17 сентября 2011 г. я поехал в Грецию, в Каламату, чтобы посмотреть на современных мастеров главного рубильника – на сотню лучших фридайверов мира, ищущих абсолютный предел нашей амфибийной природы.
19:00. Церемония открытия индивидуального чемпионата мира по фридайвингу идет полным ходом. Сотни участников, тренеры и члены команд из 31 страны размахивают флагами и громко распевают национальные гимны с огромной сцены, построенной на многолюдном променаде с видом на залив Каламаты. Позади них маршевый оркестр из 40 музыкантов играет что-то похожее на мелодию из фильма «Рокки», а на трехметровый экран проецируются самые эффектные кадры погружений фридайверов на глубину 90 метров. Все это выглядит как малобюджетная версия Олимпийских игр.
Соревнования по фридайвингу – относительно новый вид спорта. Первым официальным спортивным погружением во фридайвинге считается то самое тридцатиметровое погружение Раймондо Буше на Капри. Поэтому почти каждый год ныряльщики бьют рекорды. Современный мировой рекорд по задержке дыхания под водой, установленный французом Стефаном Мифсудом, составляет 11 минут 35 секунд. В 2007 г. австрийский дайвер Герберт Нич на утяжеленном слэде[10] опустился на глубину 214 метров, установив мировой рекорд по глубине погружения.
Во время организованных соревнований по фридайвингу пока еще никто не утонул, но в целом ныряльщики часто гибнут, поэтому среди экстремальных видов спорта фридайвинг занимает второе место по уровню опасности. Цифры не вполне точны – некоторые смерти не фиксируются, а статистика не делает различий между смертями в результате собственно погружений и погружений как части других видов деятельности, например подводной охоты. Однако одна из оценок связанной с фридайвингом общемировой смертности показала ее практически троекратный рост за трехлетний период: от 21 смерти в 2005 г. до 60 – в 2008 г. Из 10 000 активных ныряльщиков в Соединенных Штатах ежегодно погибают около 20 – это примерно один человек из 500. (Для сравнения: уровень смертности у бейсджамперов – 1 из 60; пожарных – около 1 из 45 000; альпинистов – около 1 из 1 000 000.)
Всего за три месяца до мировых соревнований 2011 г. к опасностям фридайвинга привлекли внимание два несчастных случая. Адель Абу Халика из ОАЭ, сорокалетний основатель фридайвинг-клуба, утонул на Санторини, пытаясь опуститься на глубину 70 метров. Его тело так и не нашли. Месяц спустя в Брюсселе Патрик Мизиму, бывший мировой рекордсмен, утонул в бассейне во время тренировки.
Фридайверы-спортсмены считают причиной этих смертей неосторожность: нельзя погружаться в одиночестве или полагаться на технику; и то и другое очень опасно.
– Спортивный фридайвинг безопасен. Все очень подробно регламентировано, прекрасно контролируется, – говорит ныряльщик-рекордсмен Вильям Трубридж во время нашего с ним разговора перед церемонией открытия. – Я ни за что не стал бы им заниматься, если бы это было не так.
Он отмечает, что на почти 39 000 погружений, совершенных за последние 12 лет, не пришлось ни одного смертельного случая. С помощью таких мероприятий, как мировой чемпионат, Трубридж и другие спортсмены надеются изменить негативный имидж фридайвинга и сделать его более популярным. Трубриджу хотелось бы даже увидеть фридайвинг в числе олимпийских видов спорта. Церемония открытия чемпионата 2011 г. со всей ее оглушительной музыкой и наспех смонтированными видеороликами нацелена именно на это.
Свет на сцене внезапно выключается, экран гаснет, а система звукоусиления замолкает. Через мгновение начинают мигать стробоскопы. Мерные звуки электронного бас-барабана вырываются из колонок, вскоре к ним добавляется запись аплодисментов и рифф бас-гитары, явно позаимствованный из песни «Another One Bites the Dust». Над головами вспыхивает салют. Дайверы веселятся и танцуют, размахивая национальными флагами.
Мировой чемпионат по фридайвингу объявляется открытым.
При всех надеждах на попадание в мейнстрим у спортивного фридайвинга есть одна очевиднейшая проблема: за ним практически невозможно наблюдать. Основное действо проходит под водой, видеотрансляция оттуда не ведется, и даже просто попасть на место развития событий – непростая логистическая задача.
Сегодняшнее место действия – разношерстная флотилия лодок, платформ и баллонов с воздухом, занимающая площадь 6 на 6 метров; выглядит она так, будто ее стащили из комплекта декораций к фильму «Водный мир». Чтобы добраться до нее, я иду на пристань Каламаты и поднимаюсь на борт парусной яхты, принадлежащей экспату из Квебека по имени Янис Георгулис. На соревнования отправляется только это судно. Георгулис говорит мне, что путь займет примерно час. Я использую это время, чтобы получше разобраться в сложных правилах соревнований.
Официально чемпионат начинается вечером накануне погружений, когда каждый участник тайно информирует судейскую коллегию о предполагаемой глубине своего завтрашнего погружения. Это, в общем-то, ставка, и в ней есть элемент игры, ведь каждый ныряльщик пытается угадать, что будут делать другие. «Это похоже на игру в покер, – сказал мне Трубридж. – Ты стараешься переиграть других дайверов, но при этом и сам выкладываешься». Надежда здесь на то, что соперники решат нырять на меньшую глубину, чем вы, или выберут глубину, которая им не по силам, и в итоге потерпят неудачу.
Во фридайвинге вы запарываете соревнования, если нарушаете любое из нескольких дюжин технических требований во время или после погружения или теряете сознание раньше, чем окажетесь на поверхности (это является основанием для незамедлительной дисквалификации). Во время соревнований участники теряют сознание редко (мне так сказали), но подобных случаев все же достаточно для того, чтобы предусмотреть многоуровневые меры предосторожности: спасателей, которые мониторят каждое погружение, сонарное наблюдение и страховочные тросики (ланъярды), прикрепленные к щиколоткам ныряльщиков и не дающие им сбиться с курса (последнее может грозить гибелью).
За несколько минут до каждого погружения на глубину, заявленную ныряльщиком накануне вечером, опускается металлическая «тарелка», покрытая белой липучкой Velcro[11]. Судья начинает обратный отсчет, а затем дайвер ныряет, по тросу опускается к тарелке, хватает одну из множества прикрепленных к ней бирок-тегов и по тросу же поднимается обратно. На глубине примерно 18 метров участника соревнований встречают дайверы-спасатели, которые помогут ему в случае, если он потеряет сознание. Если ныряльщик отключается на такой глубине, что спасатели не могут его увидеть, отсутствие движения фиксирует эхолокатор. Тогда тело дайвера подтягивают к поверхности на тросе, как тряпичную куклу.
Дайверы, успешно поднявшиеся на поверхность, проходят серию тестов, известную как поверхностный протокол. Тесты нацелены на проверку координации и моторных функций, например, помимо прочего, дайвер обязан снять маску, быстро показать судье знак «ОК» и произнести фразу «со мной все ОК». Если проходишь тест, получаешь белую карточку, подтверждающую, что погружение засчитано.
– Эти правила нужны для того, чтобы фридайвинг был безопасным, чтобы результаты можно было измерять и сравнивать, – объясняет Карла Сью Хэнсон, пресс-секретарь Международной ассоциации по развитию фридайвинга (Association Internationale pour le Développement de l'Apnée или AIDA), которая обеспечивает надзор за мировыми чемпионатами по этому виду спорта с 1996 г. (апноэ – греческое слово; оно означает отсутствие дыхания). – Они устанавливаются, чтобы в течение всего погружения у дайвера все было под полным контролем. Именно в этом и заключается вся суть спортивного фридайвинга – в контроле.
Пока ты держишь все под контролем, все нормально, даже если кровеносные сосуды у тебя в носу лопнули и ты поднимаешься на поверхность, похожий на поколоченного участника реалити-шоу Ultimate Fighter[12]. «Судьям все равно, кто как выглядит, – говорит Хэнсон. – Кровь? Это пустяки. С точки зрения правил кровь – это нормально».
Спустя час Георгулис пришвартовывается к флотилии. Вдалеке моторная лодка, доставляющая первых участников на место соревнований, мчится от берега, прочерчивая белую линию. Пространство крайне ограничено, поэтому на лодках присутствовать разрешается только судьям, участникам, тренерам и немногочисленному персоналу. Болельщиков нет совсем. К счастью, мне удалось договориться и попасть на парусную яхту Георгулиса, которая станет импровизированной раздевалкой для спортсменов.
Первые ныряльщики появляются в гидрокостюмах с капюшонами и в плавательных очках, делающих их похожими на насекомых; все двигаются тягучими, медленными шагами, разминаясь в лодке и глядя вокруг большими ясными глазами. Раз, два, три – они выдрами соскальзывают в море, а потом лежат на спине, точно коматозники, пока тренеры медленно направляют их к одному из трех тросов, спущенных с борта. Звучит предупреждение, что до старта осталась одна минута, и вот первый участник начинает погружение.
В спортивном фридайвинге есть несколько дисциплин. Сегодняшняя – CNF (Constant Weight Without Fins, ныряние с постоянным весом без ласт). В этой дисциплине фридайвер погружается лишь с помощью собственных легких, тела и, по желанию, дополнительного веса, который, если он используется, должен быть доставлен обратно на поверхность. Среди шести дисциплин соревновательного фридайвинга – от глубоководных, таких как FM (Free Immersion, свободное погружение; в нем ныряльщик может использовать направляющий трос, подтягиваясь по нему для спуска и подъема), до дисциплин в бассейнах, таких как STA (Static Apnea, простая задержка дыхания), – CNF считается самой чистой. Чемпион в этой дисциплине – Трубридж, который побил мировой рекорд в декабре 2010 г., погрузившись на 101 метр. Сегодня он попытается нырнуть на 93 метра; для него это скромная цифра, но в расписании соревнований – самая большая глубина. Пока он не приехал, дюжина других ныряльщиков готовятся к погружению.