определяя расстояния до них. Эти данные накапливаются в компьютере, который на базе полученных измерений и соответствующих вычислений устанавливает истинное положение маяков на дне. В районе «Бисмарка» измерений скорости и направления течений с борта судна не проводилось в целях экономии времени, а были использованы литературные данные. Маяки при постановке были снесены течениями на юго-запад, и точка нахождения «Бисмарка», соответствующая данным Балларда, оказалась смещенной от центра полигона на север. Однако это нисколько не повлияло на точность навигационных определений аппаратов под водой и на процесс их выхода в намеченную точку.
8 июня 2001 года состоялось первое погружение наших аппаратов. Символично, что оно было сделано ровно 12 лет спустя после обнаружения «Бисмарка» Баллардом (08.06.1989). В составе экипажа «Мир-1»: я – командир, Игорь Пономарев – бортинженер, и Майкл Макдовелл – подводный наблюдатель. В аппарате «Мир-2» находятся: Евгений Черняев – командир, Алексей Федотов – бортинженер, Питер Макдовелл – подводный наблюдатель. Хотя координаты «Бисмарка» были известны, основной задачей погружения двух аппаратов был его поиск. Дело в том, что в 1989 году координаты определялись по спутниковой навигации, которая давала их менее точно, чем современная. Кроме того, обнаружение и обследование «Бисмарка» Баллардом осуществлялось с помощью платформы, буксируемой на длинном кабель-тросе, поэтому определение местоположения платформы относительно судна могло быть недостаточно точным за счет длины кабеля и угла буксировки и тоже могло вносить погрешность в абсолютные координаты объекта.
Аппарат «Мир-1» пришел на дно несколько южнее точки, нанесенной на планшет по координатам Балларда. Мы двинулись на север, постоянно обследуя поверхность дна своими локаторами дальнего и ближнего действия. Рельеф был довольно сильно изрезан, поэтому цели, определяемые локаторами, представляли собой главным образом склоны холма или гряды различной крутизны. После детального обследования заданного района я связался с экипажем ГОА «Мир-2», который сел на грунт недалеко от нашего аппарата. Решив разделить площадь поиска на две части, мы взяли на себя обследование поверхности дна к западу от исходной точки, а экипаж «Мира-2» – к востоку.
…Глубина 4680 метров. По данным Балларда, глубина местонахождения «Бисмарка» должна быть более 4700 метров. Решаем идти на юг, в сторону ее увеличения. Перемещаемся над мягким осадком, уклон в южном направлении 5–7°. Временами наблюдаются выходы уплотненных осадочных пород, слоистых на срезе, очевидно, карбонаты. Время от времени останавливаемся, чтобы обозреть локатором поверхность дна вокруг. Слегка меняем курс на юго-запад. Майкл Макдовелл и Игорь Пономарев прильнули к иллюминаторам в надежде рассмотреть хоть какие-то предметы, упавшие с поверхности океана. Я веду аппарат и постоянно бросаю взгляд на дисплеи обоих локаторов. Пройдя отрезок в 150–200 метров, останавливаю аппарат, медленно разворачиваю его, фиксируя в разных направлениях, надеясь увидеть на дисплеях большую цель: ведь корабль длиной 250 метров должен быть обнаружен локатором дальнего действия за несколько сот метров. Временами на экране появляются какие-то цели, подворачиваю к ним и натыкаюсь либо на крутые склоны холма, либо на выходы уплотненного карбонатного осадка, которые возвышаются над поверхностью дна на 2–3 метра.
Пройдя более двух километров на юго-запад, делаем поворот, осуществляя поиск по описанной выше методике. Несколько отчаявшись от безрезультатности трехчасового поиска, Майкл Макдовелл говорит: «После погружения буду звонить Роберту Балларду. Пусть получше посмотрит и уточнит координаты». Но погружение еще не закончено, поиск продолжается. Встречаем цепочку уплотненных карбонатных выходов белого цвета, некоторые размером в половину аппарата «Мир», однако никаких признаков искомого объекта все еще не наблюдается. Проанализировав пройденный нами маршрут, решаю идти на северо-запад. Это позволит максимально использовать время погружения, осмотреть западную часть полигона и исключить из поиска довольно большую площадь донной поверхности. К этому добавится еще и та площадь, которую детально обследует экипаж «Мира-2» в восточной части полигона; к сожалению, и он пока никаких признаков «Бисмарка» не обнаружил.
Более часа наш аппарат движется теперь в северо-западном направлении. Картина довольно однообразная: дно, покрытое осадком, с небольшим подъемом к северу под углом 5–7°. Окружающая обстановка напоминает путешествие по пустыне, где среди песчаных дюн пытаешься отыскать оазис – островок с источником воды и буйной растительностью. Здесь, на дне, нашим искомым «островком» является огромный железный корпус линкора. В 17:30 останавливаю аппарат, локаторами начинаю в очередной раз обследовать дно. Локатор ближнего действия, имеющий высокую разрешающую способность, показывает небольшую цель в северо-восточном направлении на расстоянии 150 метров. Направляемся к этой цели. На экране дисплея четко вырисовываются маленькие объекты типа камней, а также вертикальная полоса. Начинают попадаться комки уплотненного осадка, лежащие на поверхности ровного грунта. Они явно откуда-то скатились. Далее таких комков становится все больше, они увеличиваются в размерах. Наконец мы видим полосу шириной в несколько метров: как будто лавина пронеслась сверху по склону, угол которого составляет около 15°. Такой след мог оставить либо какой-то тяжелый предмет, либо осадок, сползший вниз в результате сильного удара о грунт, в верхней части склона или на его гребне, некоего массивного объекта, из-за чего и возникло лавинообразное движение массы осадка.
Аппарат «Мир-1» движется вверх по склону, в двух метрах ото дна, вдоль этой полосы, глубина которой доходит до 0,5–0,7 метра. Я ставлю антенну локатора параллельно склону и в 100 метрах от него вижу на экране дисплея две четкие линии. Говорю Майклу, показывая на экран: «Одна линия – это верхняя кромка склона, а вторая, похоже, «Бисмарк». Майкл, отчаявшийся от длительного поиска, смотрит недоверчиво: «Посмотрим». Поднимаемся выше и видим первые посторонние предметы: небольшие куски железа, сапог.
Подходим к высокому валу, образованному крупными комками осадочного материала. Аппарат медленно поднимается вверх по склону, заходит на его гребень. И вот из иллюминаторов открывается вид на кормовую часть огромного корабля. Сомнений нет – это «Бисмарк»! Майкл радуется как ребенок: визжит, обнимает нас с Игорем, подпрыгивает. «Сломаешь сферу», – говорю я, пытаясь умерить его пыл. Между валом и серым корпусом корабля – огромная яма, образованная выбросом осадка, который произошел в результате удара судна о грунт.
Подходим к «Бисмарку», поднимаемся на палубу, видим как будто ножом срезанную корму: примерно 10–15 метров этой части корабля отвалилось при его затоплении. Сажаю аппарат на палубу и сообщаю на судно: «Келдыш! Я “Мир-1”. Сидим на корме “Бисмарка”. Глубина 4660 метров. На борту все нормально».
На «Келдыше» обстановка напряженная: в Лаборатории навигации и связи много людей; все понимают, как важно найти «Бисмарк», – ведь от этого зависит успех экспедиции. Полная тишина, лишь слышен шум из динамика подводного телефона. Поиск продолжается уже пять часов, но результата пока нет. Со дна идут краткие сообщения о техническом состоянии аппаратов и безуспешности поиска. Но не мог же огромный корабль мистически исчезнуть! На борту более тридцати иностранных ученых, специалистов-подводников, работников телевизионных компаний; большинство из них – в Лаборатории навигации и связи в ожидании сообщений со дна океана. Все переговоры между судном и аппаратами ведутся на русском языке. Сообщения снизу очень краткие: «Продолжаем поиск. Все нормально». Здесь не нужно знания языка, чтобы понять, что пока ничего сверхъестественного не произошло. И вдруг из динамика подводного телефона звучит мое сообщение: «Сидим на корме “Бисмарка”». Следующие слова сообщения заглушили громкие крики ликования. Все встали, поздравляя друг друга, словно одержана большая победа. На самом деле так оно и есть, поскольку, обнаружив «Бисмарк» в первом погружении, мы получали возможность решить в следующих спусках все поставленные задачи. Время проведения работ в районе «Бисмарка» было довольно ограниченным, к тому же погодные условия в северной части Бискайского залива очень сложные – изобилуют сильные ветра и шторма, поэтому каждое погружение должно использоваться с максимальной эффективностью.
Сообщаю координаты, в которых находится «Бисмарк». Сразу же «Мир-2» начинает движение в направлении к нам. А я разворачиваю аппарат и двигаюсь в сторону носа. Сначала необходимо пройти над судном, на расстоянии 1,5–2 метров от всех выступающих частей надстройки, чтобы оценить, какие препятствия могут возникнуть при детальном обследовании и видеосъемках крупных планов: нет ли нависающих конструкций, под которые может залезть аппарат, двигаясь вблизи палубы, как обстоят дела с тросами или кабелями, в которых он может запутаться, подцепить на движители, лыжи или другие выступающие части. Осмотр с определенного расстояния – обычная методика начала работ на каждом объекте, она обеспечивает безопасность проведения дальнейших операций. Осматриваем кормовую часть. Примерно 12–15 метров кормы, как уже сказано, отсутствует, будто эту часть корабля срезали ножом. Очевидно, торпеда, сброшенная английским летчиком, не только повредила и заклинила рулевое устройство, но и разрушила кормовую часть, оставив большие трещины в корпусе. Об этом свидетельствует то, что при затоплении судна корма отделилась и ушла под воду. Поскольку корпус корабля был сделан из высокопрочной легированной стали, его разрушение могло произойти только под внешним воздействием.
Продолжаю движение. Под нами – огромное круглое отверстие диаметром 8 метров с зубцами внутри, которые были сцеплены с двуствольной орудийной башней. Башня держалась на зубцах за счет своего веса; в движение по кругу ее приводил специальный механизм, находившийся внутри нее. По две таких башни размещались в носовой и кормовой частях судна. При перевороте корабля вверх дном все четыре башни вышли из зубчатых зацеплений, отделились от корпуса и ушли под воду. Проходим над первым огромным отверстием. В лучах мощных светильников видны через иллюминаторы аппарата уходящие вниз круглые армированные стены серого цвета, практически без следов коррозии. Впереди – круглая металлическая стена, представляющая собой фундамент второго орудия с двумя стволами, тоже 38 калибра, как у первого орудия. Этот фундамент обрамляет надстройку корабля со стороны кормы. Поднимаю аппарат вверх примерно на 4 метра и вижу край еще одного большого отверстия с зубцами внутри. В передней части отверстия на краю лежит кусок сломанной мачты, свисающей вниз. Поднимаемся на кормовой артиллерийский пост. На крыльях кормового мостика – по одному зенитному орудию с двумя стволами калибра 365 сантиметров каждое. Верхняя часть надстройки снесена снарядами английских кораблей. Спасательные шлюпки отсутствуют. По обоим бортам сохранились пушки калибров 15, 10,5 и 3,7 сантиметра, у каждой по два ствола. Все пушки, расположенные по бортам корабля, остались целы.