собой разумеется, а зачем иначе искать собеседников меж звезд? Генетический бриколаж их поразительно сходен с вашим.
– Но… вы встречали их?..
Вивьен толкнула Редвинга.
– Кто-то приближается.
Он обернулся.
Она была огромна. И обнажена. Несомненно, женщина: крупные груди на бугристом, тугом, сильном, как у борца сумо, животе. Высокая, спина чуть согнута. Руки и предплечья толстые, словно бревна. Заканчиваются крупными ладонями и пальцами, похожими на вилочные зубцы. Она улыбнулась: два зуба, словно белые обломки, торчат в деснах. Всего два. Голова здоровенная, словно надутый воздушный шар. Она заметно опиралась на пятки, вся фигура казалась растянутой, точно аккордеон, а нижняя часть спины – какой-то взъерошенной.
– Как?.. – вымолвила Вивьен.
Гуманоидное существо, шейная шерсть вместо волос, яркие желтые глаза, мигающие по сторонам, над двумя алыми дырками вместо носа. Рот застыл в U-образной ухмылке. Нижняя челюсть опустилась и поднялась, при этом мелькнули другие зубы, блестящие от слюны. Они были расположены на подъеме с клиновидным выступом позади. В целом внешность отталкивающая.
– Мы получили от этого вида достаточно генетической информации, чтобы построить экземпляр. Но ум его примитивен. Этому созданию известно лишь то, чему его научили первородичи и мы. Они переслали нам вместе с геномом и некоторые данные о культуре. Мы изучили это предание. Впрочем, мы полагаем, что с вами оно охотнее поговорит, чем с нами. Более того, мы дополнительно оснастили его мозг способностями к вашему языку, которым оно владеет почти свободно.