…Мы вытаскиваем длинную трубу из корпуса лодки, укладываем ее в бункер для сбора образцов, желаем удачи экипажу «Мира-1» и начинаем движение в сторону кормы. Делаем остановку перед рубкой, опускаем на тросе с помощью манипулятора гирлянду из нескольких сорбентов внутрь корпуса лодки, закрепляем трос на палубе и продвигаемся дальше. Обогнув рубку с правого борта, делаем следующую остановку, сразу за рубкой, где находится реакторный отсек. Садимся на палубу. Одним манипулятором хватаемся за леерное ограждение, чтобы аппарат не снесло течением, а вторым вытаскиваем из бункера шарообразный предмет диаметром около полуметра – гамма-спектрометр. Ставим его на палубную решетку и засекаем время. Наша задача – произвести в этой точке измерения в течение 30 минут. Оставляем на решетке реакторного отсека еще один сорбент, который, как и другие, будет поднят на борт судна в конце экспедиции. Развернувшись, поднимаемся к кормовой части рубки, где находится выход вентиляционной трубы реакторного отсека. Аппарат зависает у края рубки. Манипулятором вынимаю из бункера для сбора образцов цилиндр длиной около метра – автономный гамма-спектрометр, осторожно ввожу его внутрь вентиляционной трубы и опускаю на 2 метра на тросе, который фиксируется на выходе трубы. Гамма-спектрометр будет стоять здесь до конца экспедиции, измеряя уровень возможного радиоизлучения в непосредственной близости от реактора. Теперь отходим от рубки и опускаемся рядом с левым бортом лодки. Здесь предстоит сделать еще один цикл измерений гамма-спектрометром, положив его на грунт, а также отобрать пробу осадка с помощью специальной трубки, вводимой внутрь манипулятором. Закончив эти операции, проходим вдоль борта лодки до кормового оперения, осматриваем лежащие там кормовые рули, снова отбираем пробу осадка, а затем отходим от кормы лодки на 20–25 метров и ставим на осадок автономный прибор, предназначенный для измерения скорости и направления течений. Он, как и все другие помещенные в районе лодки приборы, будет производить измерения до конца экспедиции.
Наконец посмотрели на часы: уже восемь вечера. Под водой все происходит очень медленно, каждая операция требует тщательнейшей подготовки: соответствующим образом развернуть аппарат, вывести и отдифферентовать его (т. е. утяжелить или, наоборот, откачать балласт, придав ему нейтральную плавучесть), провести манипуляции с приборами и т. д. Как будто только что сели на дно, а прошло уже девять часов. Работа прерывается каждые полчаса для сеанса связи с «Келдышем», но это делаешь автоматически, ибо все внимание сконцентрировано на проводимых операциях.
Наш аппарат всплывает над грунтом, зависает над лодкой на расстоянии двух-трех метров и начинает движение вперед, проходит корму, минует рубку и останавливается над носовой частью. В это время аппарат «Мир-1» заканчивает работу с телеуправляемым модулем. «Замучались мы с этой штукой», – говорит Миша Макаров по подводной связи. Действительно, кабель очень жесткий и работает как спираль, не давая модулю двигаться вперед. Женя Черняев попробовал дать полную нагрузку на движители модуля, но из блока управления пошел дым. «Посадить бы сейчас на этот модуль его конструктора», – комментирует он свои действия в микрофон. Модуль разрабатывался в организации «Интершельф» в Санкт-Петербурге. Задымление в кабине подводного аппарата недопустимо, в сущности, это аварийная ситуация: здесь ведь очень ограниченный замкнутый объем, поэтому после короткого подводного совещания решаем заканчивать работы с модулем. Аппарат «Мир-1» продолжает выполнять другие пункты программы. «Все же кое-что удалось отснять с помощью модуля внутри лодки, – говорит на прощание Миша Макаров. – Пусть незадачливый конструктор скажет спасибо изобретательности и умению Черняева». Мы прощаемся с коллегами, желаем экипажу удачно завершить погружение и приступаем к заключительным операциям.
В который раз осматриваем, снимаем на видеоленту, фотографируем разрушения в носовой части «Комсомольца», но при их просмотрах после экспедиции выясняется, что недостает каких-то деталей, возможно мелких. Но я уже упоминал, что здесь, под водой, нет ничего мелкого, здесь все имеет первостепенное значение. Носов внимательно рассматривает трещину на левом борту корпуса: внизу она уходит в осадок, а наверху переходит в большой пролом и продолжается вниз по правому борту. «Да, эти разрушения, по-видимому, исключают безопасный подъем лодки с такой глубины, да и денег нет!» Ведь, по скромным подсчетам, операция подъема обошлась бы в 200 миллионов долларов. «Откуда взять?» – с горечью вопрошает Коля, так много сделавший для создания «Комсомольца» и, конечно же, надеявшийся на восстановление лодки. Но главные решения – впереди, а пока мы заканчиваем свое пребывание на дне. Нажимаю тумблеры и захлопываю батометры после отбора проб воды над проломом торпедного отсека; беру последние пробы осадка около носа лодки и сообщаю на «Келдыш»: «Я – “Мир-2”. Глубина 1700 метров, 22 часа 40 минут. Закончили работы на «Комсомольце». Готовы к всплытию». – «Вас понял. Всплытие разрешаю, – слышу спокойный голос руководителя погружения Андрея Андреева. – Наверно, замерзли? Сауна вас ждет». В аппарате +12 °C, но когда работаешь и постоянно двигаешься, то холода не чувствуешь.
Ну вот и закончили работу, откачиваем балласт – воду из прочных сфер – и отрываемся от грунта. Аппарат медленно пошел наверх. Ритмично работает насос, продолжая откачивать морскую воду. Аппарат ускоряется – и вот мы уже летим вверх со скоростью 30 метров в минуту. «Не пройдет и часа, и мы снова увидим небо», – говорит Анатолий Благодарев. На память снова приходят слова из моей песни «Подводный вальс»:
И сколько б в разлуке ты ни был
Вдали от заботливых рук,
Сегодня в награду увидишь небо,
Когда ты откроешь люк!
Это написано в минуты душевного волнения, пережитого многократно, сотни раз. Сейчас, с нетерпением ожидая момента всплытия, снова могу подтвердить: да, это – кульминация погружения, хотя это и его финал. Подобно бегуну, который стремится первым коснуться заветной финишной ленты, мы разрываем воздушное пространство открытием люка, час назад принимавшего на себя невероятное давление морских глубин, и устремляем свои взоры в небо – символ жизни для подводников…
Завершилось очередное погружение в экспедиции 1993 года, а всего их было 10. Каждое дополняло предыдущее, принося новую информацию, столь важную для принятия окончательного решения о судьбе «Комсомольца». Однако в этой экспедиции пилотам аппаратов «Мир» предстояла еще одна, весьма сложная операция – по зацепу всплывающей спасательной капсулы, лежавшей в полумиле от лодки. В первый раз мы ее увидели в 1989 году, но во время той экспедиции никто и не предполагал, что через четыре года мы будем заниматься ее подъемом. Аналогов этой уникальной операции в мире не было.
«Миры» делают невозможное
В 1974 году американцы проводили операцию по подъему советской подводной лодки, которая потерпела аварию в районе Гавайских островов и лежала на глубине 6000 метров. Та операция удалась лишь наполовину: была поднята только носовая часть лодки, составлявшая треть ее общей длины. Подготовка к подъему длилась шесть лет. Американцы построили специальное огромное судно «Гломар Эксплорер» водоизмещением 30 тысяч тонн, оборудованное системой динамического позиционирования, телеуправляемым захватным устройством и другими техническими новинками. Проведение операции обошлось тогда почти в 1 миллиард долларов.
В наше распоряжение поступило небольшое судно «КИЛ-164», пришедшее из Мурманска. На нем была установлена большая лебедка с кевларовым тросом, изготовленным специально для проведения этой операции одним из российских предприятий. Подъем капсулы должен был осуществляться через блок, закрепленный на мощной кормовой П-раме. На одном из предприятий Санкт-Петербурга было изготовлено специальное устройство, которое предстояло ввести внутрь капсулы через открытый верхний люк. Это устройство, весящее 150 кг, мы назвали «зонтиком»: оно имело две мощные, закрепленные на шарнирах, подпружиненные щеки, которые после прохода входной шахты люка должны были раскрыться, предотвратив таким образом обратное движение. Грузовой трос, предназначенный для подъема капсулы, должен был цепляться к мощному кольцу на конце «зонтика», ввод которого внутрь капсулы предполагалось осуществить с помощью одного из наших аппаратов.
Первая задача – установить «зонтик» на аппарат «Мир-2» с таким расчетом, чтобы пилоту было удобно работать с этим громоздким и тяжелым устройством из нержавеющей стали. Она была решена в течение нескольких часов нашим механиком – «золотые руки» Анатолием Сергеевичем Сусляевым. Для этого человека не было секретов в решении механических проблем. «Наш Сергеич» в свои почти восемьдесят лет оставался молодым и полным юношеского задора. Далее предстояло решить еще две задачи: ввести «зонтик» внутрь капсулы, а затем зацепить за него грузовой трос, используя оба аппарата «Мир» и два судна – «Академик Мстислав Келдыш» и «КИЛ-164». Ситуация осложнялась тем, что на корабле «КИЛ-164» не было системы динамического позиционирования. В течение нескольких часов мною была разработана методика зацепа капсулы, которая заключалась в следующем.
Один аппарат («Мир-1») погружается на дно, выходит к капсуле и становится напротив открытого люка в режиме ожидания. Второй аппарат («Мир-2») спускается по грузовому тросу, держа его в поле зрения иллюминатора; трос следовало заключить между манипуляторами так, чтобы аппарат мог скользить по нему, отслеживая его вертикальные перемещения, вызванные колебаниями кормы корабля «КИЛ-164» на волне. Определившись по донным маякам, «Мир-2» должен передать свои координаты на «Келдыш». После вычислений навигационные данные поступают на судно «КИЛ-164», которое, постоянно подрабатывая подруливающими устройствами и основными движителями, должно вывести «Мир-2» в точку нахождения капсулы. Ключевым моментом в этой операции были навигационные определения «КИЛа-164», которые давали бы возможность достаточно точно – до 100 метров – удерживать судно над капсулой. Поскольку у «КИЛа-164» собственной системы спутниковой навигации не было, решили использовать имевшуюся на борту «Келдыша» малогабаритную спутниковую систему навигации «Магеллан», состыкованную с компьютером; для этого была разработана специальная программа. Предварительно навигационная группа аппаратов «Мир» во главе с Н. А. Шашковым побывала на судне «КИЛ-164» и в течение нескольких часов пыталась удерживать его на месте с точностью 100 метров. В условиях хорошей погоды эксперимент увенчался успехом.