Наконец к нему вернулся дар речи.
— Э-э, да, мэм. Я знаю. Я не хотел вас оскорбить. Я просто воспитан в определенных представлениях… — «О том, как подобает жить достойному народу». Достойные зачинают детей в Годы Увядания, а рожают при Новом Солнце.
Генерал не ответила, но Андерхилл похлопал его по панцирю тыльной рукой:
— Все в порядке, сержант. Ты бы видел реакцию моего кузена. Но все наладится — времена меняются. Когда будет время, я тебе объясню, почему старые правила утратили смысл. — Вот что больше всего бесит в Шерканере Андерхилле: он, вероятно, сумеет обосновать их поведение, только не заметит, какую ярость этим вызовет у остальных.
Но миг смущения уже миновал. Если эти двое способны примириться с чопорной натурой Хранкнера, лучше и ему игнорировать их… выходки. Лишь небесам ведомо, сколько всего он вынес во время войны. Кроме того, Виктория Смит из тех, кто сам себе вырабатывает моральный кодекс, а когда выработает, то цепляется за него крепче всех, кого Аннерби знал.
Что касается Андерхилла… Его внимание уже разбежалось во все стороны. От нервного тика он казался старше, но умом был острей прежнего, а может, чокнутей. Он перепархивал от идеи к идее, ни на миг не останавливаясь отдохнуть, как все нормальные паучары. Дождь прекратился, налетел сухой горячий ветер. Когда въехали на крутую горную дорогу, Аннерби быстро глянул на часы и начал считать, сколько безумных идей выскажет Андерхилл за следующие несколько минут.
1. Указав на первые бронированные ростки леса, Андерхилл пустился в рассуждения о том, как бы выглядело паучество, если б ему после каждой Тьмы доводилось прорастать заново из спор, а не выбираться из глубин полностью сформированным, да еще с потомством.
2. Впереди в облаках возник просвет: к счастью, в стороне от дороги. Несколько мгновений пылающий солнечный свет проливался на горы. Даже отраженный от облаков, он сиял так ярко, что пришлось затенить эту сторону автомобиля. Где-то выше в горах на склоне ущелья вспыхнул пожар. А Шерканер Андерхилл вслух задумался, как бы можно было построить «тепловые фермы» на вершинах, используя перепад температур для генерации электричества на нужды городов внизу.
3. Через шоссе метнулось что-то зеленое, едва увернувшись от колес автомобиля. Шерканер это тоже заметил и что-то проворчал насчет эволюции и автомобилей (а Виктория прокомментировала, что эволюция может в обе стороны работать).
4. А у Андерхилла возникла идея куда более безопасного и быстрого транспорта, чем авто или даже воздухолеты. «Десять минут от Принстона до Ставки, двадцать минут через весь континент. Смотрите, роем туннели вдоль дуги минимального времени, откачиваем оттуда воздух, и дальше гравитация делает за нас нашу работу». Пятисекундная пауза (если верить часам Аннерби). Потом: «Ой, тут будет проблемка. Дуга минимального времени для путешествия от Принстона к Ставке получается глубоковатой… шестьсот миль с чем-то. Вряд ли я даже генерала уговорю это финансировать».
— И тут ты прав! — Двое пустились в спор о туннелях, глубиной уступающих оптимальной дуге, и преимуществах или недостатках путешествия по ним в сравнении с воздушным транспортом. Как оказалось, идея с туннелями была и впрямь глуповата.
Аннерби на какое-то время потерял нить беседы. К тому же Шерканер заинтересовался его строительным бизнесом. Парень отлично умел слушать, а вопросы Андерхилла наводили Аннерби на идеи, до которых он бы сам ни за что не додумался. Кое-что из этого может принести деньги. Много денег. Гм.
Смит заметила:
— Эй, мне нужно, чтоб этот сержант был беден и прельстился подъемными при возвращении на службу. Ты мне его с пути не сбивай!
— Прости, дорогая. — Но Андерхилл явно не чувствовал за собой вины. — Много воды утекло, Хранкнер. Надо было бы с тобой чаще видеться в эти годы. Ты же помнишь мою, э-э…
— Великую крышесносящую идею?
— Ага, точно!
— Я помню, как, засыпая в той глубине у Тифштадта, ты продолжал что-то бубнить насчет того, что это последняя Тьма, когда вся цивилизация погружается в спячку. А потом в госпитале продолжал на ту же тему. Тебе бы научную фантастику писать, Шерканер.
Андерхилл небрежно взмахнул рукой, словно принимая комплимент.
— На самом деле в фантастике все это уже есть. Но я тебе честно скажу, Хранк, наша эра — первая, когда оно может воплотиться в жизнь.
Хранкнер пожал плечами. Он ходил в Великой Тьме; до сих пор при воспоминании об этом его подташнивало.
— Уверен, будут новые экспедиции в Глубинную Тьму, крупнее и лучше снаряженные, чем наша. Восхитительная идея, и я не сомневаюсь, что ген… майор Смит тоже строит планы на сей счет. Могу даже вообразить серьезные битвы во Тьме. Настала новая эра, Хранк. Ты посмотри, как преобразует наш мир наука.
Они проехали последний поворот сухого участка и врезались в плотную стену горячего дождя: бурю, ранее замеченную ими на севере. Шторм не застал Смит врасплох. Все окна были заранее подняты почти полностью, а машина делала всего двадцать миль в час, когда их накрыло. Тем не менее условия на дороге немедленно стали ужасны, окна так запотели, что дворники не справлялись, дождь полил так, что даже глубокрасные фары не достигали до края шоссе. Дождь пробивался сквозь оконные щелки струйками горячими, как плевок младенца. За ними во мгле маячили две пары глубокрасных огней: охрана Смит подъехала ближе.
Отвлечься от бушующей снаружи бури и вспомнить, на чем остановился Андерхилл, было нелегко.
— Знаю я про «век науки», Шерк. На него я и делаю упор в своем строительном бизнесе. К последнему Увяданию у нас были радио, самолеты, телефоны, звукозапись. Даже в пору реконструкции после Нового Солнца прогресс продолжался. Твой автомобиль куда лучше «релмайтха», на котором ты разъезжал перед Тьмой, — а это была тогда дорогущая машинка. — И когда-нибудь Аннерби надеялся узнать, каким образом Шерканер умудрился купить ее на стипендию, пусть и повышенную. — Несомненно, эпоха наша интересней любой, в какую я мог надеяться жить. Вскоре самолеты преодолеют звуковой барьер. Корона строит национальную систему скоростных трасс. Кстати, майор, а не вы ли за этим стоите?
Виктория улыбнулась:
— В этом не было нужды. В квартирмейстерском корпусе нашлось достаточно желающих. Да и без помощи правительства такая система все равно возникла бы. Просто так нам легче это дело контролировать.
— Ну что ж. Творятся великие дела. Через тридцать лет, к следующему Сошествию Мрака, не буду удивлен появлению всемирной сети воздушного сообщения, видеофонов, может, даже ракетным ретрансляторам, которые станут крутиться вокруг планеты, как она сама — вокруг солнца. Если не случится очередной войны, надеюсь это все за время своей жизни увидеть. Но ваша идея о том, что вся цивилизация может остаться неспящей во Тьме… ну, простите меня, старого вояку, но мне кажется, что вы не все просчитали. Чтобы это совершить, нам фактически понадобится воссоздать солнце. Вы вообще себе представляете, какая тут нужна энергия? Я помню, сколько ее ушло на копалки во Тьме в ту войну. Мы топлива на них извели больше, чем на все остальные военные операции.
Ха! В кои-то веки Шерканеру Андерхиллу нечего с ходу ответить. Потом он понял, что Шерк просто ждет позволения генерала заговорить. Спустя миг Виктория Смит подняла руку:
— Пока что речь шла о вполне открытых темах, сержант. Знаю, вы уже вычислили кое-что, весьма полезное потенциальному противнику: мою нынешнюю должность.
— Да. И я вас поздравлю, мэм. После Страта Гринвала вы для этой работы подходите лучше всех.
— Но… ладно, спасибо за комплимент, Хранкнер. Суть в том, что болтовня Шерканера вывела нас к самой сути того, для чего я попросила тебя завербоваться еще на тридцать дней. То, что ты сейчас услышишь, формально считается исключительной тайной стратегического значения.
— Да, мэм. — Он не думал, что вводная по заданию начнется так неожиданно.
Снаружи взревела буря. Смит вела машину не быстрее двадцати миль в час даже на прямых участках. В эти первые годы Нового Солнца облачные дни бывали угрожающе ярки, но буря так сгустилась, что небо потемнело, как в обычных дождливых сумерках. Ветер раскачивал машину на поворотах, пытаясь сбросить ее с дороги. Внутри было как в паровой бане.
Смит жестом попросила Шерканера продолжить. Андерхилл отклонился на своем насесте и заговорил громче, перекрикивая бурю:
— На самом деле я уже все просчитал. После Войны я делился своими идеями со множеством сослуживцев Виктории. И тем чуть не загубил ее карьеру. Эти паучары считают не хуже твоего. Но обстоятельства изменились.
— Поправка, — сказала Смит. — Обстоятельства могут измениться. — Ветер сдувал их к обрыву, край которого Аннерби едва различал. Смит вывернула руль вниз, и машина вильнула к центру шоссе.
— Видишь ли, — продолжал Андерхилл как ни в чем не бывало, — существуют по-настоящему мощные источники энергии, способные поддерживать во Тьме целую цивилизацию. Ты сказал, что нам фактически потребуется воссоздать солнце. Это почти точная формулировка, хотя мы до сих пор не понимаем, как оно работает. Но существуют теоретические и практические доказательства мощи атома.
Несколькими минутами раньше Аннерби бы расхохотался. Даже сейчас он не сумел скрыть издевки.
— Радиоактивность? Думаешь нас всех согреть тоннами очищенного радия?
Быть может, величайший секрет Короны в том, что высшее командование Ставки читает «Занимательную науку».
Столкнувшись с его скепсисом, Андерхилл только панцирь отряхнул:
— Разные возможности есть. Если их дополнить творческим воображением, то, не сомневаюсь, к следующей Поре Увядания расчеты будут для меня благоприятны.
И генерал добавила:
— Как ты и понял, сержант, я сомневаюсь. Но мы не имеем права прозевать эти штуки. Даже если план не сработает, неудача способна дать нам в лапы оружие, тысячекратно мощней примененного в Великую Войну.