Космо смотрел, разинув рот, несколько женщин повернули головы, кто-то заплакал, кто-то начал молиться, но не леди Дафф-Гордон. Она перебиралась по пустым скамьям, пока не оказалась у борта лодки.
Добравшись, она крикнула офицеру Моуди:
– Помните о нашей сделке. Если хотите, чтобы ваша семья получила это кольцо, немедленно спустите эту лодку на воду.
– Но половина мест не заняты…
– И нам понадобится пара матросов на весла.
Люси хотела сказать, чтобы он поберег дыхание; она знала, что нужно, и проследит, чтобы это было сделано. Ничто не имело значения, кроме ее выживания. Честь не имела значения, как и рыцарство. В любом случае эту историю напишут выжившие.
Как всегда.
Моуди снова заколебался.
– Вы хотите кольцо или нет? – спросила Люси.
Моуди посадил в лодку четырех членов экипажа и приказал спустить ее на воду. Среди женщин послышалось ворчание:
– Почему не заполнили все места? Явно поместится больше. И почему уступили места морякам – разве пассажиры мужского пола не могут грести сами, если хотят спастись?
Леди Дафф-Гордон не позволила членам экипажа слушать плачущих, истеричных женщин. Пусть смотрят. Теперь она главная.
Она схватила весло и сунула его в руки ближайшему мужчине.
– Греби, – приказала она.
Глава сорок четвертая
Лес за свою жизнь много раз попадал в передряги – чтобы напугать его, требовалось немало усилий. Но только сейчас, когда он бесплодно колотил в запертую дверь сырой камеры, страх начал овладевать им, обвиваясь вокруг шеи, как массивная якорная цепь, которая поблескивала во влажной темноте комнаты позади него. На этот раз он по-настоящему вляпался в дерьмо.
– Что, если бросят якорь? – Лес спросил матроса, который доставил его сюда, и голос был хриплым от страха.
Матрос только посмеялся.
– Вряд ли это произойдет, пока мы не доберемся до Нью-Йорка, а до этого еще несколько дней.
Матрос оставил ему маленький фонарь, но, когда раздался «крик» корабля – оглушительный металлический скрежет, хаотичный грохот шагов сверху, – луч высветил пару сантиметров морской воды и погас, оставив лишь слабый запах дыма в темноте.
Лесли пытался спастись. Он колотил и пинал дверь, кричал, пока не перехватило горло, но знал, что его никто не услышит. Дай будет искать его, но чем это поможет? Никто не даст ему ключи, а даже этот милый увалень не сможет сорвать металлическую дверь с петель.
Лес прислонился к двери, позволяя холодной морской воде просочиться в него. Он так и знал. С самого начала, едва ступив на борт, он знал. С этим кораблем что-то не так: прирожденный смутьян чует проблемы на подходе. Он осознавал это так же ясно, как теперь понимал, что о нем никто не будет беспокоиться. Если возникла серьезная проблема – он станет последним, о чем подумают офицеры и члены экипажа. О нем не вспомнят, пока волны не скроют «воронье гнездо».
Воображение разыгралось или воды действительно стало больше? Лес вскарабкался на груду цепей и вдруг услышал шум у двери. Задребезжала ручка, заскрежетал в замке металл. Показалось? Такого просто не может быть! С такими, как он, чудеса не случаются. И не должны – разве что ангелы совсем голову потеряли.
Дверь распахнулась – и появилась Мадлен Астор. Она выглядела так нелепо в меховом пальто и натянутом поверх спасательном поясе, в широкополой шляпе со страусовыми перьями. Пальцами она придерживала юбку, чтобы не намок подол. Лес рассмотрел ее лицо, похожее на лицо маленькой девочки, обращенное к нему.
– Мистер Уильямс? Это вы там, наверху? Я пришла за вами. Не мешкайте.
Леса не нужно было просить дважды. Он оказался внизу прежде, чем она бы передумала. Он понятия не имел, что побудило ее прийти ему на помощь. Неужели не знает, почему его взяли под стражу? Ей никто не сказал? Но Лес не стал ничего объяснять.
– Миссис Астор! Дорогая леди, вы – мой спаситель, мой ангел-хранитель. – Лес с плеском спрыгнул в воду рядом с ней. – Откуда у вас ключ?
– Вы удивитесь, что можно получить за сотню долларов, – ответила она, протягивая ключ, словно Лес хотел бы оставить его себе на память. – Вы, возможно, не слышали, но у нас чрезвычайная ситуация. Судя по всему, корабль тонет…
Лес опустил взгляд на воду, которая уже достигла его лодыжек – и ее лодыжек тоже. Быстро.
– Тогда нам нужно как можно скорее подняться на палубу.
Мадлен Астор позволила ему взять ее за руку, слегка придерживая второй ладонью за талию, и повести по узкому перешейку. Юбки хлюпали, набрав влагу. Происходящее казалось Лесу нереальным. Почему она его спасла? С каких пор богач хоть чуточку заботился о бедняке? Какое вообще дело самой миссис Астор до его судьбы?
– Я пришла за вами не просто так, – сказала она через плечо.
– Да? И почему это… Нет, не останавливайтесь. Продолжайте идти, – отозвался он, стараясь не выдать голосом страх.
– Потому что у вас дар, мистер Уильямс. Дар, в котором я нуждаюсь. И я правда не могу говорить, когда я к вам спиной! Разве мы не можем на секундочку остановиться…
Еще один легкий толчок.
– Нет, не можем. Я прекрасно вас слышу, миссис Астор. Пожалуйста, скажите мне: чем я могу вам помочь?
Ее голос стал тонким, умоляющим.
– Мне нужно знать, что со мной будет, мистер Уильямс. Я не могу умереть здесь и сейчас! – Ее рука на мгновение метнулась к животу, словно она успокаивала ребенка внутри.
Именно этот жест, ее изящная девичья ладонь, прижатая к животу, сделал свое дело. До того Лес подумывал потребовать денег – боже, эта женщина ведь освободила его! – но она раздавала стодолларовые купюры. Сама только что это сказала. А от старых привычек трудно избавиться.
Но теперь он не мог. Даже если она была богата и заслуживала этого.
– А как же Джек? Капитан сказал, что в шлюпки могут сесть только женщины и дети. Джек упрямо хочет остаться на корабле. Он не потерпит, чтобы его сочли трусом, – ее голос дрожал.
– Ваш супруг – храбрый человек, – заметил Лес.
А вот я полезу в шлюпку, даже если придется вырядиться в лучшее воскресное платье бабули.
Теперь они поднимались по узкой и хлипкой металлической лестнице, предназначенной для команды, которая сгребала уголь и топила двигатели, и для стюардов с их подносами с чайными принадлежностями и дополнительными одеялами. Ее юбки постоянно цеплялись за металлические края, каблуки за решетку, и Лес подхватывал женщину под локоть, чтобы она не упала на живот.
– Я… я не могу поехать в Нью-Йорк без мужа, – пробормотала миссис Астор. Ее голос был таким испуганным, совсем девчоночьим. – Они меня ненавидят. Я для них пария. Меня съедят живьем.
Они сейчас на верхних палубах, рассудил Лес, судя по тому, что окружало их за пределами лестничной клетки. Примерно в одном пролете от шлюпочной палубы. Это было понятно по толпам людей, мечущихся туда-сюда, по испуганному гулу толпы. Он изо всех сил пытался оградить Мэдди Астор, крепко держа ее за руку и отталкивая с ее пути людей. Лес был без пальто и сильно замерз. Зубы стучали, а на шее противно натягивались сухожилия. Но он не мог остановиться.
– Мы посадим вас в лодку, миссис Астор. С вами все будет хорошо… С вами все будет в порядке, потому что только так должно и быть.
Они остановились недалеко от того места, где как раз грузили шлюпку. Он взял ее за руки – ее пальцы, обтянутые перчатками из лучшей телячьей кожи, и его – ледяные и обнаженные – и сжал их.
– А теперь послушайте меня. Доверьтесь мне. Вы обязаны выжить ради этого ребенка. У вас просто нет другого выбора. Только вы можете его спасти. Ваш муж хочет, чтобы вы это сделали. Вы должны – ради него.
Мэдди плакала. Смотрела ему в глаза и плакала.
– Будет трудно, но вы справитесь! Я не могу заглянуть далеко в будущее, но это – вижу. Вы должны быть сильной ради мужа и ребенка. Они оба рассчитывают на вас. А теперь – в шлюпку. Вот так.
Лес сжимал ее руку, пока миссис Астор неуклюже забиралась в раскачивающуюся лодку. Он передал ее члену экипажа в шлюпке, словно отец невесты жениху у алтаря. Передал будущему. Забавно, в этот момент ему не было больше холодно. И он чувствовал себя намного, намного лучше. Даже страх отступил.
Леса кто-то толкнул. Он обернулся и увидел Дая, ошеломленного и потрясенного. Лес раньше видел такой взгляд у мальчишек, впервые вышедших на ринг. Они считали себя крутыми, только потому, что пару раз дрались на школьном дворе. До Леса дошло, что, скорее всего, Дай до смерти за него боялся и был поражен чистейшей удачей, обнаружив его на свободе. Вместе с ним. Посреди того, что очень смахивало на финал. Финал всего.
Шлюпку начали спускать, но потом, по какой-то непостижимой причине, остановили. Лесу что-то кричали, но он не мог разобрать из-за гула толпы. Мадлен Астор махала ему рукой, подзывая.
– Нужен человек, чтобы грести, – крикнул матрос, сложив ладони рупором. – Прыгай! Прыгай вниз! Она говорит, ты спас ей жизнь. Мы тебя возьмем!
Лес бросил взгляд в переполненную шлюпку. Рядом с уключиной оставался крошечный деревянный квадратик. Место для одного человека, только для одного. Лес вспомнил день, когда встретил Дая в убогом крохотном тренировочном зале на пустом складе в Понтиприте. Казалось, это было целую жизнь назад.
То был рослый молодой парень, который бил кулаками по мешку с опилками, висевшему на стропилах, с такой силой, что с каждым ударом сотрясалось здание. Мешок почти мгновенно порвался, засыпав опилками весь пол. Все знали, что Дай Боуэн уедет, и Понтиприт не удержит его надолго.
Так все бы и случилось, не свяжись с ним Лесли.
Лесли не мог избегать неприятностей. Его жизнь была их чередой, он не успевал вылезти из одной, как оказывался в другой, будь то с властями или букмекерами. И Дай все это время его поддерживал. Он так и не переехал в Лондон, несмотря на все обещания промоутеров и возможных богатых покровителей. Дай просто качал головой и говорил, что пока не может уехать, но не объяснял почему.