– Ты что, тоже в первый раз здесь? – усмехнувшись, спросил Шедона пограничник.
– Да нет, почему? – удивился Башши. – Я здесь чуть не каждые два дня бываю.
– Тогда чего твои орлы в тебя целятся? Они что, не в курсе, кто ты? Новобранцы?
– Н-нет, – озадаченно протянул Башши. – Они всегда так делают. А что?
– Выпендриваются, – сообщил Афанасьев уверенно. – Показывают тебе и Ларсу, что, мол, не зря хлеб свой едят. А встали так, что если бы я захотел их снять, то вот этот, со сканером, перекрыл одному сектор почти полностью, а второй только в тебя стрельнуть может.
Шедон посмотрел, покрутил головой…
– И что? – спросил он, все ещё не понимая, что хочет сказать Виктор. – Ну, вот если бы мы с тобой решили силой прорваться…
– Это если бы вместе, – перебил его Афанасьев. – А если я, которого они видят впервые, вдруг командир ДРГ федералов? Захватил тебя в заложники, вкатил тебе чего-то расслабляющего, а за каром кинул «поводок», по которому сейчас сюда мои бойцы идут?
– Ну, знаешь, – возмутился Башши. – Тут не только караул! Тут ещё…
– Вижу, вижу. Автоматический пулемёт вон за той заслонкой. И что? Я вот сейчас шлёпну этого старшего, со сканером, на второго пихну тебя, а сам выскочу с другой стороны, прокачусь под машиной и в два удара обоих уделаю. А потом вырвал с пояса пару кусков «замазки» и хана твоему пулемёту, или что там у вас. Заблокирую взрывом заслонку, и всё! А там и мои ребята подтянутся: ворота вскроют, внутри шухер наведут, и ага! Вся верхушка заговора – на переработку, а остальным – каторга без срока. Нет, блин, – Афанасьев сокрушённо махнул рукой. – Зря я с вами связался. Если все остальное так же поставлено, то переворот вам только в детском саду устраивать. Да и то не факт, что получится…
Шедон задумался, потом наорал на караульных, заставляя их разойтись и встать так, чтобы не закрывать друг друга, и посмотрел на пограничника:
– Викт, так правильно?
– Нет! – рыкнул тот. – Вон ты… нет, ты, патлатый! Какого черта ты стоишь вместе со всеми?! Ты что не видишь, что пассажиров двое?! Видишь? Замечательно. А теперь скажи мне, жертва небрежности родителей и школьных учителей: кто, по-твоему, должен фиксировать второго пассажира?! Не знаешь? А я знаю! – Виктор выскочил из кара и буквально за шиворот подтащил обалдевшего охранника к другой стороне транспортного средства. – Вот где ты должен стоять, огрызок! Понял, мать твою тагами на потеху?!
Башши смотрел на все происходящее с весёлым любопытством, а потом захохотал.
– Ну что, мясо?! Кончилась ваша спокойная жизнь! – проорал он, обращаясь к охранникам. – Кончилось счастливое детство, начинается суровая взрослая жизнь. Это, – указал он на пограничника, – ваш новый начальник безопасности, Викт Аван. Все про него слышали?!
Судя по тому, как засуетились караульные, кто такой Викт Аван, они знали. Даже больше: они слышали кучу историй, в которых «подвиги» Афанасьева превращались в волшебную сказку. Только очень страшную сказку…
– Разрешите доложить? – подскочил к Виктору старший наряда. – На вверенном нам посту…
Но Афанасьев немедленно оборвал его:
– Ты мне скажи, дорогой: ты – от рождения дурак, или тебя в детстве долго и вдумчиво били по голове? – спросил он, разглядывая охранника. – Ты какого водяного мне тут рапортовать взялся?
– Но… как же?.. Дуж Шедон сказал… – сбился охранник. – Вы же теперь…
– Ага, – хмыкнул Виктор. – Очень интересно. «Дуж Шедон сказал». Обалдеть. А если дуж Шедон сейчас скажет, что я – бог-создатель? Ты мне молиться начнёшь? – он посмотрел на растерявшегося караульного, все ещё не понимающего, в чем дело, и пояснил: – Ты приказ видел о моем назначении? Тебе меня начкар представил? Тоже нет? Так какого же ты, – последовал краткий, но ёмкий экскурс в генеалогию охранника, – передо мной тут тянешься? А ну-ка вызови сюда разводящего!
– Э-э-м-м… кого? – спросил вконец ошалевший караульный.
– В каком смысле «кого»? – теперь опешил уже Афанасьев и в изумлении повернулся к Шедону: – Башши, ответь: кто из нас сошёл с ума? Я или вот это вот? – указующий перст уткнулся в охранника. – Что, разводящего нет?
– Ну-у… – смутился Шедон. – Понимаешь, Викт…
– Понимаю, – и пограничник с видом человека, всходящего на эшафот, обречённо махнул рукой. – Уже все понял. Значит, караульная служба на объекте отсутствует. Мило, мило. Ну, пойдём, удивишь меня ещё чем-нибудь…
Шлюзовая камера оказалась просто невероятно громадной. Если бы у корпорации имелся на вооружении подводный вариант атомного авианосца «Нимиц», то таких махин в этом кессоне могло бы поместиться штуки три. Минимум! В громадной акватории между бетонных пирсов виднелись длинные темно-синие сигары субмарин, а высоко, под самым каменным сводом, медленно кружили несколько дронов. «Наблюдатели, – отметил про себя Виктор. – Будет очень неплохо, если я и в самом деле окажусь здешним безопасником. Иначе вся эта орава нам даст прочихаться», – добавил он, глядя на многочисленных охранников, то тут, то там видневшихся на пирсах.
Шедон вёл его по центральному проходу, одновременно поясняя:
– Вот у этой малышки стоит такая штуковина… Мы её «тестомесом» назвали. Представляешь, Викт, этот агрегат какие-то там молекулярные связи разрывает! Прикинь: был у тебя кусок брони, а мы по ней тестомесом – шарах! И у тебя не броня, а просто куча маленьких ржавых обломков!
– Тогда бы уж ржою назвали, – хмыкнул Виктор. – При чём тут тесто?
– А, это занятный случай вышел, – махнул рукой Башши. – когда с этой хреновиной сталкеры возились, она у них случайно выпалила. Там впереди парни из клана Добар стояли – ну, те, что уцелели после общения с твоим бешеным шурином, – хохотнул он. – Ну, мы глядим – нет ребят. Подходим поближе – Великий Океан! Их всех, знаешь, словно через мясорубку провернуло и в котле проварило. Лежит куча, очень на тесто похожая. И цветом, и на ощупь. Вот и назвали эту хреновину тестомесом, – закончил он и снова жизнерадостно заржал.
Про себя Афанасьев поразился такому специфическому чувству юмора, но виду не подал. Хотя и смеяться вместе с Шедоном не стал. Из дальнейших пояснений он выяснил, что ещё две подлодки имели на вооружении нечто, срывающее у атомов электронные оболочки, две – оружие, проделывающее на значительном расстоянии дыры в любой твёрдой поверхности. Но более всего Виктора поразила какая-то странная пушка – во всяком случае, эта штуковина очень сильно напоминала пушку! – которая насыщала атомные ядра цели нейтронами до такой степени, что они взрывались! Этих орудий у флотилии корпорации оказалось аж пять штук. Афанасьев представил себе последствия согласованного удара этих монстров и содрогнулся: Хиросима отдыхает, а Нагасаки нервно курит в сторонке!
– Вот этих малышек мы переоборудовали прямо здесь, – пояснил Башши, обводя рукой замершие у причалов лодки. – Но я решительно не представляю, какая сволочь могла передать вайрам хоть что-то? Здесь все проверенные-перепроверенные…
– И прям все неподкупные? – приподнял одну бровь Виктор. – Ангелы?
Шедон задумался, помолчал…
– Купить можно кого угодно, – признал он наконец. – Вопрос лишь в цене. Вот ты и займись, – повернулся он к пограничнику. – Найди продажного.
– Малореально, – развёл рукам Афанасьев. – Надо искать не того, кто мог продать – сам говоришь, что продаться мог любой. Нужно искать того, кто купил, а это сложнее. Не так уж я хорошо город изучил, чтобы знать всех, кто мог купить.
Башши обдумал услышанное, потом хмыкнул:
– М-да, это мне проще сделать. Но знаешь, у меня вот какая идея появилась. Что насчёт твоего бесноватого шурина?
– Ларл? – переспросил Виктор как можно равнодушнее. – Нет, он таким не занимается. То есть он бы, конечно, купил, если бы ему кто-то предложил, только потом отдал не вайрам, а Ларсу.
– Уверен? – бросил на него внимательный взгляд Шедон.
– На все сто! Посуди сам: он и так с трудом удержал своё имущество и свою торговлю. То есть, если бы не его старые связи – хрен бы удержал вообще! И потому он не станет рисковать своим положением ради каких-то денег.
– Пожалуй, ты прав, – поразмыслив, согласился Башши. – Кстати, а он где служил?
– В контрразведке, – хмыкнул Афанасьев. – Мангруппа, спецназ. У нас отыскались общие знакомцы, так что…
– Понятно, – ухмыльнулся Шедон. – То-то он не возражал против того, что ты закрутил с его сестрёнкой. Твои старые дружки шепнули, что надо, его старым дружкам, так?
– Примерно, – свернул скользкую тему Виктор. – В общем, у меня остались кое-какие связи на старых местах, и есть парни, которые могут замолвить за меня словечко.
– А теперь у тебя появились ещё друзья, которые могут сказать за тебя слово в Вардоре, – хохотнул Башши. – Слушай, Викт, а чего бы тебе не позвать своих друзей к нам? Поверь, они не пожалеют.
«Не волнуйся, скоро позову, – подумал Афанасьев. – И они, разумеется, не пожалеют. Чего не скажешь о тебе и Ларсе…»
Несколько дней Виктор занимался налаживанием караульной службы на объекте «Эрга». Набравшись наглости, он предложил привлечь к службе на корпорацию Ларла Этоара, и был весьма удивлён той лёгкости, с какой Ларс Трой принял его предложение. Эта лёгкость даже возбудила в нем серьёзные подозрения: не вскрыл ли глава корпорации Трой его истинные планы в отношении заговора и заговорщиков. Но Ларл рассеял его сомнения. Улыбаясь и потирая безволосую голову, он пояснил с хитрой улыбкой:
– Викт, ты не учитываешь одной простой вещи: люди вроде Троя не допускают и мысли о том, что кто-то может оказаться умнее или хитрее их, таких мудрых и хитрых. Они уверены, что их деньги сделали их круче, чем Старые Расы. Почему, ты думаешь, простые ребята вроде меня и тебя легко расшибают гениальные планы всяких богатеньких умников? Да потому лишь, что богатенький считает, будто у нас нет других желаний, кроме как разбогатеть. Ну, так он кидает нам подачку и считает, что купил нас с потрохами. Ведь он выполнил нашу «сокровенную мечту» – разбогатеть. Чего же нам ещё надо? Мы – не люди, а собаки, которые лижут руку хозяина только за то, что он нас кормит.