Мужчина открыл калитку. Гравий на садовой дорожке захрустел под его ботинками. Няня с коляской остановилась у калитки, следом подошла и вторая женщина.
– Извините! – обратился мужчина к Нелли. – Семья Линдберг здесь живет?
– Да.
– Мы – дачники, – представился мужчина. – Меня зовут Андерс Борг.
Он хотел протянуть Нелли руку, но передумал, увидев на ее пальцах грязь от картошки.
Дачники? Но ведь их ждали только завтра!
– Подождите минутку, – пробормотала Нелли, – я кого-нибудь позову.
Не успела она встать, как на крыльцо уже вышла тетя Альма, вытирая о фартук руки.
– Мы думали, вы приедете завтра, – сказала она.
Теперь и обе женщины подошли к крыльцу. Няня взяла на руки раскричавшегося малыша.
– Ты не позвонил? – спросила мужчину темноволосая женщина.
– Я думал, ты позвонишь, – ответил тот.
– Ты же знаешь, как я занята!
Мужчина повернулся к тете Альме:
– Мне очень жаль, – сказал он. – Вышло недоразумение. Надеюсь, госпожа Линдберг, мы не нарушили ваши планы?
– Не беспокойтесь, – ответила тетя Альма. – Прошу, заходите. А малыша, наверное, нужно покормить и поменять пеленки? Или это девочка?
Няня взглянула на часы.
– В половине второго, – сказала она. – Через полчаса.
Госпожа Борг кивнула.
– Фрекен Грета, вы можете пока поменять ему пеленки. Госпожа Линдберг вам покажет, где находится вода.
– Конечно, – сказала тетя Альма. – Пойдемте со мной. А ты, Нелли, проводи господ в их комнату.
Нелли стало стыдно. Она стыдилась своего старого передника и грязных от картошки ногтей. Стыдилась пятен пота под мышками у тети Альмы. Черноволосая дама так критически оглядела свое будущее жилье, что Нелли стало стыдно даже за гордость тети Альмы – шкаф со стеклянными дверцами, в котором хранились разные безделушки.
Госпожа Борг улыбнулась Нелли.
– Как тебя зовут?
– Нелли.
– Ты унаследовала темные волосы от папы? Ведь мама – блондинка.
– Она мне не мама, – буркнула Нелли. – Я приемный ребенок.
Женщина посмотрела на Нелли с интересом.
– Вот как! Почему же ты оказалась здесь?
– Карита, умоляю, не докучай девочке вопросами, – сказал мужчина.
Жена ответила ему раздраженным взглядом и снова повернулась к Нелли.
– Поговорим позже, – сказала она. – Мы наверняка подружимся.
Тут вернулась тетя Альма.
– Прошу вас, располагайтесь. Осталось прибраться в кухне и перенести в подвал наши постели. Если вам будет угодно подождать здесь, то, как только мы закончим, я покажу вам дом.
Нелли и Эльза бегали вверх-вниз по лестнице, перетаскивая со второго этажа в подвал подушки, одеяла и постельное белье, пока тетя Альма наводила порядок в кухне. Затем они помогли вытащить на просушку матрасы. Кастрюлю и оцинкованный таз с картошкой Нелли отнесла к дровяному сараю. Теперь было не до ужина.
Мальчик-носильщик привез на тележке множество дорожных сумок и решетки, из которых предстояло сложить детскую кровать. В тележке были и другие вещи: большой деревянный ящик, мольберт и чистые холсты в деревянных рамах разного размера. Мальчик занес все вещи на второй этаж и получил от господина Борга монету.
– Ну, вот и все, – сказала тетя Альма. – Не хотите ли осмотреть дом?
Супруги Борг проследовали за тетей Альмой. Няня сидела в кухне и кормила из бутылочки малыша.
Госпоже Борг не понравилось на втором этаже. Она велела вынести из комнаты кровать Эльзы и поставить вместо нее детскую кроватку. Здесь будут спать няня с малышом.
– Конечно, – сказала тетя Альма. – Конечно, как угодно.
– Мама, – позвала Эльза, – мама, тетя Марта пришла.
– Ты вовремя, – сказала тетя Альма тете Марте.
Пока они выносили кровать, госпожа Борг поднялась по узкой лестнице на чердак.
– Андерс! – крикнула она. – Иди сюда, посмотри!
– Что они там нашли? – вздохнула тетя Альма. – Там ведь один хлам.
Через некоторое время госпожа Борг спустилась.
– Какой чудесный чердак! – сказала она. – Такой светлый и просторный. Я понимаю, что он не входит в договор, но мы готовы заплатить вам за его использование.
– Зачем он вам?
Тетя Альма так устала, что у нее уже не было сил говорить вежливо.
– Я – художница, – объяснила госпожа Борг. – Я хотела поработать летом на пленэре, но почему бы не устроить и мастерскую? Раз есть подходящее помещение. Вы можете даже не выносить с чердака вещи, достаточно сдвинуть их в сторону.
– Сколько вы заплатите за чердак? – спросила тетя Альма.
Госпожа Борг обернулась к мужу. Тот назвал цену. Нелли мало разбиралась в финансовых вопросах, но поняла, что это большие деньги.
– Договорились, – сказала тетя Альма. – Марта, ты поможешь мне?
Потребовалось два часа, чтобы сделать на чердаке перестановку. Дети носили мелкие вещи. Тетушки, пыхтя, перетаскивали мебель и сундуки.
– Вот если бы Сигурд был дома, – вздыхала тетя Альма.
Они подмели пол, убрали паутину и вымыли окна.
Когда все было готово, Нелли огляделась. Она и прежде бывала на чердаке по поручению тети Альмы, но даже не подозревала, как красива эта комната.
– Ну и дамочка, – сказала тетя Марта. – Откуда она на твою голову свалилась?
– Ее муж позвонил по объявлению, – объяснила тетя Альма. – Представился архитектором. Ни слова не сказал о том, что его жена пишет картины. Сказал только, что у них пятимесячный малыш и что они возьмут с собой няню.
– А ее внешность! Ты хоть раз видела что-нибудь подобное?
– По-моему, она красивая, – сказала Нелли.
Но сказала тихо, самой себе, чтобы никто не услышал.
Глава 15
Работа в лаборатории не утомляла, но и не увлекала. Штеффи приходила к восьми утра и работала до половины пятого с получасовым обеденным перерывом. По субботам она заканчивала в час тридцать. В раздевалке на крючке висел ее белый халат, а верхнюю одежду она оставляла в шкафу. Штеффи мыла пробирки и колбы, стерилизовала их и расставляла по местам. Если ей поручали перевернуть пробирки, она заводила будильник и переворачивала склянки, когда раздавался сигнал. Штеффи вытирала рабочие столы, варила кофе, собирала грязные халаты и отправляла их в стирку.
В субботу вечером, в конце первой рабочей недели, Штеффи позвонила по номеру, который оставил Свен. Никто не ответил. На следующий день она позвонила снова. Никакого ответа. Штеффи надеялась, что они встретятся в выходные, но, очевидно, напрасно. Интересно, чем занят Свен? Семестр в университете закончился, работать во время каникул ему не надо. Может, уехал к морю или в горы? Забыл, что просил ее позвонить?
Одна из сотрудниц лаборатории предложила Штеффи с сентября переехать в ее съемную комнату, которая находится в частном доме в Энггордене, недалеко от больницы. Сама сотрудница поступила в школу медсестер и будет жить в общежитии. Штеффи согласилась.
– Не переезжай, – уговаривала ее тетя Тюра, когда Штеффи ей обо всем рассказала. Но Штеффи видела, как тесно живут Карлсоны. Когда она переедет, они разделят большую спальню пополам, и в одну половину поселят своих троих мальчишек. Эрику больше не придется спать в ванной, и, может быть, скоро в семье появится настоящая ванна, ведь война закончилась! Май и Бриттен сохранят за собой вторую часть спальни, а Гуннель с Нинни будут довольствоваться кухонным диваном, пока старшие девочки не вырастут и не станут жить отдельно.
Май расстроилась, узнав о планах Штеффи, а Гуннель была просто безутешна.
– Лучше бы переехала Бриттен, – твердила она. – Бриттен такая воображала!
В пятницу вечером Штеффи с Юдит пошли в синагогу на богослужение, проводимое в память жертв концентрационных лагерей.
Штеффи впервые оказалась в гётеборгской синагоге. Здание было довольно красивым, хотя не таким большим, как в Вене. Штеффи и Юдит сидели рядом на балконе среди остальных женщин и девушек и смотрели на мужчин внизу. В этот вечер все сидячие места были заняты. Многим пришлось стоять. Среди евреев в кипах[9] и талесах[10] Штеффи видела мужчин других национальностей, которые явно чувствовали себя неловко оттого, что не сняли головные уборы[11].
Служба была красивой и трогательной. Молитвы на древнееврейском и шведском языках сменились музыкой. Скрипач из гётеборгского симфонического оркестра сыграл преисполненное горя и боли музыкальное сочинение. Штеффи и Юдит, взявшись за руки, плакали.
После окончания службы Юдит встретила во дворе синагоги нескольких девочек из Еврейского детского дома. Штеффи узнала среди них Сюзи, с которой когда-то вместе приехала из Вены.
Хедвиг Бьёрк тоже была здесь.
– Что-нибудь узнала?
– Пока нет.
– Не теряй надежды, – сказала Хедвиг.
Штеффи огляделась: среди людей, присутствовавших на богослужении, были блондины, брюнеты, евреи, христиане. Их лица выражали скорбь. И вместе с тем – надежду.
– Пойдем, – предложила Юдит.
Штеффи попрощалась с Хедвиг Бьёрк. Но тут к ней сквозь толпу протиснулась темноволосая девушка.
– Стефания! – крикнула девушка. – Стефания, как я рада тебя видеть!
Это была Алиса.
Алиса – бывшая одноклассница Штеффи. Ей пришлось покинуть школу после того, как на экзамене у нее нашли шпаргалку. Тогда Алиса пыталась свалить всю вину на Штеффи.
– Как дела? – продолжала Алиса. – Ты все в той же школе?
– Весной я закончила гимназию.
– Вот как, – удивилась Алиса. – А мне остался еще год. Я учусь в школе-интернате. Хотя ты, кажется, в курсе.
– Да, слышала.
– А твоя семья? – спросила Алиса. – Ты связалась с ними?
– Мама умерла. Папа пропал в сорок третьем, но мы его ищем.
Алиса посмотрела на нее с сочувствием.
– Это так ужасно. Представь, если бы Швеция вовремя приняла беженцев, сколько людей остались бы живы!