а его конструкциях. Это были первые комплексные научные исследования в районе «Титаника». Они же положили начало экспедициям нового типа, которые успешно сочетают проведение научных исследований со специальными работами по глубоководным кино-, видео– и фотосъемкам, осмотру лежащих на дне объектов с ГОА «Мир», которые оплачиваются заказчиком по специальным соглашениям. Символично, что эта первая экспедиция на «Титаник» проводилась летом 1991 года – на грани смены государственной структуры в нашей стране, и внедрение экспедиций, сочетающих коммерческую и научную стороны, способствовало, как показала практика, сохранению уникальной глубоководной техники и научного потенциала Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН, что дало возможность продолжать научные исследования океана при отсутствии бюджетного финансирования.
Студия Голливуда на глубине 3800
В апреле 1992 года в Лос-Анджелесе состоялась премьера видеофильма Эла Гиддингса «Сокровища глубин». На премьеру он пригласил известного режиссера Джеймса Кэмерона (с ним он уже раньше работал в фильме «Abyss»). После просмотра Джеймс Кэмерон попросил Эла Гиддингса познакомить его со мной. У Кэмерона родилась идея создания фильма о «Титанике». В июле Джеймс и Эл прилетели в Москву. Во время этого визита был организован вылет в Калининград, где Джеймс остановился на судне «Академик Мстислав Келдыш» и детально ознакомился с аппаратами «Мир». Ведя дискуссии о будущем фильме, о его сюжете, Джеймс рассуждал: «Глубоководные съемки вы сделаете, но нужен ведь сценарий, главная идея фильма. Но я пока ее не нашел. Не знаю, какая линия должна быть в фильме». Я ему ответил: «Джим, все устали от крови, насилия на экране. Нужен человечный фильм. Покажи взаимоотношения между людьми тех времен, когда «Титаник» пересекал Атлантику, покажи любовь». – «А что такое любовь в твоем понимании?» – спросил Джим. «Любовь – это полет», – ответил я. Эти идеи были позже воплощены в фильме «Титаник».
Последующие два года ушли на размышления о создании фильма. Было несколько эпизодических встреч с Джимом в Лос-Анджелесе. В течение этих двух лет на судне «Академик Мстислав Келдыш» с «Мирами» на борту велись работы в различных районах земного шара: в Мексиканском заливе – по соглашению с Мексиканской телевизионной компанией, в Норвежском море, в районе гибели атомной подводной лодки «Комсомолец» в рамках специальной правительственной программы, на гидротермальных полях Атлантики, на ТАГе и Брокен Спуре – по соглашению с английскими научными организациями. Устав от ожиданий и недоговоренностей, я написал Джиму категорический факс: «Если Вы хотите делать фильм, то сейчас или никогда. Мы живы, в хорошей форме, и на аппаратах «Мир», которые сами сделаны на уровне искусства, можем под водой создать настоящее кино, которого в Голливуде еще не было». После недели молчания в моей московской квартире раздался телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу голос Джима: «Толя, решение принято. Мы начинаем работать над фильмом». Я представляю, сколько усилий пришлось приложить Джеймсу Кэмерону, чтобы склонить чашу весов в пользу создания фильма и добиться финансирования у мощных киноконцернов Голливуда XX Century Fox и Paramaunt. Но первый шаг был сделан, а впереди нас ждала большая работа.
Предстояло решить довольно много технических проблем: от создания глубоководной кинокамеры, которая должна помещаться в цилиндр высокого давления с иллюминатором, телеуправляемого модуля, который во время съемок должен был заходить внутрь носовой части «Титаника», до установки этого оборудования на аппараты «Мир». Кроме того, предполагалась установка на аппараты до восьми мощных светильников со специальными кронштейнами и длинными выдвижными штангами. Работы велись с обеих сторон. Техническая группа Кэмерона работала над созданием кинокамеры, использование которой было поручено американской фирме Benthos, и над разработкой телеуправляемого модуля, которая была поручена фирме Western Space and Marine. Группа подводников ГОА «Мир» работала над установкой этого оборудования на аппараты. Однако когда судно в середине августа пришло в Галифакс, выяснилось, что все ранее предложенные нами схемы не годятся, так как и камера, и телеуправляемый модуль имеют электрическую разводку, которая в корне отличается от согласованной прежде. Поэтому установка оборудования на «Миры» заняла 10 дней. В начале сентября были сделаны первые мелководные пробные погружения вблизи Галифакса, а затем – глубоководное, на 4000 метров, с целью испытания установленного оборудования. Выяснилось, что ни телеуправляемый модуль, ни лебедка, на которой намотан кабель модуля, не работают. Все эти недостатки пришлось устранять нашим механикам и электронщикам, которые довели оборудование до рабочего состояния.
В начале сентября начались глубоководные погружения на «Титаник», во время которых производилась киносъемка. Причем, кроме того что конструкция обычной кинокамеры «Panavision» была переделана так, чтобы ее удалось разместить в прочном корпусе, выдерживающем высокое давление, фирма Kodak изготовила специальную кинопленку – в три раза тоньше обычно используемой.
Каждое погружение двух аппаратов продолжалось от 15 до 22 часов с пребыванием на носовой части «Титаника» от 10 до 17 часов. Все киносъемки производились только на носовой части. В течение 19 дней было сделано 12 парных погружений аппаратов. Вначале Кэмерон намеревался отснять на дне восемь сюжетов для будущего фильма, однако в ходе экспедиции их было отснято более тридцати. В большинстве случаев аппараты работали в паре: либо «Мир-1» с установленной на нем кинокамерой снимал «Мир-2», выполнявший операции по вводу телеуправляемого модуля внутрь «Титаника» через центральный лестничный проем или носовой трюм, либо «Мир-1» снимал различные части «Титаника» при дополнительном освещении, создаваемом аппаратом «Мир-2». В ряде эпизодов «Мир-2» выполнял роль переднего плана на фоне той или иной части «Титаника». Джим погружался в «Мире-1», пилотируемом мною. Во втором аппарате, пилотируемом Е. С. Черняевым, погружались Эл Гиддингс – ассистент Кэмерона по фильму – и Джеф Ледда – пилот телеуправляемого модуля. По ходу погружений возникало немало импровизаций.
Пилотам приходилось выполнять необычные, а порой и очень рискованные операции, особенно при взаимодействии аппаратов вблизи «Титаника». Причем большинство съемочных операций дублировалось по нескольку раз, несмотря на то что в кинокамере пленки было всего на 20 минут съемки. Очень часто сложные операции при взаимодействии аппаратов Джим не снимал, а лишь смотрел, как это происходит, т. е. устраивал репетиции, как будто находится в киностудии Голливуда. Под водой каждая такая операция занимает много времени: аппараты движутся медленно, на малой скорости разворачиваются и выходят в исходную позицию. При этом много трудностей доставляют течения, иногда достигающие скорости до 1 узла. А если учесть, что в большинстве эпизодов аппаратам приходилось зависать и удерживаться в одной точке, то каждое повторение занимало порой несколько часов. И все это делалось при включенных мощных светильниках и постоянной работе движительного комплекса аппаратов, что требовало огромного расхода энергии аккумуляторных батарей. Такой режим подводных съемок был бы неприемлем ни для одного другого обитаемого аппарата мира, поскольку энергетический запас аккумуляторных батарей у них вдвое меньше, чем у аппаратов «Мир».
Вот один из эпизодов съемки. «Мир-2» расположился на краю центральной лестницы и выпускает телеуправляемый модуль, который на кабеле опускается вниз, внутрь «Титаника», и заходит в помещения на каждой из палуб. Внутри аппарата «Мир-2» ведется запись с видеокамеры, установленной на модуле. В это время аппарат «Мир-1» завис над лестничным проемом на расстоянии 5 метров над палубой и ведет киносъемки того, что делает «Мир-2» и выходящий с него модуль. Я постоянно работаю кормовым двигателем, поворачивая его то влево, то вправо, чтобы удержаться на месте, несмотря на довольно сильные течения, которые сразу унесут аппарат, если перестать работать двигателями. Операция длится уже более часа: аппарат висит в одной точке, Кэмерон периодически включает кинокамеру для съемок, контролируя картинку по монитору и вращая ручки поворотного устройства, на котором установлена кинокамера снаружи аппарата. Хотя температура внутри обитаемой сферы +12 °C и я работаю в одном хлопчатобумажном комбинезоне, пот течет градом. Но этого не чувствуешь: все усилия направлены на то, чтобы удержать аппарат в определенной точке. Здесь ведь нет съемочных вышек и штативов, которые используются в киностудиях. Здесь все в руках пилота, одно неверное движение которого может привести к тому, что аппарат снесет течением и запись будет испорчена. А затем все придется начинать сначала: выводить аппарат в ту же точку, стабилизировать его в толще воды и стараться там удержать…
Перед каждым погружением составлялся план эпизодов, которые нужно будет отснять, проводились репетиции на модели, установленной на одной из палуб судна «Академик Мстислав Келдыш». Но под водой очень часто начиналась импровизация, и намеченные планы менялись. Однако основные сюжеты обычно снимались, план выполнялся. После каждых 2–3 погружений приходившее из Сент-Джонса небольшое судно забирало отснятую кинопленку и увозило ее на «Большую землю». После проявки дубликат пленки доставлялся в район работ самолетом, который сбрасывал небольшой контейнер, подбиравшийся затем нашей надувной лодкой. На судне, в небольшом кинозале конференц-зала устраивали просмотр отснятого материала. Таким образом можно было оценить и качество самой съемки, и соответствие отснятых сюжетов сценарию фильма.
Все промежутки между погружениями были заняты научными исследованиями. На этот раз они проводились только с борта судна. Научную группу в составе 12 человек возглавлял академик М. Е. Виноградов. Под его руководством исследовалось вертикальное распределение планктона и его концентрация на отдельных горизонтах. Лов планктона сетями производился от поверхности до больших глубин; пробы воды отбирались 150-литровым батометром; гидрофизическое зондирование водной толщи осуществлялось батометрами зонда «Розетт». Геологические исследования возглавлял профессор Ю. А. Богданов. Геологи производили отбор проб осадков с помощью прямоточных трубок, коробчатых пробоотборников и дночерпателей. Измерения гидрофизических параметров и результаты анализа проб придонных вод, отобранных батометрами зонда «Розетт», позволили еще в экспедиции 1991 года установить, что в районе «Титаника» работает довольно сильное придонное течение и существует мощный нефелоидный слой. Эти исследования были продолжены в экспедиции 1995 года и дополнялись новыми материалами во всех последующих экспедициях на «Титаник».