— Прошу прощения, — у незнакомца оказался высокий, мелодичный голос. — Это моя вина. Не смотрел по сторонам.
Ну-у… так-то и я не смотрел. Задумался. О Киларе, между прочим! Мысль, однако, была понятна — изменятся ли наши отношения? Мне очень хотелось, чтобы нет. При этом я уже давно предполагал, что у нас дойдёт до постели. Ещё с Фирнадана предполагал. И, пожалуй, не видел в этом чего-то ужасного, особенно если и дальше всё будет развиваться в текущем ключе — никаком.
Мужчина, тем временем, поднял упавший инструмент левой рукою, правая была перебинтована и подвешена на перевязи.
— Несчастный случай? — поинтересовался я.
Чужак насмешливо фыркнул:
— Нет, господин лейтенант, — его острый взгляд быстро прошёлся по мне, с головы до ног. — Это Смельчак, мой конь… Хотя вы правы, наверное стоило назвать его Несчастным Случаем! — он ухмыльнулся. — Я прибыл сюда последним кораблём из Великих Марок, думал — заработаю музыкой и песнями, — смуглокожий незнакомец качнул лиру, — знал, что здесь ситуация не сахар, но… — пожал плечами, — посчитал это возможностью. Даже коня с собой перевёз, — теперь он рассмеялся, — хотел ездить по городам, развлекать людей, оказавшихся в тяжёлой ситуации, да попутно собрать немного деньжат. У меня лёгкая рука… была, — хмыкнул мужчина, — имелся шанс хорошо заработать, а теперь… — и вздохнул, — вынужден возвращаться обратно, причём наземным, так как даже на обратный морской путь денег нет. Ничего не заработал! Что за бард, не могущий играть?
Я усмехнулся, ощутив укол беспокойства. Сегодня я был одет достаточно просто, ведь не хотел бравировать званием в таверне. Отдых, на котором мы все равны — вот что планировалось вчера. И он успешно осуществился… Даже слишком успешно! Ох, Килара… сучка драная… Кхм, так откуда же этот человек узнал, что я лейтенант? Не припомню, чтобы мы встречались! А на вид я должен казаться молодым парнем — новобранцем или колдуном.
— И как же случилась беда? — спросил я.
— Прямо в первый же день, — охотно начал рассказывать бард. — Выехал на Смельчаке за стены, но даже полукилометра не проехал, как среди сухих холмов промелькнула змея. Вот конь и встал на дыбы, очевидно решив, что всадник — лишь помеха для бегства. Видно такой же из него смельчак, как из меня избранник Оксинты. И мне пришлось вернуться.
На этом моменте память подала признаки жизни, в кое-то веки, вместо сцен горячего соития выдав разговор с трактирщиком, где тот упоминал барда с учеником, предлагая позвать их. «Играть не сможет, так хоть споёт», — добавил он, однако пьяных песен у нас и без того было вдоволь.
— А что ученик? — уточнил я.
— Учеником он станет через год-другой, — усмехнулся бард. — А пока что просто носит вещи, помогает разбивать лагерь, собирает деньги в удачный день, пуская шапку по слушателям, одновременно наблюдая, дабы туда складывали, а не вынимали, ну и предоставляет какое-никакое общество, скрашивая часы скуки и комментируя мои попытки написать новую музыку или песню.
Мы оба направились в сторону конюшен. Во время разговора я, стараясь действовать естественно, улыбался и постепенно смещался вправо от него.
— И правда, а вы, уважаемый?..
— О, простите, — учтиво прислонил он здоровую руку к груди, — мастер Торио из Фледо. Это небольшой городок, рядом со столицей Великих Марок, Ульхизом, — пояснил мужчина. — Мало кто о нём слышал, а вот о столице — многие, потому так и говорю.
— Так значит, решили покинуть Монхарб и вернуться домой? — продолжил я расспросы. — К Калишину направитесь или рискнёте пройти вдоль гор Нил-Бурат?
— Нет-нет, — хохотнул бард. — Никаких гор! В моём состоянии не хватало ещё ногу сломать, в дополнение к руке, чтобы был полный набор.
Я улыбнулся, кивнув ему.
— И так поздно встали, — вздохнул он. — Надо отправляться прямо сейчас. Хорошо, если до ночи удастся добраться до Карсо-Анс, однако я буду рад даже тому, что пересечём кордоны «Чёрных Полос», — и учтиво улыбнулся.
Мы вошли в конюшню. Шесть лошадей стояли в загонах, а двух верховых и мула седлали в дорогу. Вверху, на сеновале, храпела часть солдат, не нашедших возможности (или денег) заночевать в таверне. Я как раз хотел разбудить их по пути, чтобы не опоздали со своими дежурствами.
Лично мне, вместе с двумя учениками-обладуями, нужно было ещё заехать в казармы, взять кое-какие артефакты и переодеться. Потом путь лежал бы на юго-западную заставу, со стандартной проверкой контрабанды и общей ситуации. Местность там соединялась с Кииз-Даром, что, по идее, значило меньшее число нарушений, но факты говорили об обратном…
Времени мало, хотелось бы раскидаться со всеми проблемами и до заката успеть обратно в город, отчего я почти с завистью поглядел на лошадок барда и его ученика, уже осёдланных и готовых к дороге.
Удивительно высокий и здоровый парень, видимо ученик Торио, как раз цеплял седельные сумки на хребет вьючного мула. При виде мастера он скорчился и заторопился.
Из отверстия под крышей выглянул зевающий новичок, Рушен.
Хм, для меня наверное все, кто не участвовал в Фирнадане, будут оставаться «новичками».
— Уже на ногах, господин лейтенант? — риторически спросил он. — Я как голос знакомый услышал, так сразу сон ка-а-ак, — снова зевнул рядовой, — рукой сняло.
— Судьба офицера — последним ложиться, первым вставать, и всё такое, — фыркнул я. — Спускайся.
Вообще, не только офицера, но и мага тоже…
— Уже иду, сэр, только это… быстро не могу. Голова аж разрывается… — пробурчал он.
— Насколько я помню, солдат, вы вчера на спор вылакали бочонок эля, отчего выиграли ещё один бочонок, — скрестил я руки на груди. — В результате нажрались так, что даже псам пытались пойло в глотку налить.
— Это тем, которых Серые Ворóны притащили с собой? — застонал Рушен, припомнив нескольких воинов и магов из пустынного клана. — Проклятье, как эти волкодавы никого не разорвали?..
— А это ты спросишь у Зилгарда, он с ними всё обнимался, — хмыкнул я, пожалев, что на пьянке отсутствовала Даника. Хотя… будь на ней она, то с Киларой ничего бы не получилось. Или это даже хорошо, что не получилось бы?
— Ему только с собаками и осталось обниматься. Нормальная баба на такого типа́ позарится вряд ли, — рядовой болезненно улыбнулся, сел на край, сполз вниз, повис на руках и тяжело соскочил на пол. Покачнулся, ругнулся, сделал пару быстрых шагов и, чтобы не упасть, легонько опёрся о зад мула.
— Остор!.. — начал Торио, но не успел договорить.
Скотинка издала дикий рёв, будто почувствовав на шкуре медвежьи когти, и встала дыбом. Ученик барда, пытавшийся приладить на её спине очередной вьюк, получил копытом в грудь. Сумка рассыпалась, и во все стороны полетели свитки, карты и бумаги, невольно привлекая моё внимание. Рисунки крепостей, стен, дорог, селений… какие-то схемы, пометки, прочерченные линии, портреты людей и зданий…
— Вы не говорили, уважаемый, что ещё и художник, — прищурившись, я подошёл к бумагам, одновременно подав рукою знак Рушену.
Внимание. Опасность.
— Это не я, это Болдиг, господин лейтенант. Паренёк, — указал он на ученика. — Позволяю ему рисовать, что захочет, иначе не оставил бы меня в покое. Может, придётся отдать его в научение к художнику, — проговорил Торио.
Музыкант, который позволяет ученику тратить время на рисование, вместо того чтобы заставлять его бряцать на лютне. Интересно…
Я присел, поднял один из свитков и развернул его.
— Карты тоже он рисует? И откуда ты знаешь, что я лейтенант, если не ношу знаков различия? — открыто спросил я.
Что-то резко заскрежетало. В момент, когда я отвернулся, ублюдок бросился на меня, шелестя плащом. В правой руке, чудесным образом освободившейся от перевязи, он сжимал стилет с узким клинком. Бросив ему карту в лицо, я отскочил в сторону, чудом успев перехватить его за руку.
Попытка использовать магию провалилась. У врага был амулет, отчего я порадовался, что схватил его, а не пытался защититься барьером.
Ощутив, как «бард» переносит вес тела на выставленную вперёд ногу, я быстро повернулся так, что колено, должное ударить меня в пах, попало в бедро. Попало больно.
В ответ я дёрнулся вперёд, чего он, видимо не ожидал, ведь имелась неплохая разница в массе и весе — враг был старше примерно на десять лет, что играло свою роль в ближнем бою. Благо, время, проведённое в «Полосах», войне и тренировках Эдли, не было потрачено впустую. Физически я немногим уступал рядовому солдату, отчего рывок вперёд на миг лишил противника равновесия, а потом я зарядил ему лбом по носу, правда попал только в скулу, ибо «бард» дёрнул головой.
— Рушен! — завопил я, ощущая, как стилет медленно выворачивался из моей руки и подходил ближе к телу.
Свистнуло. Деревянное ведро-поилка описало короткую дугу и грохнуло убийцу в затылок. На этом всё и закончилось.
Побудка вышла боевой. В неполные три минуты солдаты «Чёрных Полос», а также других отрядов, которые ночью отдыхали вместе с нами, стояли при оружии и в полном облачении. Похмелье или нет, а они оставались солдатами всё ещё не закончившейся войны.
Пленника раздели до набедренной повязки и связали. Как я и полагал, его правая рука оказалась здоровой. Зато в одежде крылось множество неожиданностей. Кроме амулета антимагии нашли пустую почтовую шкатулку, два артефакта неизвестных свойств, два мушкета, коробочку с порохом, связку патронов, четыре метательных ножа, стальную гарроту, шестисантиметровую шпильку с закалённым остриём, несколько маленьких бутылочек, наполненных жидкостями без цвета и запаха, восемь отмычек, небольшой ножик с лезвием из бронзы и медной рукоятью, весь покрытый рунами.
Несколько человек были отправлены к вышестоящим — сообщить о ситуации, а пока что самым старшим по званию оставался я. Собрав свой отряд во дворе, направил тех, кто должен был приступить к своим обязанностям, пообещав рассказать о дальнейшем уже в казармах, а с четырьмя оставшимися людьми встал подле диверсанта.