ие во всем солнечном спектре, а тусклый свет или излучение, невидимое человеческому глазу.
Из сумрака впереди раздалось знакомое шипение.
— Заходите, садитесь, — сказал Цзиньминь Брут, сиречь паук, сидевший в комнате. Эзр с Цзиньминем переползли по сырым булыжникам на отведенные им насесты. Теперь Эзр видел, кто перед ними, — крупная самка, и насест ее лишь немногим выше. В спертом воздухе комнаты стоял сильный паучий запах.
— Приветствую вас, генерал Андервиль, — вежливо произнес Эзр.
В сравнении с уже обсуждавшимися вопрос о судьбе военнопленных не должен был напрячь. Но теперь они оказались с Андервиль наедине. Без связи с внешним миром; ну, по крайней мере, коммов им не выдали. Они сидели одни, почти во тьме, а слова Цзиньминя Брута выражали разную степень угрозы. Страшно. Но временами детские воспоминания торговца Эзра Виня всплывали на поверхность. Он догадывался, что происходит: их намеренно запугивали. Андервиль обещала Лайтхилл, что переводчиков освободят после решения вопроса с военнопленными. Она уже многим поступилась, у нее остался последний шанс сохранить лицо.
Он открыл рюкзак и достал пару наглазников. Если верить паукам, все люди на борту «Руки» выжили после жесткой посадки. Обломки звездолета разбросало на расстоянии двадцати тысяч метров океанского льда, и уцелел только один отсек, а именно жилая палуба экипажа. Все спаслись только благодаря чудесному совету Фама пилотам-неотвязникам. На земле, однако, жертвы были, и многочисленные. Вопреки здравому смыслу, Брюгель и его амбалы решили отстреливаться от паучьих солдат. Все его головорезы полегли. Проявив достойную вахтмастера изворотливость, Брюгель в последний момент их бросил и попытался смешаться с толпой выживших. Пауки утверждали, что после этой первоначальной перестрелки никто не погиб.
— Неотвязников вы можете забрать, — сказала Андервиль голосом Цзиньминя. — Мы понимаем, что они не отвечают за свои действия, да к тому же некоторые поработали ради нашей победы. — Тон Цзиньминя стал раздраженным. — Остальные — преступники. Из-за них погибли сотни, а могли погибнуть миллионы.
— Нет, лишь незначительное меньшинство замешано в этом. Остальные либо воспротивились, либо были обмануты.
Эзр пробежался по списку членов экипажа, объясняя, какая роль кому была отведена. Двадцать несчастных в анабиозе — игрушки Ритсера. Уж они-то несомненные жертвы, но Андервиль не хотела лишаться оборудования. Эзр выбивал из Андервиль одно освобождение за другим, выменивая узников на услуги специалистов, которые помогут разобраться с попавшими в лапы ее агентства обломками аппаратуры. Наконец перешли к самым сложным случаям.
— Чжау Синь, старший пилот.
— Чжау Синь — человек, который спустил курок! — бросила генерал. Эзр еще раньше поигрался с настройками зрительного усилителя наглазников, и стало видно лучше. В продолжение разговора Андервиль сидела неподвижно, только пищевыми руками то и дело беспокойно перебирала. Цзиньминь сообщил, что эта поза соответствует неприкрытой настороженности. — Чжау Синь обвиняется в том, что инициировал собственно ракетные атаки.
— Генерал, мы просмотрели записи. Ваши записи переговоров с фокусированными пилотами Синя, вероятно, еще полнее. Очевидно, что Чжау Синь пытался саботировать атаку авральников и в целом преуспел. Я знаю Чжау, мэм. Я знаком с его супругой. Они оба не желали вам зла. — Аналитики из неотвязников, и среди них — Триксия, полагали, что отсылка к семейным ценностям поможет ее умаслить. Вероятно. Однако столь же возможно, что Белга Андервиль из тех, которые на все готовы ради блага государства.
Цзиньминь Брут отстучал слова Эзра на маленькой консоли, пропуская через промежуточный языковый транслятор, и воспроизвел звуковой эквивалент. Из Брутова проигрывателя раздалось мрачное шипение: такими услышит мысли Эзра паучиха.
Андервиль мгновение молчала, потом разразилась писком. Эзр знал, что это соответствует презрительному фырканью.
Но запись беседы в конце концов увидят другие пауки. «Я тебя с крючка не спущу, Андервиль». Эзр потянулся в рюкзак и извлек оттуда коробочку Риты.
— А это что такое? — спросила Андервиль. В голосе Брута-Андервиль не прозвучало и намека на интерес.
— Это подарок Чжау Синю от его жены. На память. На случай, если вы не захотите его отпускать.
Андервиль сидела почти в двух метрах, и до этого момента Эзр не представлял себе, как далеко могут дотянуться передние лапы пауков. Четыре черных, острых словно кинжалы конечности метнулись к нему и выхватили коробочку. Андервиль отдернула лапы, поднесла коробочку сначала к одной стороне стеклянистого панциря, потом к другой. Лапы-стилеты царапали верхнюю сторону коробочки и дактилоскопический замок.
— Он закодирован на Чжау Синя. Если вы откроете коробочку силой, ее содержимое самоуничтожится.
— Ну и пусть. — Но паучиха перестала давить на коробочку острыми коготками кончиков лап. Подержав ее еще немного, она издала шипящий скрежет и швырнула Эзру в грудь. Гнусный звук продолжался, Цзиньминь Брут начал переводить:
— Лопни твои глаза, паучоныш! — Голос Брута стал резким и гневным. — Забирай свой подарок для душегуба. Забирай своего Синя и его присных.
— Спасибо, генерал. Спасибо.
Эзр наклонился подобрать подарок Риты.
Голос паучихи смолк, потом она заговорила опять, уже спокойней: с таким звуком капли воды падают на раскаленный металл.
— Я так понимаю, Ритсера Брюгеля вы тоже рассчитываете выручить?
— Не выручить, мэм, нет. За эти годы Ритсер Брюгель убил, наверное, даже больше наших, чем ваших. Ему есть за что ответить.
— И то правда. Но его мы вам не отдадим.
Голос Брута прозвучал самодовольно, и Эзр догадался, что по этому вопросу в среде пауков разногласий не возникло.
Может, оно и хорошо. Эзр пожал плечами:
— Отлично. Покарайте его сами.
Паучиха вдруг застыла, даже пищевые руки замерли.
— Покарать? Вы не поняли. Эти идиотские переговоры привели к тому, что у нас останется всего один нормальный функционирующий человек. Если он и умрет, то случайно. Мы многому научились, вскрывая ваши людские тела, но нам отчаянно необходим живой субъект для экспериментов. Каковы пределы вашей физической выносливости? Как вы реагируете на крайние проявления болезненных и пугающих факторов? Мы намерены исследовать реакцию на раздражители, которых не нашли в ваших базах данных. Я постараюсь сделать так, чтобы Ритсер Брюгель прожил долго, очень долго.
«Ритсер Брюгель, пожалуй, наименее нормальный человек, который мог тебе достаться». Но здесь и сейчас ему показалось разумнее умолчать об этом. Эзр только кивнул. И впервые увидел, как Ритсера можно заставить в полной мере расплатиться за свои преступления. Ночной кошмар вахтмастера о пауках станет явью — и продлится остаток его жизни.
Эзр Винь вернулся в первую точку Лагранжа героем. Возможно, никакому другому владельцу или партнеру не оказывали столь почетного приема, как ему на астероидах. Он привез первую группу освобожденных военнопленных, в том числе Чжау Синя. А еще он привез первую группу новых партнеров, первых паучьих космонавтов.
Эзр едва замечал оказанные ему почести. Он улыбался, вел уместные разговоры, а увидев воссоединившихся Чжау с Ритой, испытал некоторую радость.
Последней из шлюпки вышла Флория Перес. Ее Ритсер затащил к себе и погрузил в анабиоз, так она там и пролежала, пока все не кончилось. Даже двести килосекунд спустя женщина выглядела ужасно, вид у нее был совсем потерянный. Эзр помог ей выбраться из шлюпки, и набившаяся в коридор толпа разом притихла. Вперед вылетела Киви. Она должна была помочь жертвам, но остановилась совсем рядом с Флорией. Глаза Киви широко распахнулись, губы задрожали. Две женщины мгновение смотрели друг на друга. Потом Киви подала Флории руку, и толпа расступилась перед ними.
Эзр смотрел, как они удаляются, но мысли его были далеко. Анне Рейнольт начала расфокусировку Триксии через килосекунду после его отлета с Арахны. Дорога обратно на астероиды заняла двести килосекунд, и Фам регулярно отчитывался о ходе операции. На сей раз ему не удастся сдать назад: Триксию ко всему подготовили и погрузили в аппарат. Сначала дезактивировали мозговую гниль, а потом ввели Триксию в искусственную кому. Начиная с этого момента выделение гнилью активных веществ претерпевало медленные перемены.
— Анне уже сотни раз проделывала эту работу, Эзр, — заверил его Фам. — Она говорит, что все будет в порядке. Триксию выпишут из клиники всего через несколько килосекунд после твоего возвращения.
Никаких больше отсрочек. Триксия наконец получит свободу.
Новость пришла через два дня. Триксия готова.
Эзр не сразу отправился в отделение для расфокусированных, а навестил сперва Киви. Киви вместе с отцом восстанавливала озерный парк. Большая часть деревьев погибла, но Али Лин считал, что сумеет их возродить. Даже после расфокусировки Али фонтанировал чудесными идеями из сферы паркового искусства. Но теперь ему была доступна и любовь к дочери. Триксия тоже станет такой. Свободной, как до начала кошмара.
Когда Эзр спустился к ней по тропе через мертвый лес, Киви говорила с пауками. Вокруг сгрудились котята, чье любопытство боролось с арахнофобией.
— Здесь нам требуется нечто новое: новое озеро — свободных очертаний и с особой экосистемой.
Пауки выстроились чуть выше Киви. При небольшой силе тяжести они уже не казались приземистыми широкотелыми созданиями. Естественное напряжение конечностей создало паучью версию полуприседа в невесомости: передние и задние лапы опущены далеко вниз, фигуры выглядят высокими и худыми. Самая маленькая (это, наверное, Рапса Лайтхилл) что-то ответила. Ее шипение показалось почти музыкальным после бесед с Белгой Андервиль.
— Мы посмотрим, что получится, но не думаю, что многие из нас захотят жить здесь. Мы хотели бы поэкспериментировать с времянками на свой вкус, — переводил Брут Цзиньминь сдержанным светским тоном. Он, вероятно, последний переводчик, которого все еще не расфокусировали.