– На последнем, и, кажется, все довольно неплохо. – От волнения смяла салфетку в руках.
– Ну, милая, не скромничай! – подал голос Скотт. – Элли у нас настоящая звезда! Ее работы с первого курса выставляют в галерее, а недавно она получила предложение от одного крупного рекламного агентства и весной отправится с ними на стажировку в Париж. – Спасибо, дружище. Я почувствовала, как лицо заливает краска, и посмотрела на Райана – он глядел прямо на меня, а на лице было выражение неподдельной гордости и спокойствия. Уголки его рта слегка приподнялись, когда он сделал глоток из своего бокала, медленно облизав губы. Я поймала себя на том, что снова пялюсь на эти безупречные черты лица, и поспешила отвернуться.
– Вау, это так круто! Я должна увидеть твои работы! – снова заговорила Сьюзан.
– Думаю, у меня есть парочка папок.
– Парочка папок? Да у нее вся квартира завалена коробками с фотографиями. Даже в спальне не протолкнуться, – воскликнул Скотт. Теперь глаза Райана прожигали в нем дыру. Сьюзан тоже посмотрела на моего друга нахмурившись.
– И часто ты бываешь у нее в спальне? – спросила она как будто с укором, а я была готова залезть под стол и просидеть там до конца вечера. Моника с подругой и родители, казалось, нас не слушали, обсуждая планы рассадки и цветочное наполнение зала; Майкл рассказывал Дэну что-то про гонки, иногда разглядывая Сьюзан, а я вообще не понимала, что здесь делаю и как разговор свернул в это русло.
– Время от времени, – беззаботно пропел Скотт. – У нее удобная кровать, ничего не могу с собой поделать.
Ну все, это уже слишком. Не знаю, действительно ли Скотт был таким болваном, что не замечал молний, которые метали в него с другого конца стола, или он делал это нарочно, чтобы позлить Райана. Стоп. А ему-то какое дело вообще? Я потерла виски: голова разболелась, хотелось быть где угодно, только не здесь.
– Извините, мне надо в уборную. – Я встала, и от резкого движения стул за моей спиной покачнулся. Не обращая внимания на сидящих за столом, засеменила в туалет, чувствуя взгляд, направленный мне в затылок.
Когда я вернулась, мужчины вышли на балкон, а девочки что-то бурно обсуждали.
– Элли, ты с нами? – Голос Моники прозвучал будто из-под земли.
– Что?
– Мы с Джо обсуждали девичник этим вечером. Небольшая домашняя вечеринка с коктейлями. Дэн с парнями тоже собираются оторваться в мужской компании, давай же, будет весело! Я так устала от этой подготовки. – Она выпятила губу.
– Конечно, почему нет, – улыбнулась я. Нужно было компенсировать весь этот стресс, а посиделки с девочками подходили для этого идеально.
Поскольку большинство из нас раскидало по стране, идея устроить мальчишник и девичник в Брейдвуде была очень кстати для такой поспешно организованной свадьбы.
– Что вообще надевают на домашнюю вечеринку? – спросила я Скотта, стоя в своей комнате.
– Ну, это же вечеринка, надень что-нибудь сексуальное!
– Ключевое слово – домашняя, – заметила я.
– Но не пижамная, – парировал друг и удалился переодеваться в комнату брата.
Спустя полчаса мы вышли из машины у дома Моники. Я нашла в шкафу старые кожаные штаны с высокой талией и темно-серую футболку с рок-группой, ту самую, о происхождении которой в своем гардеробе не имела ни малейшего понятия. Я завязала ее над талией, чтобы открыть живот, надела на шею чокер и густо подвела глаза, распустив волосы, а перед поездкой зашнуровала черные кеды и взяла кожаную куртку.
Моника, которая открыла дверь, была уже немного навеселе и прокричала:
– Я выхожу замуж!
– Да неужели?! – закричала я в ответ, радостно обнимая подругу. – Я привела Скотта, он знает все о веселье, надеюсь, вы не против!
– Конечно же нет. Проходите!
В кухне нас ждала Джослин, смешивая какие-то ингредиенты в шейкере. Выглядело это все, прямо говоря, забавно. Столешница была усыпана дольками лайма и заставлена бутылками с алкоголем и сиропами; в сервировочных вазочках разложены кусочки фруктов и закуски. Джо протянула нам два бокала с ярко-желтыми напитками и зонтиками.
– За нашу невесту до дна! – весело прокричала она.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – подмигнула я, чокаясь.
Через час мы напились коктейлей так, что устроили горячие танцы на кухне. В разгар веселья айпод вдруг завис, но, когда Скотт подошел к док-станции, чтобы разобраться, Моника выхватила гаджет.
– Вот какого хрена мы танцуем под плеер и мешаем коктейли сами, если можем поехать в бар на все готовое? Почему мальчикам можно, а нам нет? – Это голосом невесты вещала четвертая «Мимоза».
– Кто сказал нет? – фыркнул Скотт. – Я никогда не был в баре в маленьком городе.
На этих словах Моника вылетела из кухни, как мы поняли, чтобы переодеться.
И вот, очередной пункт нашей вечеринки – бар «Плохие решения». Это единственное заведение в городе, где встречались более-менее нормальная музыка и напитки. Я никогда не была здесь, ведь только весной мне исполнился двадцать один и, по правде говоря, это первый бар в моей жизни.
Глава 16. Райан
– …и вот мы несемся друг на друга, никто из нас не сбавляет скорости, музыка в тачке орет, адреналин валит из всех щелей, и за пять футов до столкновения тот парень резко выкручивает руль, а я продолжаю гнать и истерично ржу. Клянусь, думал, что яйца у него крепче. – Андерс рассказывает свою историю, после каждого предложения громыхая пивным стаканом о бильярдный стол. Еще один удар, и отвалится дно.
Сью решила остаться и помочь моей маме с какими-то девчачьими штуками, а заодно позвонить в офис и задать всем трепку, пока мы с парнями собрались в небольшом баре на краю города и травили истории последних лет. Нас раскидало по стране: Майк жил ближе всех ко мне, в Филадельфии, мы частенько виделись в Нью-Йорке и Бостоне; Дэн со своей будущей женой тоже будет часто зависать в Нью-Йорке в следующие полгода, пока будет выполнять там новый проект, но все равно это совсем не так, как раньше.
Мне не хватало мужской компании в Бостоне. С момента переезда рядом был только Кей, но год назад он переехал в Чикаго, и я остался один, не считая отца и Сью.
Когда улетел из Чикаго три года назад, потребовалось немало времени, чтобы разобраться в отношениях с Дэном. Он злился на меня за случившееся на озере, я злился за все, что было сказано тогда в его доме, но мне не хватало моего друга, и это не могло продолжаться вечно. В конце концов через месяц я прилетел в Чикаго, и мы все обсудили. Дэн рассказал мне, как сильно испугался и решил слить обиду на меня, чтобы заглушить собственное чувство вины.
Мы долго говорили, я спрашивал про Элли и ее учебу. Не мог видеться с ней, чтобы не терзать свое и ее сердце, но отчаянно хотел знать, что у нее все хорошо. Она надирала задницу своим однокурсникам, и я невероятно ею гордился. Тогда-то Дэн и рассказал про всю эту институтскую канитель со спонсорами. Я и понятия не имел, что быть фотографом стоит неимоверных затрат и ресурсов. Наверно, я неугомонный идиот, но однажды поехал в Институт искусств и разыскал ректора, чтобы обсудить с ним варианты финансовой поддержки, после чего записался в программу и уехал в Бостон, чтобы работать не покладая рук.
Последний год Гарварда был решающим в моей судьбе и карьере. Летом, за год до этого, я впахивал как вол, чтобы получить стажировку у лучших работодателей бизнес-школы. Не мог подвести отца, потому что подписал контракт, по которому был обязан отработать на полставки в крупной фирме еще год. Весь пятый курс. Я приезжал с учебы на работу, торчал там до глубокой ночи, впитывая все необходимые знания и оттачивая навыки. К концу обучения отец дал мне стартовый капитал, который накопил за годы преподавания в MIT, а по истечении моего контракта я уже был заряжен знаниями и энергией, как ядерная боеголовка радиоактивным ураном.
Так я основал «РайЭл», на протяжении трех лет оставаясь анонимным спонсором Элли. Наш договор с ректором подразумевал, что каждый ее проект, требующий вложений, будет получать все необходимое, но имена людей, предоставляющих помощь, не подлежат разглашению. И еще раз в месяц я получал полный отчет о ее успехах, как гребаный сталкер-мазохист. Вы даже не представляете, чего в мире можно добиться, имея деньги.
Поэтому сказанное сегодня за столом не было для меня сюрпризом. Да, она получала бесплатно технику и все необходимое для съемок, но того, что имела, добилась исключительно благодаря своему таланту и упорству, часами не вылезая из студий. Ее работы выбирали для выставок, потому что они были достойны висеть там. К этому я не имел отношения, как и к предложению Аарона Бэйла – узнал об этом неделю назад, когда бегло просматривал почту.
Каждый раз, получая отчеты от ректора, я радовался и горевал, пил и злился, хотя больше всего меня бесило то, что Элли имела доступ к разным студиям и могла нанять лучших моделей, но постоянно снимала своего парня, как будто он был долбаной моделью Vogue.
– Эй, Донован, а что за огненная цыпочка была с тобой в ресторане? – подал голос Майк, забирая кий у Дэна.
– А что? – Трудно было не заметить, как он трахал ее глазами за ужином.
– Интересно знать, что творится между вами?
– Работа и сарказм в основном. – Глупый вопрос. – Сью мне как сестра, господи боже.
– Круто! – Он не забил шар, но выпрямился, широко улыбаясь. – Кажется, вечеринка принимает новый оборот. – Майк кивнул на дверь, и мы все обернулись.
– Ну неет, только не это, – застонал Дэн. – Я ведь еще даже не напился.
В бар, хохоча, ввалились Моника, ее подруга, на имя которой мне было плевать, Элли и… Вот черт. Ее парень.
– А он какого хрена делает на девичнике? – вырвалось у меня. Пришла моя очередь бить, я взял кий, прицеливаясь так, чтобы шар угодил Скотту прямо в лоб.
– Какого хрена они все тут делают, ты хотел сказать? – негодовал Дэн.
Компания заметила нас, но двинулась в направлении бара и музыкального автомата.