Медленно сгибаясь, водяной сталактит расплескался по голове Нау, принудив его согнуться рядом с Марли. Понижавшийся водяной холм вдруг отступил, на миг потолок приподнялся. «Шаг за шагом я потерял почти все». Невероятно. И вдруг Томас понял, что вырвавшееся у Эзра Виня признание не было бредом. Фам Тринли — не Цзамле Эн; то была искусная ложь, предназначенная специально для Томаса Нау. Все эти годы величайший герой его детства и, следовательно, опаснейший из возможных врагов действовал так близко, что рукой подать. Тринли и есть Фам Нювен. Впервые с детских лет Нау скрутило парализующим страхом.
Но даже Фам Нювен не был лишен уязвимостей, моральных слабостей. «Я изучал этого человека всю свою жизнь, перенимая лучшие стороны. Как никто, знаю я его слабости. И знаю, как ими воспользоваться». Он оглядел остальных, исчисляя свои людские резервы и оборудование: старик, которого любила Киви, немного коммуникационной аппаратуры, кое-какое оружие, несколько бойцов. Этого должно хватить.
— Али, на том конце шлюзового канала есть где подцепиться к кабелю? Али!
Неотвязник отвлекся от исследования провалов и выпуклостей водяного потолка.
— Да, да. Когда спускали сюда лед, требовалась тщательная координация.
Нау жестом подозвал Марли к отверстию канала.
— Все в порядке. Все сработает.
Один за другим беглецы проскользнули в узкий проход. Вокруг донышко пузыря отделялось от земли. Вода уже стояла на полметра и продолжала прибывать. Тун с Али Лином приняли водные процедуры, Сирет вообще нырнул в канал и захлопнул за собой люк. Несколько десятков литров ундины проникли в канал за ними — просто мутная волнующаяся вода. Но они слышали, как густо рокочет море по ту сторону шлюза.
Нау развернулся к Марли, который перенастраивал свой комм-лазер на диффузный свет.
— Давай прицепимся к тому узлу, капрал. Али Лин мне поможет кое-кому звякнуть.
Фам Нювен был близок к победе, но Нау сохранил здравый ум, доступ к связи и способность манипулировать людьми. Взбираясь по шлюзовому каналу, он размышлял, что именно скажет Киви Лин Лизолет.
Генерал Смит спустилась со спикерского насеста. Информацию на картах памяти Тима Даунинга распределили между депутатами, и теперь пятьсот голов напряженно обдумывали сделку. В тени за насестом стоял и безмолвно изумлялся происходящему Хранкнер Аннерби. Смит опять сотворила чудо. Будь мир справедлив, оно бы наверняка сработало. Ну-ка, что на это придумает Педура?
Смит отступала, пока не поравнялась с ним.
— Ступайте со мной, сержант. Я тут вижу кое-кого, с кем давненько мечтала поболтать.
Позже в этот же день состоится голосование. Перед этим генералу станут задавать уточняющие вопросы. Полно времени для политических маневров. Они с Даунингом проследовали за генералом в дальний конец авансцены, перекрыв выход. Им навстречу поднялась неопрятная паучиха в легинсах экстравагантной раскраски. Педура. Годы были к ней неласковы — а может, слухи о покушениях недалеки от истины. Она попыталась было проскользнуть мимо Виктории Смит, но генерал не позволила ей этого.
Смит усмехнулась негодяйке:
— Привет, детоубийца. Как приятно наконец с тобой пересечься.
Та зашипела:
— Точно. И если не уйдешь с моей дороги, я тебя с великим удовольствием убью.
Слова прозвучали с тяжелым акцентом, но не отвлекли внимания от стилета в ее руке.
Смит раскинула лапы в стороны — издевательское пожатие плечами, заметное всем в зале.
— Перед всеми в этом собрании, достопочтенная Педура? Ой, не думаю. Ты у нас…
Смит осеклась, подняв пару рук к голове, и вроде бы прислушалась к чему-то. К телефону?
Педура смотрела на нее в упор, аспект выражал предельное недоверие. Педура была коротышка, хитиновый панцирь ее пестрел пятнами, а жесты казались немного быстрей нормальных. Доверять ей в здравом уме никто бы не подумал. Наверное, она так привыкла убивать на расстоянии, через подручных, что личное обаяние и красноречие просто вылиняли за ненадобностью. Тут она явно не в своей тарелке: ей приходится руководить всем лично. Осознав это, Аннерби чуть приободрился.
У Педуры в куртке что-то зажужжало. Стилет исчез, она схватила свой телефон. На миг две начальницы разведок показались старыми подружками, которым вздумалось на досуге поделиться воспоминаниями.
— Нет! — судорожно дернувшись, завопила Педура. Сгребла телефон пищевыми руками, чуть не запихав его в пасть. — Не здесь! Не сейчас! — Ее явно не заботило, что они привлекают всеобщее внимание.
Генерал Смит развернулась к Аннерби:
— Все планы можно спускать в унитаз, сержант. Сюда летят три ракеты с подледных лодок. У нас минут семь в запасе.
Взгляд Аннерби застыл на куполе зала. Парламентский комплекс располагался на глубине доброй тысячи футов; от тактических ядерных боеголовок этой защиты хватило бы. Но он знал, что у Клана есть игрушки помощней. Тройной запуск почти наверняка означает удар глубокого проникновения. И даже в этом случае… «Я ведь помогал проектировать это здание». Тут рядом должна быть лестница, аварийный спуск куда глубже. Он взял Смит за лапу:
— Пожалуйста, генерал, следуйте за мной.
Они двинулись назад через авансцену.
Аннерби видел, как отвага и трусость объединяют злодеев и благородных. Педура же… гм, достопочтенную Педуру чуть было корчи от паники не взяли. Она прыгала взад-вперед маленькими скачками, крича что-то в телефон по-тиферски. Внезапно умолкла и повернулась к Смит. Ужас в ее аспекте смешивался с невероятным изумлением.
— Ракеты. Это же ваши! Ты…
Сорвавшись на вопль, она кинулась Смит на спину, сжимая серебристый стилет в самой длинной руке.
Не успела Смит и обернуться, как между ними проскользнул Аннерби. Он дал достопочтенной Педуре такого тычка плечевым панцирем, что мерзавку кубарем унесло прочь со сцены. Вокруг воцарилось смятение. Охрана Педуры неслась из амфитеатра на сцену, их встречали бойцы Смит, прыгая с гостевой галереи. По залу ширился шок: паучары отрывались от документов, замечая наконец, кто с кем дерется. Затем высоко в задних рядах прозвучал истошный вопль:
— Глядите! Новости по сети! Аккорд выпустил по нам ракеты!
Аннерби отвел бойцов и своего генерала через боковой выход. Они ссыпались по лестнице к скрытым шахтам, ведущим к потайному укрытию системы безопасности. Семь минут жизни? Возможно. И вдруг Хранкнеру стало легко, вольготно. Его задача упростилась до предела, как в свое время — задача Виктории. Вопрос жизни и смерти, несколько отличных бойцов под твоей командой и считаные мгновения, за которые все решится.
Белга Андервиль осталась за старшую в центре управления и контроля. В общем-то это мало что значило, Андервиль была из контрразведки. То, что здесь происходило, могло навеки изменить суть ее работы, но покамест она выпала из цепочки приказов и осталась простым связником с командованием ГО и королевскими внутренними войсками. Белга наблюдала за Элно Колдхэвеном, сияющим новым директором внешней разведки, а по совместительству главной шишкой ЦУКа. Колдхэвен помнил, как череда необъяснимых провалов положила конец карьере его предшественника, и понимал, что Рахнер Тракт уж кто-кто, а не дурак — и, скорее всего, не предатель. Теперь Элно получил его пост, а начальница за границей. Работал Колдхэвен, по существу, без страховки. Не однажды за последние дни он отзывал в сторонку Андервиль и консультировался с ней. Она подозревала, что именно по этой причине ей приказали оставаться тут вместо возвращения в Принстон.
ЦУК располагался на глубине более мили под скальным мысом Ставки, под старой Королевской Глубиной. Десяток лет назад центр представлял собой обширный комплекс, где десятки компьютерщиков корпели за смешными маленькими катодно-лучевыми трубками той эпохи. За ними через стеклянные стены наблюдало с мостиков высшее командование. Год за годом, по мере прогресса в компьютерной технике и сетевых технологиях, положение дел тут менялось. Теперь у Аккорд-разведки глаза, уши и автоматика были получше, и ЦУК ужался до помещения немногим просторней конференц-зала. Тихого и необычного конференц-зала, с насестами, обращенными наружу; воздух тут был свеж и непрестанно обновлялся, яркий свет не давал теней. Дисплеи систем обработки данных — даже простейшие — отображали двенадцать цветов. Техники остались, но каждый теперь отдавал приказы тысяче узлов сети, раскиданной по континенту и ближнему космосу, а косвенным образом управлял работой сотен специалистов-интерпретаторов. Восемь инженеров, четыре боевых офицера, старший офицер. Больше никого тут физически не требовалось.
Центральный экран показывал, как начальница входит в здание Парламента. Та же коммерческая лента новостей, которую смотрит весь мир: внешняя разведка решила не тыкаться в зал Парламента со своими системами прослушки. Один техник как раз боролся с фризами на видео. Вывел наложение дюжины сниппетов, поигрался с освещением, на дисплее возникла неряшливого вида особа, скрытая темным одеянием. Рядом с Белгой генерал Колдхэвен тихо заметил:
— Отлично. Мы ее идентифицировали. Старая Педура собственной персоной… Не очень-то ей нравится в ящик вылезать.
Андервиль слушала не слишком внимательно. Столько всего происходило… Речь генерала потрясла даже сильней, чем появление Педуры. Когда Смит выдвинула свое предложение, несколько инженеров бросили работу и, шокированные, сунули пищевые руки в пасти.
— Боже! — послышался шепот Элно Колдхэвена.
— Да, — вполголоса согласилась Белга, — но, если примут предложение, это может решить проблемы.
— Если выберут короля заложником, да. Но если генерала Смит… — Если Смит застрянет далеко на юге, дело швах, особенно для Элно Колдхэвена. Колдхэвену не удалось скрыть беспокойства. Значит, он тоже не в курсе.
— Мы справимся, — сказал Кред Дагвей, директор службы ПВО. Дагвей тут был второй генерал. Директор ПВО жестко критиковал Тракта, а в прошлом Элно Колдхэвен служил под его началом. И Дагвей, похоже, всерьез считал себя боссом Элно.