И только теперь рассказал женщинам странную историю. Поверить в нее было сложно. Больше всего она напоминала байку, нарочно сочиненную для разговоров со случайными попутчиками. Это была история о «проклятых книжках».
Во львовских кафе, ресторанах, поездах дальнего следования и городских маршрутках — словом, разных общественных местах — стали появляться забытые книжки. Кто-то их оставляет, а люди берут почитать. Михаил сам не видел, но говорили, что на этих книгах даже есть специальная эмблема, что их оставляют нарочно, как бы передавая для следующего чтения незнакомым будущим читателям. И представьте, записки вкладывают между страниц… Ну, это игра, наверное, такая. Мало ли придумано игр, может, это всего лишь вид знакомства, ничего особенного. Но буквально в последние дни, как круги по воде, пошли слухи: с тем, кто берет забытую книжку, обязательно случается несчастье.
Михаил сказал: «Мало того…», намекая, что он еще смягчил свой вывод. На самом деле дело обстоит гораздо хуже. Он достал из кармана сложенную львовскую газету, передал подругам и налил всем еще по рюмке.
— Смерть, — шепнул Миша, тараща глаза. — Говорят, кто-то специально подбрасывает книжки своим будущим жертвам. Как приманку. И если человек берет книжку, то… Усе. Гаплык!
Лида небрежно пробежала статью глазами и передала Вере. Ее это мало взволновало. Мальчик хочет обратить на себя внимание, вот и рассказывает страшненькое. Как дети в садике: в черном-черном доме есть черная- черная комната…
Вера прочитала заметку внимательно. Начиналась она описанием буккроссинга. Оказывается, есть такое молодежное движение. Возникло, как всегда, за океаном и в этом году докатилось до нас. Так что нынче во многих городах Украины буккроссеры целенаправленно оставляют книги в общественных местах: скверах, магазинах, кафе, пабах, поездах. Есть у движения собственная эмблема: книга на ножках скачет по желтому полю. И даже чехлы соорудили для книг, чтобы и в дождь, и в снег книге было сухо и тепло.
Журналист, как водится, поиграл немного словами, называя приверженцев нового движения то книгоискателями, то охотниками за книгами. Припомнил к месту и не к месту известных в истории библиофилов, притянув за уши библиоманию как диагноз. Заметил, что буккроссеров в читающем городе Львове возникло невероятное множество. Книгу здесь уважали всегда, чтение любили исстари. Во Львове и традиционные сентябрьские книжные выставки проходят как самое главное событие в жизни города. «Поэтому не случайно, — писалось в заметке, — буккросинг (погоня за книгой) оказался для тысяч юных львовян благороднее и притягательнее множества молодежных игр и прочих современных прибамбасов. Забавы и пользы ради молодые люди умышленно стали оставлять книги в общественных местах, превращая город в большую библиотеку».
Затем журналист перешел от простой информации к «жареным» фактам.
Первым пострадавшим из-за книг оказался бармен одного кафе. Он был найден совершенно обескровленным, с перекушенной сонной артерией, а рядом с ним лежала книга Кожевина «Искусство видеосмерти от Запада до Востока». Затем нашли девушку-студентку, у которой сначала выпили всю кровь, после чего выбросили с девятого этажа. А на ее теле лежала книга Якубича «Философия несвободы». Журналист утверждал, что налицо случаи вампиризма, и даже окрестил преступника «львовским вампиром». А то, что эти убийства были как-то связаны с забытыми книгами, дало возможность бойкому газетчику добавить в свой репортаж жуткие истории о трансильванском Дракуле как о якобы большом любителе чтения…
Заканчивалась заметка традиционными вопросами в пространство: как жить в таком страшном мире и вздохнем ли мы спокойно, даже если вампира изловят и пронзят осиновым колом?
Едва лишь Вера дочитала и подняла взгляд от газеты, Михаил сразу заговорил: и запугали-де эти события горожан, и милиция-де с ног сбилась в поисках вампира. Словом, спасайся кто может.
— Не так, Миша, — мягко улыбнулась Вера вспотевшему от возбуждения проводнику. — Милиция утверждает, что никакого вампира не существует, и наоборот, советует не создавать панику на пустом месте. А события пугают лишь самых суеверных. Ведь так?
— Ну да, ну да, — зачастил немного смущенный Миша. — Только вы все равно осторожненько там…
По его лицу было явственно видно, что в существование вампиров вообще и в частности львовского вампира — он, несмотря ни на какую милицию, все равно верит. С некоторым сомнением проводник искоса посмотрел на роскошную открытую Лидину шею, точно боялся вампирского нападения именно на любимую актрису. Потом стукнул себя ладонью по лбу:
— Как же так! Совсем забыл… — И выскочил вихрем из купе.
Не успели подруги переглянуться и в очередной раз похихикать над манерой Миши внезапно срываться с места, как он появился с газетным свертком в руке.
— Вот. — Он торжественно положил сверток на стол. — Вам. От меня. Теперь можно не бояться.
— А что там? — лениво спросила Завьялова.
— Чеснок, — сморщила нос Лученко.
— Точно, — немного удивленно глянул на докторшу Михаил. — Почуяли? А я три слоя газеты навертел, чтобы не пахло… Это, значит, для защиты от… От вампира. Вампиры боятся запаха чеснока.
— Я тоже не выношу запаха чеснока, — высокомерно заявила Лида. — Так что теперь, вампиром меня считать будем?
Вера расхохоталась, глядя на растерянного парня.
— Ничего, — сказала она, — спасибо, Миша, не беспокойтесь. Убережемся. Ведь, кроме чеснока, вампирам не по нраву еще яркий свет, зеркала… И, кажется, текущая вода.
— Тогда я не вампир точно, — потягиваясь, сообщила Завьялова. — Зеркала — мой самый нужный инструмент, без них я никуда!..
Качая головой, в том смысле, что его дело — предупредить, проводник вышел. Когда за ним закрылась дверь, Лида заявила:
— Не знаю, как ты, доктор Холмс, а лично я уверена, что это явно хитрый пиар, продуманный и выполненный какой-то книготорговой сетью.
— Ты имеешь в виду… То есть слухи распускаются нарочно? Чтобы покупали книги? — недоверчиво спросила Лученко.
Поскольку Лида много снималась в рекламе, она полагала себя знатоком всей подноготной разнообразных пиар-ходов.
— Милая моя! Сейчас ради рекламы такие вещи делаются — ой-ой! Самое верное средство продажи — это сплетня, а лучше какой-нибудь леденящий кровь ужастик. Можешь спросить у Дашки-рекламистки. Эти «забытые» книжки — не что иное, как приманка. Да при этом еще вампир! Конечно, таинственно и страшно — значит, привлекательно. Знаешь, работает такая информация, как жирный червячок у рыбака! Вот на этого червячка и клюют любители чтения. Тем более когда речь идет о вампире! О! Это так возбуждает! Убеждена, продажи книг во Львове сейчас выросли во много раз! Можешь мне поверить.
— Полагаешь, «Львовского вампира» выдумали?
— А то! Небось целый отдел маркетинга сочинял.
— Тебе видней, — согласилась с подругой Вера.
Но подумала, что дыма без огня не бывает.
4
Парень в джинсовой куртке стоял за барной стойкой и клевал носом. Посетителей никого. Конечно, такая стужа… Да и рано еще, кнайпа только открылась. Вот и хорошо. Софийка звонила, что не выйдет сегодня на работу, а может, только к вечеру появится. Ребенок заболел у официантки. Что ж, заведение у нас тихое, маленькое, сам справлюсь. А пока можно почитать в тишине. Вот и книга есть, лежит на обычном месте, в схованке, за фикусом на подоконнике. Аккуратные ребята эти буккроссеры, в одно и то же место кладут. Что вчера оставили? «Искусство видеосмерти»… Хм, странное словосочетание. А-а, так это же о том, какие ужасы показывает телевидение!.. Ну да, таки правда…
Бармен полистал книгу, с удовольствием пошуршал плотными бумажными страницами. Вот как… Все-таки книжка немного преувеличивает влияние фильмов и сериалов на нас, простых обывателей. Смерть на видео — всего лишь игра, постановка понарошку. Краски, грим, актеры…
Надо сбросить сонную одурь… Он отложил чтение и принялся готовить для себя первую порцию крепкого кофе. По-восточному, в медной джезве, в раскаленном песке. Кофе немного, но зато настоящий. Бодрящий у нас будет кофе.
Он привычно обвел взглядом помещение и вздрогнул, увидев за угловым столиком одинокую фигуру. Как он там оказался? Когда успел? Странно.
Человек сидел ссутулившись, надвинув на лицо капюшон разрисованной защитными пятнами ветровки. Виден был только подбородок. Сильно озяб, наверное. Да, курточка у него не по погоде…
Бармен протер чашку, потом еще одну, поглядывая на посетителя. Ничего не заказывает. Что ж… Он поставил на стойку две черные керамические чашки, налил в них кофе. Как раз на двоих хватит. Парень решил разделить свой первый утренний кофе с незнакомцем: все-таки холод, человек замерз. Понравится — закажет еще.
Глаз незнакомца не было видно под капюшоном. Однако в какой-то момент бармен решил, что посетитель смотрит в сторону барной стойки, и знаком показал — «ваш кофе». Незнакомец не спеша поднялся, подошел. Не присаживаясь на высокий табурет и не снимая капюшона, взял филижанку, выпил горячий ароматный напиток. Затем, не произнеся ни слова, направился к служебному входу.
— Эй! Ты куда? — поспешил за ним бармен, машинально сжимая в руке недочитанную книгу.
В тесной подсобке, перед запертой дверью в винный погреб незнакомец резко обернулся, края его капюшона раздались вширь — на долю секунды бармену показалось, что на него напала гигантская летучая мышь. Что-то блеснуло и схватило его за шею, тупо клацнуло.
Боль вспыхнула ярким светом и тут же стала гаснуть, гаснуть, утекать горячим водопадом по груди.
Он падал в черную дыру винного погреба бесконечно долго. А когда упал, то увидел, что мать Иисуса накрывает его своим белым покрывалом. И успокоился.
…
но надо же поднять упавшего…
не может быть, чтобы…
и воздуха, воздуха…
Нет!..
…Вера Лученко ахнула, открыла глаза и села на кровати. Сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами прыгали картинки — падающий бармен, полутемная кофейня, человек в капюшоне… Фу, это же сон!.. Слава богу, всего лишь сон. Но откуда такие страсти, интересно знать? Конечно, виноват проводник с его газетами и рассказами про вампира. Наслушалась…