[19]. Дополнительные эксперименты дали похожие результаты. Бейкер предположил, что магниты воздействуют на людей так же, как на птиц и черепах, лишая их способности ориентироваться.
Обработав полученные числовые данные всех своих экспериментов, Бейкер сделал вывод: «У нас нет никакого другого выбора, кроме как признать наличие магнитного чувства ориентации у человека». Результаты были опубликованы в журнале Science.
Бейкер утверждал, что магниторецепция у человека отличается от других чувств, например зрения и обоняния. Эти чувства мы осознаем, то есть немедленно понимаем, когда они включаются (например, когда открываем глаза) или выключаются (когда затыкаем уши).
Человеческая магниторецепция функционирует иначе. Это бессознательное, латентное чувство; мы не ощущаем, когда оно активируется или отключается, – так же, как в большинстве случаев не замечаем, что дышим. В этом смысле магниторецепция подобна главному рубильнику жизни: мы не подозреваем о ее существовании, пока не оказываемся в ситуации, когда нам необходимо ее использовать.
В современном мире такая возможность у нас появляется редко. Городская планировка, указатели на дорогах и прочие ориентиры, созданные человеческим обществом, позволяют нам в любое время точно знать, где мы находимся. По мере централизации населения, роста городов и развития технологий потребность в остром чувстве магниторецепции отошла у людей на второй план и стала латентной. Совершенно так же, как и необходимость задерживать дыхание и нырять, чтобы собирать пищу на дне моря.
Результаты экспериментов Бейкера по исследованию магниторецепции у людей встретили яростные возражения. В 1980-е гг. были проведены десятки других экспериментов в этой сфере. Одни из них оказались абсолютно безуспешными, другие дали смешанные результаты. Однако через десять лет выводы стали неоспоримыми. Вероятность того, что результаты всех экспериментов по выявлению магниторецепции у человека являются чистой случайностью, составляла менее 0,005. С точки зрения статистики, вероятность попадания молнии в ваш дом куда выше: один шанс из двухсот[20].
Чтобы доказать наличие у людей магниторецепции, ученым нужно было выяснить, как она работает. Для этого им требовалось обнаружить соответствующий рецептор. В 2011 г. ученые медицинского факультета Массачусетского университета нашли такой белок.
В качестве объекта исследования ученые выбрали плодовых мушек, которые обладают доказанной магниторецепцией. У них был удален ген, кодирующий белок, который позволял им воспринимать магнитные поля и реагировать на них. Затем им был введен аналогичный ген из генома человека – CRY2. После введения гена, кодирующего человеческий белок, к мушкам вернулась способность ощущать магнитные поля и реагировать на них; это означало, что белок человека обладал той же способностью воспринимать магнитные поля, что и белок плодовых мушек.
Неясно, является ли этот белок рудиментом или он активно используется в какой-то разновидности человеческой магниторецепции. Но доктор Стивен Репперт, ученый, возглавлявший эти исследования, сказал, что будет очень удивлен, если у людей не окажется магниторецепции. «Ее используют многие животные. Я думаю, вопрос состоит в том, чтобы выяснить, как ее используем мы», – сказал он.
Что касается Робина Бейкера, открытие гена CRY2 реабилитировало его в глазах научной общественности.
– Двадцать лет назад было сложно принять существование магниторецепции у человека, потому что не был известен белок-рецептор, – сказал он. – Этих новых данных действительно может быть достаточно, чтобы переубедить сомневающихся. Интересно будет посмотреть.
В итоге акул-людоедов Реюньона тегирует не Бюйль, а семидесятичетырехлетний Ги Газзо.
После десяти дней безуспешных попыток Бюйль отправляется домой в Брюссель, чтобы собрать съемочное оборудование для подработки – документального проекта в южной части Тихого океана. По его совету Газзо модифицирует ружья для подводной охоты, удваивая мощность выстрела, и отчаливает вместе со Шнёллером в Сен-Жиль. За один день Газзо тегирует трех акул; этого достаточно, чтобы провести предварительные испытания системы SharkFriendly.
Весь следующий месяц Шнёллер и Газзо изучают данные тегов-передатчиков, пытаясь выявить какие-то закономерности. Они замечают необычайно большую концентрацию акул в зоне вокруг гавани Сен-Жиль и решают снова понырять там – на этот раз не для тегирования, а в исследовательских целях. Состояние морского дна на выходе из гавани сразу же обращает на себя их внимание. Оно представляет собой громадную свалку тарелок, остатков пищи и мусора.
Оказалось, что люди, совершающие морские прогулки у Сен-Жиля, используют входную зону порта как мусорный бак. Бычьи акулы собирались здесь, чтобы подбирать объедки.
Подвергшиеся нападениям на соседних пляжах пловцы, по-видимому, оказались на пути у акул в тот момент, когда те находились в состоянии пищевого бешенства, вызванного последствиями человеческой деятельности.
Сделанное благодаря тегированию открытие не отпугнуло людей – напротив, оно положило начало новому частному бизнесу. Туристические фирмы стали организовывать сноркелинг-туры к подводной свалке для наблюдения за акулами. «Мы достигли своей цели», – говорит Шнёллер. Ему удалось открыть глаза людям. Граждане Реюньона стали лучше понимать бычьих акул и их повадки. Кроме того, они осознали, что определенным образом оказались ответственны за агрессивное поведение акул.
Через два месяца после старта кампании SharkFriendly французское правительство начало открывать пляжи для публики.
– 240метров
Прошло два месяца после моей поездки на Реюньон. Я снова в Греции – сижу с примерно двадцатью другими журналистами во дворике ресторана в Амуди, прибрежной деревушке на юго-западной оконечности Санторини в Эгейском море. Мы ждем чартерное судно, которое отвезет нас за пять километров отсюда, в залив рядом с островом Тирасия.
Где-то там сейчас Герберт Нич, провозгласивший себя «самым глубоководным человеком на планете», готовится предпринять попытку погружения со слэдом на глубину 244 метров. Его погружение должно стать мировым рекордом по нырянию в глубину без ограничений (дисциплина No Limit, NLT) и самым глубоким среди всех предпринятых на данный момент погружений.
Однако пока все идет не очень гладко. Море штормит, течения очень сильные. Нич никогда еще не нырял вблизи Тирасии, и его команда беспокоится, что течение изогнет направляющий трос, замедлив погружение и всплытие. Каждая потерянная секунда уменьшает шансы Нича на подъем на поверхность в сознании или просто живым.
Погружение запланировано на 11 утра. Уже одиннадцать, но все еще нет информации о том, когда подойдет чартерное судно. Некоторые журналисты грозятся уйти; кое-кто уже удалился. Главный спонсор Нича, австрийская часовая компания Breitling, отказалась от участия в мероприятии несколько дней назад. Никто точно не знает почему, и никто из команды Нича не проронил по этому поводу ни слова, но ходят слухи, что руководство Breitling сочло погружение слишком опасным.
Задержка ничуть не помогает мне обрести спокойствие. По поводу моего нахождения здесь у меня смешанные чувства. Работая с Бюйлем, я понял, что бывает фридайвинг, приносящий куда большую пользу. Погружения дают человеку возможность прикоснуться к тайнам океана. У такого фридайвинга была цель.
Спортивный фридайвинг, особенно NLT, казался мне шагом назад. Еще одно порожденное человеческим честолюбием состязание, к тому же крайне опасное для спортсменов. Я это знаю. И все же какая-то часть меня обожает супергероев и рекорды, а посетители оддиториумов Рипли «Хотите верьте, хотите нет» (Ripley's Believe It or Not)[21] хотят посмотреть, как Нич дойдет до пределов амфибийных возможностей человека. Я хочу стать свидетелем самого глубокого погружения без акваланга в мире. И я такой не один.
Всего три дня назад на Санторини прибыла команда телешоу «60 минут» вместе с ведущим Бобом Саймоном. Он сидит вместе с продюсером шоу и несколькими операторами за столом справа от меня. Саймон планирует взять интервью у Нича прямо перед погружением, а потом с катера команды телешоу наблюдать за ним вместе с отцом Нича; он единственный журналист, которому предоставили такую возможность.
Разумеется, если погружение вообще состоится.
Проходит час, Саймон начинает заметно раздражаться. Он беспокойно жмет на кнопки своего телефона, прихлебывая диетическую колу. Кто-то из сидящих с ним за одним столом заказывает картошку фри; еще кто-то позади меня просит принести холодный чай. Мы уткнулись в мобильники и ждем.
И вот где-то около полудня мы слышим объявление. Сильви Ритт, PR-менеджер Нича, дает команду отправляться к причалу в северной оконечности бухты Амуди. Чартерное судно прибыло. Мы поспешно оплачиваем счета, хватаем сумки, идем в порт и поднимаемся на борт, рассаживаясь на скамейках открытой верхней палубы. На море все еще воет ветер, волны разбиваются о мол. Капитан запускает двигатель, мы берем курс на Тирасию. Серые валы глухо ударяют в корпус корабля.
Все не клеится, но, судя по всему, шоу должно продолжаться.
Ныряние в глубину без ограничений, или NLT (No-limits), – самый экстремальный вид фридайвинга и один из самых опасных видов спорта, если судить по количеству несчастных случаев. Для погружения дайверам разрешается использовать любые средства (как правило, это слэд). Десять лет назад рекорд в этой дисциплине составлял 160 метров. С тех пор не менее трех фридайверов, занимающихся NLT, погибли, десятки получили травмы, порой неизлечимые.
В 2006 г., в Греции, венесуэльский дайвер Карлос Косте после попытки погружения на 182 метра поднялся на поверхность парализованным. Российская чемпионка Наталья Молчанова сообщала о симптомах поражения головного мозга, которые обнаружила у себя после серии тренировочных дайвов в этой дисциплине. В 2002 г. бельгиец Бенджамен Франц совершил погружение на 165 метров. Его дайв закончился полным параличом правой стороны тела. Он не мог говорить и провел десять месяцев в инвалидном кресле, прежде чем снова научился ходить и плавать. И этот перечень можно продолжать.