Пока анемон развлекался, я, не щадя обожжённые руки, ринулся вниз и юркнул в камбуз. Я едва успел захлопнуть за собой люк, как на него обрушилось щупальце, с такой силой, что один шип пробил металл насквозь, а гул прокатился по всему кораблю.
Пробежав мимо припасов, я оказался в капитанской гостиной. Капитан в окружении команды восседал на столе. Стол прогнулся.
— Огонь тоже подойдёт. Гарпуны расправятся с ним в два счёта. Убить — не сложно. Он у нас в руках. Мне бы хотелось просто обездвижить его.
Матросы молча внимали ему. Я стянул маску.
— Думаю, пяти человек хватит, чтобы накинуть на него парус и спеленать. Добровольцы есть?
Я поднял руку вытереть пот.
— Только не ты, Ньюхауз. Ты слишком хорошо готовишь. — Он одобрительно посмотрел на меня, его маленькие окружённые морщинками глаза светились признательностью. — Больше добровольцев нет?
Я вмешался прежде, чем кто-либо из матросов успел подставиться, продемонстрировав здравый смысл.
— Капитан, у меня предложение.
— Какое?
— Можно вырубить тварь наркотиком. Небольшое количество человеческой крови лишит его способности к сопротивлению.
— Наркотиком?
— Точно, капитан. Наркотиком. — Его взгляд был настолько непонимающим, что мне пришлось объяснить. — Наркотики. Посторонние химические вещества, вводимые в кровеносную систему.
— Не трудись. Я знаю, что это такое. Звучит неплохо. Матрос Калотрик, принеси таз. Я давно собирался его вскрыть, вот и случай подвернулся.
Калотрик до сих пор оставался в маске, не иначе скрывая отблеск Пламени на лице. Пока он ходил за тазом, Десперандум закатал рукав и размотал с руки длинный грязный бинт. Рана нагноилась и разбухла так, что её хватило бы, чтобы уложить в постель двоих-троих нормальных людей. Флак, опешив и забыв про свой ланцет, переводил взгляд с раны на лицо капитана, не иначе ожидая, что тот, не сходя с места, скончается от заражения крови. Однако капитан продолжал сидеть как ни в чём ни бывало, и Флак решился на первый прокол. Я догадался об этом по тяжёлому дыханию команды. Сам я заблаговременно отвёл глаза. Терпеть не могу инфекции.
Закончив процедуру, Десперандум перелил омерзительную жидкость в тёмный пластиковый пакет и перетянул его куском проволоки.
— Я поручу Далузе сбросить это на анемона с безопасной высоты, — сказал он, — скопление лепестков выглядит достаточно уязвимым, как по вашему, мистер Флак?
— Да, сэр. Вас беспокоит озноб?
— Когда мне понадобится медицинская помощь, я сам скажу. Принесите свежие бинты.
— Необходимо обеспечить приток свежего воздуха, сэр.
— А вместе с ним и пыли. К тому же оно всё время будет прилипать к рукаву.
Спорить бесполезно.
— Матрос, приоткрой люк. Да поживее. — Ближайший к люку матрос немного приподнял его. — Выгляни наружу. Видишь где-нибудь поблизости щупальца?
— Нет, сэр. Мне…
Люк резко захлопнулся, стукнув бедолагу по голове. Тот без чувств скатился вниз, прямо в руки Мерфига.
Я осмотрел люк, но дыр от шипов не обнаружил. Матросу ещё повезло, что он не получил трепанацию как бесплатное приложение к сотрясению.
— Понятно, — подытожил Десперандум, — тварь сменила позицию. Мистер Богунхейм, люк камбуза свободен — отправляйтесь туда и вызовите наблюдателя.
— Не забудьте маску, — предупредил я, — анемон пробил дыру в люке. — Пылезащитное поле автоматически выключалось, когда люк закрывался, и за прошедшее время туда наверняка набралось порядочно пыли.
Вскоре Богунхейм вернулся в сопровождении Далузы. Она отрешённо уставилась на простёртое тело оглушённого матроса, над которым уже хлопотал Флак.
— Возьми, — Десперандум протянул ей пакет. — Тебе надо сбросить это на анемона. Постарайся не промахнуться.
— Что там? — поинтересовалась Далуза, встряхнув пакет.
— Вода, — не моргнув глазом соврал капитан. — Когда ты спускалась, ты запомнила, докуда мог дотянуться анемон?
— Да, капитан. Три щупальца у этого люка, — она указала широким взмахом крыла, — другой совершенно свободен.
— Замечательно. Мы возьмём лопатки и сети, выйдем через камбузный люк и окружим его. Не позволяйте себе лишнего, по возможности не причиняйте ему вреда. Не попадайтесь ему. Помните, что ваша кровь для него — яд.
Легко догадаться, что последний приказ команда расценила как основной.
Вооружённый лопаткой, я поднялся на палубу, держась неподалёку от Калотрика. Я прикинул, что, если дела пойдут совсем скверно, скормить его анемону проще, чем забивать тварь лопатками. Примитивное кишечнополостное физически уничтожить очень сложно.
Втайне я рассчитывал, что пакет сработает как передоз. Яд подействует, только бы Далуза повелась и исполнила всё как надо. Я тревожился, не почуяла ли она кровь, пока была без маски. До сих пор я так и не выяснил, насколько хорош у неё нюх. И что бы, интересно, она сделала, узнав правду? Вылила бы кровь на себя, оставшись без кожи, или выпила бы залпом, уничтожив пищевод и приняв верную смерть от заражения?
Выяснить мне так и не пришлось, поскольку Далуза взмыла вверх, хлопая кожистыми крыльями летучей мыши, и сбросила пакет, точно поразив сердцевину розы, венчавшей тело анемона в том месте, где сходились щупальца.
Загустевшая кровь потекла по стволу; анемон нерешительно повёл конечностями. Потом его стошнило. Густая жёлтая масса исторглась из пустотелых шипов. Секунд пять блевотина с гадким хлюпаньем пёрла изо всех дыр.
Затем извержение прекратилось, и анемон, явно не в себе, взмахнул щупальцами, отоварив всю команду. Большой кусок пролетел у меня над головой. Менее осмотрительные моряки, проявлявшие чудеса героизма на подступах к бестии, получили сполна. Обгаженные с ног до головы, они вынуждены были отступить. Анемон отлепился от палубы, вытянул щупальца, и, петляя, потащился сквозь толпу сушнецов. Какой-то проворный матрос ухитрился набросить на него сеть, которую тот и унёс в пыльную пучину.
Два дыхальца показались в дюжине ярдов от корабля, выдув по фонтанчику пыли.
Десперандум отёр линзы маски и выглянул за борт.
— Хорошо. Мы сможем его выследить. Наблюдатель! — Далуза куда-то скрылась. — Наблюдатель! Далуза! Где она, чёрт возьми?
Раздался хруст и визг металла. Я упал на руки и перекатился, чуть не вляпавшись в жёлтую кучу.
— Полный назад! — взревел капитан. — Мели!
Невидимые камни, должно быть, отполировала пыль, иначе правый корпус разворотило бы. А так мы отделались вмятиной в днище и к закату выбрались на середину бухты. Солнце скрылось ещё в час пополудни, и единственным источником света оставался пролив.
Вскоре восемнадцать из двадцати двух членов команды стали жаловаться на тошноту — в том числе и капитан. Мистеру Флаку не понадобилось много времени, чтобы определить причину болезни — бактерию, принесённую анемоном. Там, где рвотная масса попала на кожу, появилась ярко-красная сыпь. Пострадавших сильнее лихорадило. Никто из больных обедать не желал.
Кроме Десперандума. Поскольку юнга Меггль тоже слёг, я сам доставил офицерский обед, после того, как помог дневальному прибрать на палубе. Капитан выглядел неплохо. Сыпь покрывала только пальцы правой руки, которой он вытер маску.
Когда я вошёл с подносом, Десперандум беседовал с Флаком. Тот сидел голым по пояс, вся грудь покраснела — зараза проникла сквозь тонкую рубашку. Лицо тоже опухло, но долг врача перед командой не позволял ему просто напиться и заснуть, как поступил бы на его месте обычный человек.
— Я встречал упоминания об аллергии, связанной с анемонами, — говорил Флак. — Если она пройдёт за неделю — считайте, что нам повезло. В мой курс забытые болезни не входили. Уже триста лет анемоны не значатся в списке источников заражения. Нам стоит обратиться к архивам Упорства, там же мы найдём более опытных медиков. Рекомендую направиться туда, и незамедлительно.
Я приоткрыл крышку над запеканкой из креветок. Вырвался пар, Флак слегка позеленел. Обычно креветки приходились по вкусу капитану, но сейчас он лишь ковырнул их вилкой и передал судок Гренту. Богунхейм отлёживался на камбузе вместе с остальными больными, но Гренту, как и мне, повезло.
— Согласен, — сказал Десперандум, перехватывая вилку левой рукой, — недопустимо рисковать здоровьем команды. Признаюсь, это нелегко для меня. Я рассчитывал вплотную заняться исследованиями. Но обстоятельства против нас — мели, болезнь, пылемерки… Ничего, я ещё вернусь, скоро вернусь… — капитан поднёс ко рту маленький кусочек и с трудом проглотил.
Флак прикрыл глаза.
— Сэр, — чуть слышно выговорил он, — когда мы придём в Упорство, кто-нибудь из медицинского духовенства должен осмотреть вашу руку. Иногда подобные болезни исподволь подтачивают человека, сэр…
Десперандум раздражённо скормил себе ещё кусочек запеканки.
— Вы замечательно справляетесь с обязанностями врача, — ответил он, переведя дух, — но не стоит забывать, что и мои собственные познания в медицине исключительно широки. Я получил образование в обществе, опередившем ваше на несколько веков. Понимаете ли, в моём случае это, в основном, вопрос самоконтроля — я просто подчиняю себе своё тело. За годы тренировок я добился определённых успехов. Может, съедите чего-нибудь?
Флак вздрогнул.
— Нет, сэр. Если мне будет позволено…
— О чём речь, мистер Флак. Я и забыл, что вы больны.
Когда я уходил, Десперандум продолжал через силу есть.
Далузы на камбузе не оказалось. Зато я застал там Калотрика, шарившего по полкам.
— Уже кончилось? — поинтересовался я. Калотрик дёрнулся, обернулся и нервно осклабился.
— Ага.
— Вроде ты болеешь. Тебе положено лежать пластом на палубе.
— Ну, там… Как-то… — замялся Калотрик. Было слышно, как у него в голове поскрипывают колёсики, прежде чем он решился сказать правду. — На меня тоже попало, даже рука покраснела. А потом я принял, как обычно, и всё прошло. Пришлось расчесать, чтоб вернулось. Сам посмотри. — Он сунул мне под нос свою рябую руку. Сыпь выглядела не слишком убедительно, но Флак может списать всё на инопланетное происхождение.