о мной все в порядке, я в порядке. Прибывает катер. Команда спасателей бережно укладывает Кинга в носовую часть.
Пока катер с Кингом на борту направляется к берегу, на первом тросе Трубридж предпринимает попытку погрузиться на 118 метров, но рано разворачивается и проваливает поверхностный протокол. Следующая участница, англичанка Сара Кемпбелл, пытающаяся побить мировой рекорд, разворачивается на глубине всего 22 метров. «Не получилось», – говорит она, запрыгивая в лодку. Случай с Кингом ее слишком сильно потряс. Еще одна потеря сознания на втором тросе. И еще – на третьем.
– Боже мой, все пошло наперекосяк, – говорит Кемпбелл. Западный ветер крепчает, волнует океан, треплет парус над головой. – Прямо как домино. Все посыпалось. Это худшее из всего, что я видела. – И все же соревнования продолжаются еще три часа.
Последним в этот день погружается дайвер из Украины, новичок в этом виде спорта; он собирается выполнить погружение начального уровня – 40 метров. Ныряет, возвращается на поверхность и снимает маску – поток крови хлещет у него из носа. Но он выполняет поверхностный протокол. Его вознаграждают белой карточкой, означающей, что погружение засчитано. Кровь – это ничего.
Вечером дайверы отдыхают в отеле; одни смеются, другие привычно качают головой по поводу всех этих драматичных событий. 15 из 93 участников, погружавшихся сегодня, попытались нырнуть на глубину 100 метров и больше. Из них двоих дисквалифицировали, трое вернулись, не справившись с задачей, а четверо потеряли сознание: 60 % неудач. Кинг в госпитале. Никто точно не знает, что с ним, но ходят слухи, что давление разорвало ему дыхательное горло; такое довольно часто случается при глубоководных погружениях, и, как говорят, это незначительная травма.
Что касается событий дня в целом, участники не столь спокойны. «Ничего подобного никогда не было», – снова и снова повторяют они, закатывая глаза. Но в целом впечатление такое, как будто они давно к этому привыкли. Вероятно, такие вещи происходят постоянно, просто никому здесь не хочется это признавать. Интересно, кто из них сумеет выкинуть из головы неприятные события сегодняшнего дня и в заключительный день соревнований погрузиться еще глубже.
Единственный, кто выглядит невозмутимым, – Гийом Нери, 29-летний французский фридайвер и вчерашний победитель в дисциплине CWT. На следующее утро после инцидента с Кингом я встречаю Гийома за столом, за которым он сидит вместе с другими членами французской команды.
– Меня там не было, поэтому я точно не знаю, – говорит он с сильным акцентом. – Но думаю, что Дейв Кинг совершил главную ошибку всех фридайверов. Они сосредоточиваются на цифре в сто метров, а не на своих чувствах, не на том, что действительно хотят сделать.
Нери начал заниматься фридайвингом в 14 лет и приобрел мировую славу в 2010 г., после выхода короткометражного фильма «Свободное падение» (Free Fall), посвященного его погружению на сорокаметровую глубину на Багамах. С момента публикации фильм набрал на YouTube более 13 миллионов просмотров.
– Я давно понял, что ключ к фридайвингу – терпение, – говорит он. – Ты должен забыть о своей цели и просто наслаждаться и расслабляться в воде. – Нери улыбается, проводит рукой по копне волос песочного цвета и добавляет, что за более чем пять лет постоянных погружений он ни разу не терял сознание в воде. – Сейчас для меня важно нырять и подниматься на поверхность с улыбкой на лице.
Суббота, последний день соревнований. Условия для погружения идеальные: ослепительное солнце, безветрие и чистое, спокойное море. Дисциплина дня сегодня – свободное погружение. Ныряльщикам разрешается подтягиваться руками по тросу, чтобы достигнуть намеченной глубины. При свободном погружении спортсмены ныряют на меньшую глубину, чем, например, при погружении с постоянным весом в ластах (CWT), но могут находиться под водой довольно долго, иногда больше четырех минут. Поэтому наблюдать за этими соревнованиями – сущая пытка. Прошлым вечером директор мероприятия Ставрос Кастринакис напутствовал дайверов словами: «Ныряйте, не превышая пределы своих возможностей». На сегодня заявлены, судя по всему, более скромные погружения. И все же кто-то собирается предпринять попытку побить мировой и национальный рекорды.
– Две минуты, – объявляет дайверам арбитр.
Тренер первого участника медленно подтягивает его к третьему тросу. Дайвер переворачивается и опускается в прозрачную воду, перебирая по нему руками. Вот он делает тачдаун и начинает подъем. Как всегда, арбитр сообщает о его продвижении: «30 метров… 20 метров».
Еще один блэкаут. Спасатели опускаются под воду и вытаскивают ныряльщика наверх. Его лицо посинело, рот открыт. Я поворачиваюсь, чтобы спуститься в трюм – мне больше не хочется наблюдать за этими соревнованиями. Но несколько секунд спустя дайвер мотает головой и улыбается, а затем извиняется перед своим тренером.
– Вот видишь, все было не так уж и плохо, – говорит Принсло, которая стоит на яхте позади меня.
Так и есть, а может, я просто уже привыкаю наблюдать за тем, как спасатели вытаскивают бесчувственные тела с двадцатиметровой глубины. Как бы там ни было, я возвращаюсь и смотрю на следующие двенадцать погружений. Ни единого инцидента. Затем наступает черед элиты: поляк Матеуш Малина погружается на 106 метров и бьет мужской национальный рекорд. Действующая чемпионка мира, россиянка Наталья Молчанова, устанавливает мировой рекорд – 88 метров. Антони Кодерман ныряет на 105 метров и устанавливает новый рекорд Словении. Нери бьет рекорд Франции, погрузившись на 103 метра. Трубридж достигает 112 метров почти без усилий. Семь национальных рекордов побиты за один час. Все уверены в себе. Спорт снова прекрасен.
Но тут на втором тросе начинается суматоха. Спасатели потеряли чешского участника Михала Ришиана. Потеряли в прямом смысле слова. Он находится на глубине не менее 60 метров, но гидролокатор его больше не засекает. Его каким-то образом отнесло от троса.
– Спасатели! Спасатели! – кричит судья. Спасатели ныряют, но через минуту поднимаются ни с чем. – Спасатели! Быстро! – Проходит тридцать секунд. Ришиан исчез.
На первом тросе готовится нырять Сара Кемпбелл. И тут около нее, через три с половиной минуты после своего погружения, всплывает Ришиан – где-то в 12 метрах от своего троса, к которому был пристегнут при погружении.
Все в замешательстве. Испуганная Кемпбелл шарахается в сторону. Ришиан срывает очки, говорит: «Не трогайте меня. Все нормально». Затем сам плывет к яхте. Он плюхается на палубу позади меня, смеется и говорит: «Вау. Это было странное погружение».
Можно и так сказать. Перед погружением Ришиана, как положено, его тренер закрепил на тросе ланъярд, пристегнутый к правой лодыжке ныряльщика. Когда Ришиан развернулся и бросился в воду, липучка, фиксирующая ланъярд, отстегнулась. Спасатели увидели, что ланъярд болтается в воде, и бросились вниз, чтобы остановить Ришиана, но он был уже далеко, на глубине 30 метров. Однако он двигался не прямо вниз, а отклонился на 45 градусов от троса в сторону открытого океана.
Тренер Ришиана, понимая, что этот инцидент может стать причиной гибели спортсмена, замер в воде, глядя на оцепеневших от ужаса спасателей, не мигая смотревших перед собой. «Я надолго запомнил их взгляды, – говорит он позднее. – В них был ужас… трепет, страх и печаль». Тем временем Ришиан уплывал все глубже и дальше, не подозревая об опасности. На глубине 83 метров прозвучал предупредительный сигнал с его часов. Он открыл глаза и протянул руку, чтобы дотронуться до металлической тарелки, но ее не было. «Я не мог разглядеть ни бирок, ни тарелки, ни троса – ничего, – сказал он. – Я совершенно заблудился. Даже когда я перевернулся и огляделся, то увидел вокруг одну голубизну».
Когда ты на глубине в 27 этажей, даже в чистейшей воде все направления выглядят одинаково. И ощущаются они тоже одинаково – давление воды не позволяет определить, куда ты плывешь: вверх, вниз или в сторону.
На какое-то мгновение Ришиан запаниковал. Затем заставил себя успокоиться, понимая, что паника только ускорит его гибель. «С одной стороны было немного больше света, – сказал он мне. – Я решил, что поверхность там». Ришиан ошибался. Он поплыл горизонтально. Но пока он плыл, пытаясь не терять сознания и присутствия духа, он увидел белый трос. «Я знал, что, если смогу найти трос, все будет хорошо», – сказал он.
Шансы, что на глубине 75 метров Ришиан найдет трос, особенно тот, который находился так далеко от первоначальной траектории его погружения, были, по моим прикидкам, примерно такими же, как если бы вам выпало «00» при игре в рулетку. Причем дважды. Но вот он, трос, по которому собиралась спускаться Сара Кемпбелл, – в каких-то 12 метрах. Ришиан ухватился за него, ринулся к поверхности и каким-то образом сумел не утонуть.
В последний вечер фридайверы, тренеры и судьи собираются на пляже, на церемонии закрытия чемпионата. На огромной сцене сверкают стробоскопы и прожекторы, евро-поп гремит из кабинки диджея, и несколько сотен человек выпивают и танцуют под ночным небом, усыпанным звездами. За сценой полыхает большой костер, согревая голые, мокрые тела тех, кто не смог удержаться от последнего купания.
Объявляют победителей. Всего дайверы побили два мировых и сорок восемь национальных рекордов. Было девятнадцать потерь сознания. Трубридж взял золото и в постоянном весе, и в свободном погружении.
– Настоящий победитель здесь Ришиан, – говорит Трубридж, потягивая пиво рядом со своей женой Бриттани.
На видеоэкране позади нас примерно каждые 20 минут появляются леденящие кровь кадры погружения отвязавшегося Ришиана, заснятые подводными камерами. По окончании показа толпа аплодирует, а Ришиан, пьяный из-за всего выпитого по случаю «дня рождения» (он обмывал свою новую жизнь), ломится к сцене на поклон. Дейв Кинг, едва не утонувший всего два дня назад, идет сквозь толпу вместе с британской командой, улыбаясь, и, судя по всему, прекрасно себя чувствует. Нери очень по-французски курит сигарету.